Брали огромные кредиты в банках для съемок: как развивалось кино независимого Казахстана
5603
Галия Шимырбаева
12 сентября Национальной киностудии им. Шакена Айманова исполнилось 80 лет. В этот день в 1941 году была организована Алма-Атинская киностудия (художественных фильмов), на базе которой она и появилась. Последние 30 лет «Казахфильм», как и вся страна, живет в условиях независимости. Однако история независимого казахского кино началась на несколько лет раньше, передает Kazpravda.kz.
Артефакты эпохи
Заведующий кафедрой истории и теории кино Казахской национальной академии искусств им. Т. Жургенова, киновед Баубек Ногербек ведет отсчет истории кинематографа независимого Казахстана с 1988 года, когда на экраны вышли фильмы «Игла» Рашида Нугманова и «Балкон» Калыкбека Салыкова, ставшие поворотными для казахского кино.
– В «Игле», например, без всякой цензуры впервые показана трагедия Аральского моря и наркомания в молодежной среде, – рассказывает киновед. – Новизна «Балкона» состояла в том, что тоже впервые жестокий тоталитаризм сталинской эпохи был продемонстрирован во всей его наготе: доносы, репрессии, предательство близких... Год спустя появилась «Конечная остановка» Серика Апрымова, где традиционный казахский аул предстал перед зрителем как бы с обратной стороны – с той, о которой не принято было говорить. Пьянство, разврат, падение нравов, произвол правоохранительных органов. Понятно, что где-то что-то было утрировано, но тем не менее...
Парадокс этого очень смелого, разоблачающего советский режим кино состоял в том, что его снимали на государственные деньги. Собственно, в этом и заключалась творческая независимость «новой казахской волны», которая началась с «Иглы», – говорить и показывать голую правду. Наряду с художественными особенностями это одно из главных ее достоинств. Фальшивое, ангажированное искусство быстро забывается, а истории, рассказанные «казахской новой волной», живут до сих пор, потому что они своего рода артефакты эпохи.
К сожалению, с 1992 года система кинопроката в Казахстане начала разрушаться, и производство фильмов резко упало. Стали появляться частные киностудии. Для съемок кино они брали в банках огромные кредиты. Так был снят, вернее, доснят номинированный (впервые от независимого Казахстана) на «Оскар» фильм «Гибель Отрара» Ардака Амиркулова: режиссер создал собственную киностудию «Ардфильм».
Из-за отсутствия проката фильмы снимались в основном для кинофестивалей. Это можно назвать особенностью тех лет: собственный зритель, кроме разовых показов на кинопремьерах, не видел отечественные картины, зато зарубежный рукоплескал им – фестивальный успех работ наших режиссеров был необычайно высок. Картины Сакена Нарымбетова, Серика Апрымова, Дарежана Омербаева, Амира Каракулова получали награды самых престижных международных кинофорумов, а возвращаясь домой, оказывались на полках.
Прокат начал потихоньку восстанавливаться только в нулевых годах.
– Что касается личностей, которые делали все, чтобы кино независимого Казахстана развивалось, а не приходило в упадок, то можно отметить Ораза Рымжанова. Как организатор киноиндустрии, он внес в это большой вклад, возглавляя с ноября 1989-го по май 1999 года Союз кинематографистов Казахстана. С 1992-го по 1996-й был председателем Госкинокомпании «Казахкино», с 1996-го по 2001-й – председателем Национального продюсерского киноцентра.
Помимо этого, сам являясь профессиональным кинооператором и режиссером документального кино, Рымжанов снял ряд ключевых картин, совпавших с началом независимости нашей страны. Главная из них – «Полигон», посвященная движению «Невада – Семипалатинск». Но, к сожалению, Ораз рано ушел из жизни, не успев воплотить многие из задуманных проектов. Это, к примеру, «Томирис». Разговоры о создании этой исторической картины, премьера которой состоялась 2 года назад, начаты были еще в начале нулевых.
Правильная инвестиция
В 2005 году состоялась премьера снятой по инициативе Первого Президента Казахстана Нурсултана Назарбаева картины «Кочевник». Первый казахский блокбастер сыграл огромную роль в модернизации нашего кинопроизводства.
Это в первую очередь закуп современного оборудования, позволившего модернизировать национальную киностудию. Для съемок «Кочевника» были построены декорации средневекового города Туркестана, и они и по сей день используются кинематографистами для съемок исторических фильмов. У звездных иностранных специалистов (сплошь лауреатов престижных кинопремий, включая «Оскар»), приехавших снимать эту картину, наши кинематографисты переняли огромный опыт организации кинопроизводства по современным международным стандартам.
Хотя сам проект по ряду причин (например, из-за того, что исполнитель главной роли, голливудский актер Куно Беккер, был антропологически далек от облика наших предков) казахстанская аудитория не очень тепло приняла фильм. Но это была правильная инвестиция в плане дальнейшего развития кинопроизводства в нашей стране.
Рустам Ибрагимбеков отмечал: «Инициатором «Кочевника» был Первый Президент Казахстана. Нурсултан Назарбаев пригласил меня, как сценариста, но когда мы с ним поговорили, то я вышел от него еще и продюсером картины. А сказал я на встрече с ним следующее: если перед проектом стоит задача рассказать миру об истории казахского государства и объединения всех жузов, то его должны делать лучшие в мире специалисты. Других способов для этого пока не изобретено.
Пока шли съемки, мы много раз общались с Нурсултаном Назарбаевым. Очень умный и тонкий человек с богатой интуицией. Должен сказать, в нем есть талант менеджера, который, не зная специфики кино, но используя некий общий алгоритм в менеджменте, достаточно квалифицированно оценил нашу работу. Даже после случая с провокацией, когда ему подсунули сырой материал, он дал возможность довести работу до конца. И как бы ни был разгневан первоначально, после премьеры нашел в себе мужество открыто сказать, что ошибся. Я имел дело с руководителями многих стран. Это качество – признать ошибку, поверьте, мало у кого наблюдал».
Маркетинг и прокат
С середины нулевых годов система кинопроката в Казахстане стала набирать обороты. Наш зритель, по словам Баубека Ногербека, стал выбирать отечественные картины. Большим толчком к этому послужили «Рэкетир» – дебютная картина Акана Сатаева – и, как ни странно, снятая любительской камерой мелодрама «Раненое чувство» Еркина Ракишева, о которой киновед говорит отдельно:
– Тогда еще не было Закона «О кино», предусматривающего поддержку национальных фильмов. Непрофессиональный режиссер снял свой фильм на собственные средства. Художественные качества детища Еркина Ракишева с профессиональной точки зрения были сомнительными, и тем не менее он смог договориться с кинотеатром «Казахстан» о прокате «Раненого чувства» и… зритель проголосовал кошельком: пошел на картину.
До этого у казахстанских режиссеров тоже были попытки выйти к отечественному зрителю. Но, к примеру, фильм «Шиза» Гульшад (Гуки) Омаровой прошел незамеченным. Во-первых, кинотеатры, которым львиную долю дохода приносили американские картины, ставили фильмы своих режиссеров не в прайм-тайм, а с утра или же в четыре дня, когда посещаемость низкая. Во-вторых, на продвижение картин выделялись мизерные средства, и это тоже сказывалось.
Еркин Ракишев вспоминал: «До кино я работал в самых разных сферах: занимался коммерцией, трудился в торговой палате, был исполнительным директором в институте «Казахстан – США»… В один прекрасный день, это было в 2006 году, придя домой, увидел, что жена, обливаясь слезами, смотрит узбекскую мелодраму «Фатима и Зухра». Удивился: ладно бы я, уроженец Южного Казахстана, я понимаю язык соседей, но жена-то родом с востока республики! Я ей: «Давай обед». А она, не отрываясь от экрана, махнула рукой: разогревай сам! В сердцах брякнул, что сниму фильм и получше этого.
Жена кинула на меня презрительный взгляд: куда тебе, мол, с твоими десятью классами. У меня и в самом деле нет высшего образования, но я был задет: почему это мы смотрим узбекские фильмы, когда можем рассказывать и свои, казахские, истории?
Учебным пособием для меня стал корейский сериал «Ва-банк». Посмотрев его несколько раз, написал сценарий картины «Раненое чувство», а потом снял ее».
Первой профессиональной отечественной лентой, имевшей успех у зрителя, стал «Рэкетир» Акана Сатаева. У режиссера был опыт в кино в качестве актера, он успешно занимался съемкой рекламных проектов. А в 2006-м, памятуя о том, что по диплому он все-таки режиссер игрового кино, Акан поставил цель снять полнометражный фильм. Сценарий написал его близкий друг Тимур Жаксылыков, за плечами которого не было никакого драматургического опыта. «Я шагнул в кино из зрительских рядов, – сказал тогда свежеиспеченный сценарист. – Поэтому примерно понимал, какое кино нужно сейчас».
Изначально относясь к снимаемой им картине как к бизнес-проекту, бывший рекламщик сделал показательный маркетинг. Фильм Акан Сатаев начал активно продвигать задолго до премьеры: были ролики на телевидении, а постеры с «Рэкетиром» висели всюду, включая троллейбусы.
Если фильм Еркина Ракишева был показан только в Алматы в рамках одного кинотеатра и частично в других городах, то «Рэкетир» стал первым фильмом, который в ноябре 2007 года одновременно запустили в общеказахстанский прокат. Маркетинг плюс профессиональные съемки (хороший долгий звук, качественное с технической точки зрения изображение) сделали свое дело – зритель активно пошел на этот экшн.
Некоторые кинокритики говорили, что Акан Сатаев запоздал со своим фильмом, но прокат показал, что тема 90-х интересна многим: и тем, кто жил в ту эпоху, и тем, кто не жил, интересно было узнать о молодежи тех лет. Огромным плюсом картины стали динамичные монтаж и повествование.
– Когда мы обсуждали этот фильм с Дарежаном Омербаевым, он, имея в виду свое поколение режиссеров, сказал, что такая подача материала – то, «чего не хватало нам», – говорит Баубек Ногербек. – А что касается секрета успеха «Розового зайца», то, думаю, он в том, что режиссер раскрыл облик Алматы с позиций двух ровесников – бедного студента-провинциала и мажора. Один не знает, на что потратить деньги и от скуки случайно стреляет себе в голову, а студент не может оплатить аренду крохотной квартирки… А еще режиссер показал реальный Алматы второй половины «тучных» нулевых – улицу Сейфуллина, где стоят безработные, и мир богатых людей, напоказ купающихся в роскоши.
Когда «Сказ о розовом зайце» (кассовый сбор – 100 млн тенге) Фархата Шарипова шел в кинозалах республики, то у касс висели таблички «Билетов нет». То же самое было и с «Иронией любви» (70 млн тенге) Ержана Рустембекова и Александра Черняева. Это свидетельствовало, что у казахстанцев вновь появилась хорошая привычка – ходить на свое кино.
Принятие Закона «О кино» в начале 2019 года, разговоры о котором шли еще с 90-х годов прошлого века, предполагает новый виток развития отечественного кино, так как в нем предусмотрена государственная поддержка и его производства, и проката.
– Понятно, что начавшаяся через год пандемия и бесконечные карантины сильно отразились и на объеме съемок, и на размерах государственного субсидирования картин, – констатирует Баубек Ногербек. – Но в целом Казахстан – одна из немногих стран в мире, где кинематограф поддерживается государством. Есть понимание, что эта стратегически важная в идеологическом плане отрасль требует к себе трепетного внимания и поддержки.
Артефакты эпохи
Заведующий кафедрой истории и теории кино Казахской национальной академии искусств им. Т. Жургенова, киновед Баубек Ногербек ведет отсчет истории кинематографа независимого Казахстана с 1988 года, когда на экраны вышли фильмы «Игла» Рашида Нугманова и «Балкон» Калыкбека Салыкова, ставшие поворотными для казахского кино.
– В «Игле», например, без всякой цензуры впервые показана трагедия Аральского моря и наркомания в молодежной среде, – рассказывает киновед. – Новизна «Балкона» состояла в том, что тоже впервые жестокий тоталитаризм сталинской эпохи был продемонстрирован во всей его наготе: доносы, репрессии, предательство близких... Год спустя появилась «Конечная остановка» Серика Апрымова, где традиционный казахский аул предстал перед зрителем как бы с обратной стороны – с той, о которой не принято было говорить. Пьянство, разврат, падение нравов, произвол правоохранительных органов. Понятно, что где-то что-то было утрировано, но тем не менее...
Парадокс этого очень смелого, разоблачающего советский режим кино состоял в том, что его снимали на государственные деньги. Собственно, в этом и заключалась творческая независимость «новой казахской волны», которая началась с «Иглы», – говорить и показывать голую правду. Наряду с художественными особенностями это одно из главных ее достоинств. Фальшивое, ангажированное искусство быстро забывается, а истории, рассказанные «казахской новой волной», живут до сих пор, потому что они своего рода артефакты эпохи.
К сожалению, с 1992 года система кинопроката в Казахстане начала разрушаться, и производство фильмов резко упало. Стали появляться частные киностудии. Для съемок кино они брали в банках огромные кредиты. Так был снят, вернее, доснят номинированный (впервые от независимого Казахстана) на «Оскар» фильм «Гибель Отрара» Ардака Амиркулова: режиссер создал собственную киностудию «Ардфильм».
Из-за отсутствия проката фильмы снимались в основном для кинофестивалей. Это можно назвать особенностью тех лет: собственный зритель, кроме разовых показов на кинопремьерах, не видел отечественные картины, зато зарубежный рукоплескал им – фестивальный успех работ наших режиссеров был необычайно высок. Картины Сакена Нарымбетова, Серика Апрымова, Дарежана Омербаева, Амира Каракулова получали награды самых престижных международных кинофорумов, а возвращаясь домой, оказывались на полках.
Прокат начал потихоньку восстанавливаться только в нулевых годах.
– Что касается личностей, которые делали все, чтобы кино независимого Казахстана развивалось, а не приходило в упадок, то можно отметить Ораза Рымжанова. Как организатор киноиндустрии, он внес в это большой вклад, возглавляя с ноября 1989-го по май 1999 года Союз кинематографистов Казахстана. С 1992-го по 1996-й был председателем Госкинокомпании «Казахкино», с 1996-го по 2001-й – председателем Национального продюсерского киноцентра.
Помимо этого, сам являясь профессиональным кинооператором и режиссером документального кино, Рымжанов снял ряд ключевых картин, совпавших с началом независимости нашей страны. Главная из них – «Полигон», посвященная движению «Невада – Семипалатинск». Но, к сожалению, Ораз рано ушел из жизни, не успев воплотить многие из задуманных проектов. Это, к примеру, «Томирис». Разговоры о создании этой исторической картины, премьера которой состоялась 2 года назад, начаты были еще в начале нулевых.
Правильная инвестиция
В 2005 году состоялась премьера снятой по инициативе Первого Президента Казахстана Нурсултана Назарбаева картины «Кочевник». Первый казахский блокбастер сыграл огромную роль в модернизации нашего кинопроизводства.
Это в первую очередь закуп современного оборудования, позволившего модернизировать национальную киностудию. Для съемок «Кочевника» были построены декорации средневекового города Туркестана, и они и по сей день используются кинематографистами для съемок исторических фильмов. У звездных иностранных специалистов (сплошь лауреатов престижных кинопремий, включая «Оскар»), приехавших снимать эту картину, наши кинематографисты переняли огромный опыт организации кинопроизводства по современным международным стандартам.
Хотя сам проект по ряду причин (например, из-за того, что исполнитель главной роли, голливудский актер Куно Беккер, был антропологически далек от облика наших предков) казахстанская аудитория не очень тепло приняла фильм. Но это была правильная инвестиция в плане дальнейшего развития кинопроизводства в нашей стране.
Рустам Ибрагимбеков отмечал: «Инициатором «Кочевника» был Первый Президент Казахстана. Нурсултан Назарбаев пригласил меня, как сценариста, но когда мы с ним поговорили, то я вышел от него еще и продюсером картины. А сказал я на встрече с ним следующее: если перед проектом стоит задача рассказать миру об истории казахского государства и объединения всех жузов, то его должны делать лучшие в мире специалисты. Других способов для этого пока не изобретено.
Пока шли съемки, мы много раз общались с Нурсултаном Назарбаевым. Очень умный и тонкий человек с богатой интуицией. Должен сказать, в нем есть талант менеджера, который, не зная специфики кино, но используя некий общий алгоритм в менеджменте, достаточно квалифицированно оценил нашу работу. Даже после случая с провокацией, когда ему подсунули сырой материал, он дал возможность довести работу до конца. И как бы ни был разгневан первоначально, после премьеры нашел в себе мужество открыто сказать, что ошибся. Я имел дело с руководителями многих стран. Это качество – признать ошибку, поверьте, мало у кого наблюдал».
Маркетинг и прокат
С середины нулевых годов система кинопроката в Казахстане стала набирать обороты. Наш зритель, по словам Баубека Ногербека, стал выбирать отечественные картины. Большим толчком к этому послужили «Рэкетир» – дебютная картина Акана Сатаева – и, как ни странно, снятая любительской камерой мелодрама «Раненое чувство» Еркина Ракишева, о которой киновед говорит отдельно:
– Тогда еще не было Закона «О кино», предусматривающего поддержку национальных фильмов. Непрофессиональный режиссер снял свой фильм на собственные средства. Художественные качества детища Еркина Ракишева с профессиональной точки зрения были сомнительными, и тем не менее он смог договориться с кинотеатром «Казахстан» о прокате «Раненого чувства» и… зритель проголосовал кошельком: пошел на картину.
До этого у казахстанских режиссеров тоже были попытки выйти к отечественному зрителю. Но, к примеру, фильм «Шиза» Гульшад (Гуки) Омаровой прошел незамеченным. Во-первых, кинотеатры, которым львиную долю дохода приносили американские картины, ставили фильмы своих режиссеров не в прайм-тайм, а с утра или же в четыре дня, когда посещаемость низкая. Во-вторых, на продвижение картин выделялись мизерные средства, и это тоже сказывалось.
Еркин Ракишев вспоминал: «До кино я работал в самых разных сферах: занимался коммерцией, трудился в торговой палате, был исполнительным директором в институте «Казахстан – США»… В один прекрасный день, это было в 2006 году, придя домой, увидел, что жена, обливаясь слезами, смотрит узбекскую мелодраму «Фатима и Зухра». Удивился: ладно бы я, уроженец Южного Казахстана, я понимаю язык соседей, но жена-то родом с востока республики! Я ей: «Давай обед». А она, не отрываясь от экрана, махнула рукой: разогревай сам! В сердцах брякнул, что сниму фильм и получше этого.
Жена кинула на меня презрительный взгляд: куда тебе, мол, с твоими десятью классами. У меня и в самом деле нет высшего образования, но я был задет: почему это мы смотрим узбекские фильмы, когда можем рассказывать и свои, казахские, истории?
Учебным пособием для меня стал корейский сериал «Ва-банк». Посмотрев его несколько раз, написал сценарий картины «Раненое чувство», а потом снял ее».
Первой профессиональной отечественной лентой, имевшей успех у зрителя, стал «Рэкетир» Акана Сатаева. У режиссера был опыт в кино в качестве актера, он успешно занимался съемкой рекламных проектов. А в 2006-м, памятуя о том, что по диплому он все-таки режиссер игрового кино, Акан поставил цель снять полнометражный фильм. Сценарий написал его близкий друг Тимур Жаксылыков, за плечами которого не было никакого драматургического опыта. «Я шагнул в кино из зрительских рядов, – сказал тогда свежеиспеченный сценарист. – Поэтому примерно понимал, какое кино нужно сейчас».
Изначально относясь к снимаемой им картине как к бизнес-проекту, бывший рекламщик сделал показательный маркетинг. Фильм Акан Сатаев начал активно продвигать задолго до премьеры: были ролики на телевидении, а постеры с «Рэкетиром» висели всюду, включая троллейбусы.
Если фильм Еркина Ракишева был показан только в Алматы в рамках одного кинотеатра и частично в других городах, то «Рэкетир» стал первым фильмом, который в ноябре 2007 года одновременно запустили в общеказахстанский прокат. Маркетинг плюс профессиональные съемки (хороший долгий звук, качественное с технической точки зрения изображение) сделали свое дело – зритель активно пошел на этот экшн.
Некоторые кинокритики говорили, что Акан Сатаев запоздал со своим фильмом, но прокат показал, что тема 90-х интересна многим: и тем, кто жил в ту эпоху, и тем, кто не жил, интересно было узнать о молодежи тех лет. Огромным плюсом картины стали динамичные монтаж и повествование.
– Когда мы обсуждали этот фильм с Дарежаном Омербаевым, он, имея в виду свое поколение режиссеров, сказал, что такая подача материала – то, «чего не хватало нам», – говорит Баубек Ногербек. – А что касается секрета успеха «Розового зайца», то, думаю, он в том, что режиссер раскрыл облик Алматы с позиций двух ровесников – бедного студента-провинциала и мажора. Один не знает, на что потратить деньги и от скуки случайно стреляет себе в голову, а студент не может оплатить аренду крохотной квартирки… А еще режиссер показал реальный Алматы второй половины «тучных» нулевых – улицу Сейфуллина, где стоят безработные, и мир богатых людей, напоказ купающихся в роскоши.
Когда «Сказ о розовом зайце» (кассовый сбор – 100 млн тенге) Фархата Шарипова шел в кинозалах республики, то у касс висели таблички «Билетов нет». То же самое было и с «Иронией любви» (70 млн тенге) Ержана Рустембекова и Александра Черняева. Это свидетельствовало, что у казахстанцев вновь появилась хорошая привычка – ходить на свое кино.
Принятие Закона «О кино» в начале 2019 года, разговоры о котором шли еще с 90-х годов прошлого века, предполагает новый виток развития отечественного кино, так как в нем предусмотрена государственная поддержка и его производства, и проката.
– Понятно, что начавшаяся через год пандемия и бесконечные карантины сильно отразились и на объеме съемок, и на размерах государственного субсидирования картин, – констатирует Баубек Ногербек. – Но в целом Казахстан – одна из немногих стран в мире, где кинематограф поддерживается государством. Есть понимание, что эта стратегически важная в идеологическом плане отрасль требует к себе трепетного внимания и поддержки.
