Залог успеха на рынке

– Бахыт Турлыханович, Вашему минис­терству без малого 5 месяцев. Вы в сфере экономики трудитесь давно, но торговлей так близко занялись впервые. Что первым делом намереваетесь исправлять в нашей торговой политике?

– Вообще-то вопросами снятия барьеров для торговли я занимался, будучи в должностях министров экономики и финансов. Но вы правы, возглавлять торговлю как отрасль – это новое и очень интересное направление для меня.

Глава государства поставил перед нами две взаимосвязанные задачи. Первая – регулирование внутренней торговли. Вторая – поддержка несырьевого экспорта и продвижение его на внешних рынках, включая поиск новых.

Торговая политика любого государства всегда направлена на улучшение условий участия страны в международной торговле. И здесь нельзя разделять внутреннюю торговлю и внешнюю. Роль государства выражает­ся во влиянии на конкуренцию отечественных и импортных товаров на внутреннем рынке и улучшения условий конкуренции национальных товаров на внешних рынках.

Поэтому мы, с одной стороны, создаем условия для повышения конкурентоспособности наших товаров на внутреннем рынке, с другой – должны выстроить эффективное стимулирование роста экспорта.
Но при этом нужно понимать – рост экспорта может быть лишь тогда, когда будет что экспортировать.

– В середине октября Президент Касым-Жомарт Токаев провел совещание, на котором вновь поднял вопросы торговли и экспорта, последовательно прописанные им в Послании народу Казахстана. Как ми­нистерство готовится обеспечить продвижение продукции во всех регионах страны?

– Президент акцентировал внимание на том, что у нас уже есть ряд инструментов поддержки экспорта, которую оказывают НПП «Атамекен», Национальная компания KazakhExport и QazTrade. Теперь идет речь о ­необходимости объединения всех мер в «единое окно».

Мы всегда можем выйти на зарубежные рынки только с сырьем. Но для экономики гораздо выгоднее, когда продается товар высоких переделов. В этом случае растут доходы государства, куда возвращается валюта, где увеличиваются собираемые объе­мы налогов. И, соответственно, растет благополучие населения: появляются дополнительные средства на развитие здравоохранения, дороги и жилищные программы.

– Можно ли утверж­дать, что Ваше министерство становится сторонником концент­рирования всех инструментов поддержки в одних руках?

– Никак не в одних руках, а в «едином окне». Те же ЦОНы не подменяют, например, Министерство юстиции, регистрирующее недвижимость или выдающее справки о регистрации по месту жительства. Но значительно облегчают жизнь нам с вами.

Мы хотим, чтобы и бизнесу, и инвесторам было легко и комфортно делать свою работу, обладая возможностью получать все услуги в одном месте, у единого партнера по поддержке экспорта. Но еще раз повторю: развитие внутренней торговли и выход на внешние рынки должны идти параллельно.

Я считаю, что перекос, который мы имеем сейчас, когда у нас магазины заполнены импортным печеньем, а мы продаем за рубеж муку – неверный. Мы должны создать такие условия, чтобы расширить интерес казахстанских производителей в первую очередь к казахстанскому рынку, сделать наши товары конкурентоспособными на внутреннем рынке.

– И как это сделать?

– Основная задача государства в области торговли – помочь экспортерам вывезти как можно больше своей­ продукции, сделав их товары конкурентными. Как на мировом рынке, так и, что важнее, на внутреннем. Для последнего нам необходимо найти инструменты по ограничению импорта.

Делать это можно по-разному: начиная с применения таможенных пошлин и заканчивая техрегламентами. С таможней мы ничего сделать не можем – пошлины устанавливаются единые на весь ЕАЭС, а со странами-партнерами у нас вообще пошлин не существует. Остается конкуренция по цене и качеству.

За качество как раз отвечают технические регламенты. Техрегулирование сегодня – это один из проверенных, действенных инструментов поддержки в Казахстане «экономики простых вещей». И фактически является заградительной мерой от недоб­росовестного импорта. Поэтому мы пересматриваем наши стандарты качества в соответствии с международными требованиями.

Когда мы начнем торговать конкурентоспособными товарами внутри страны, то при правильных мерах господдержки будет обеспечен устойчивый спрос и на внешнем рынке. И, наоборот, если наш продукт сможет конкурировать на полках в других странах, например, в цене, то в отечественных магазинах и подавно.

– Вы как-то заявили, что намерены создать «продуктопровод». Пояс­ните, что же это такое и когда будет?

– Продуктопровод – это непрерывная логистическая цепочка прямого сбыта: от производителя до потребителя.
Главная идея – создание оптово-распределительных и транс­портно-логистических центров и фулфилмент-центров. То есть товары, особенно когда речь заходит о продтоварах, должны иметь место: где храниться, где могут сортироваться или упаковываться, и где оптовые покупатели могут найти свой товар без особых усилий.
У нас сейчас как система построена? Производитель вырас­тил, приехал трейдер – купил, перепродал другому трейдеру в соседний регион, приехал третий – купил, увез на экспорт. В итоге либо из страны все вывозится за рубеж, как это происходит с зерном и фруктами, либо цена на внутреннем рынке огромная, потому что остатки хранить просто негде.

У нас существенный дефицит емкостей для хранения продуктов сельхозпроизводства. Есть сухие склады, но мало складов, позволяющих поддерживать низкие температуры. В итоге нам негде хранить, например, те же виноград и яблоки. Которые при должном подходе мы можем свежими получать на свои столы хоть круглый год.
Вообще, появление в мире подобных ОРЦ обусловлено не просто сезонным переизбытком какой-либо продукции, а изменениями вкусов потребителей. Народ хочет иметь на своих столах свежие продукты. ОРЦ должны будут обеспечить возможность хранить продукцию в охлажденном и замороженном виде: каждый продукт в нужном ему режиме. Хранить и транспортировать на всем пути – от производства до потребления.

Но современный покупатель хочет еще знать: где, когда и кем произведен продукт. Когда ОРЦ связаны между собой единой информационной системой учета потоков продукции, то и покупателю будет доступна информация о товаре. Тем более мы планируем, что ОРЦ будут предоставлять услуги по доработке и упаковке продукции для розничных продавцов: от сортировки и мойки до упаковки.

– Для покупателей ОРЦ – это благо. А для продавцов?

– Во-первых, сократятся потери при хранении и транс­портировке как минимум в 2 раза. А это дополнительные доходы производителям. Во-вторых, это снизит нашу зависимость от продуктового импорта: снижение затрат на логистику и хранение сделает казахстанскую продукцию более конкурентоспособной.
Ну и к тому же, я думаю, казахстанский покупатель с большим удовольствием будет зимой покупать клубнику, например, из Шымкента, а не из Израиля.
Есть еще один важный плюс от ОРЦ и транспортно-логистических центров. Их работа упростит выход нашей продукции на зарубежные рынки и транзит товаров через Казахстан. Кроме того, на наш взгляд, продуктопровод обеспечит основу для создания единого пула производителей совместно с нашими соседями для совместного экспорта в другие страны.

– Поговорим о созданном вашим министерством центре поддержки экспорта – QazTrade. Можете пояснить, в чем его задача и чем он отличается от других структур, работающих для поддержки экспортеров?

– Когда я начал вникать в тему, то выяснил, что поддержкой экс­портеров у нас занимается множество структур. KаzakhExport – страхует, Центр индустрии и экспорта – продвигает товары и возмещает затраты экспортера, БРК-лизинг – занимается кредитованием, НПП – оказывает сервисную поддержку. То есть одному экспортеру надо обойти массу организаций, чтобы получить весь спектр услуг.

Чтобы вы поняли, насколько это нелегко, вспомните, как граждане ходили за справками до создания ЦОНов: то в одной организации по три дня в очереди стояли, то в другой. Пока все подписи под одной справкой соберешь – неделя пройти может.

Когда этим занимается предприниматель, то это бьет по бизнесу, для которого каждая минута дорога.
Поэтому мы, как орган, формирующий государственную политику в сфере внешнеторговой деятельности, решили создать «единое окно» для экспортеров, включая потенциальных. QazTrade становится этаким ЦОНом для бизнесменов, которые уже продают свои товары на внешние рынки или только планируют выходить с продукцией за рубеж. QazTrade призван работать со всеми экспортерами переработанной продукции, оказывая поддержку на любом этапе из деятельности – от задумки экспортной поставки до постконт­рактного обслуживания.

То есть бизнесмену не нужно будет бегать по разным организациям, он сможет прийти в одно место и получить здесь и консультацию, и господдержку для финансирования проекта, и помощь в поиске потенциального партнера.

– А как на сегодня обстоят дела у Казахстана с несырьевым экспортом?

– Не так хорошо, как хотелось бы.

– Вы имеете в виду снижение объемов экс­порта?

– Не только. По текущему году снижение экспорта связано с общемировыми тенденциями: падением стоимости нефти и американскими санкция­ми против Ирана. Первое сократило наш экспорт на 2,7 мил­лиарда долларов. А вот временное ограничение казахстанских поставок металла в Иран привело к сокращению физических объемов экспорта. Здесь падение на 300 миллионов долларов.

– Видимо, именно этим обусловлено поручение Президента Токаева искать выход на новые рынки?

– В условиях неустойчивости и непредсказуемости экономических взаимоотношений между рядом государств необходимо диверсифицировать нашу торговую стратегию. То есть, с одной стороны, мы должны уходить от преобладания в структуре экспорта сырья, развивая торговлю несырьевыми товарам. С другой стороны, мы должны так выстраивать свой экспорт, чтобы в ситуации, которая сейчас происходит с Ираном, могли бы иметь возможность продавать свой товар по другим направлениям, покупателям других государств. И чем больше будет таких покупателей, тем для нас лучше.

Мы проанализировали рынки разных стран. Выяснилось, что наши товары могут занять весьма внушительные ниши. Например, в Китае будет конкурентоспособна наша продукция пищепрома, металлопрокат, химпром. Только 60 товарных позиций могут увеличить наш экспорт на 1,6 миллиарда долларов.

– Китай давно интересуется нашим АПК и продуктовой линейкой. А что по другим странам и другим товарам?

– Анализ показал, что только по экспорту сигарет есть потенциал роста в 4 раза (с 94,2 до 371,6 миллиона). И это только на рынки Китая, России и стран Центральной Азии. В эти же регионы есть потенциал нарастить поставки безалкогольных напитков и воды аж в 5 раз, макарон – почти в 6 раз.

– Безалкогольных напитков и воды?

– Совершенно верно. Мы изучили рынки разных стран на предмет импорта ими разных товарных групп. Например, Китай ежегодно импортирует разных безалкогольных напитков на 113 миллионов долларов. Сейчас наша доля в этом импорте очень мала – всего 100 тысяч. Но мы, в принципе, можем занять свыше 6% китайского импорта воды – есть потенциал нарастить наши поставки до 7,4 миллиона долларов.

Наши напитки будут конкурентоспособны на рынках целого ряда стран, включая страны ЕС, Великобританию и даже Сингапур, Корею и Японию.
Наши конфеты могут завоевать свои ниши на рынках как ближайших соседей, так и Европы, Азии. Например, по нашим расчетам, мы можем отвоевать даже 1% рынка в Швейцарии.

– Швейцарии? Вы уверены, что это получится?

– А почему нет? Если наши конфеты будут не хуже швейцарских, обязательно. В той же Швейцарии продается не только местный шоколад – в прошлом году в эту страну было импортировано кондитерских изделий на 830 миллионов долларов.

В том и заключается прелесть торговли и роста конкуренции, что разные страны могут торговать друг с другом идентичными товарами, которые отличаются по цене, вкусу, внешнему виду. Выбирает потребитель. И если казахстанские конфеты будут соответствовать всем техническим стандартам кондитерских изделий, принятым в Швейцарии, то они смогут получить доступ на рынок этой страны. И я уверен, найдут своего покупателя. Потому что по крайней мере по вкусу наши конфеты ничуть не хуже.

Сегодня важно, чтобы бизнес изначально создавал свое произ­водство с ориентиром на меж­дународные рынки, исключая проб­лему низкого качества товара, плохой упаковки и ограниченного объема поставок. Товар, произведенный по самым лучшим стандартам, конкурентен по определению. Центральным элементом торговой политики Казахстана должно являться определение термина «качество», как и связанной пары – «цена – качество».

Задача Минторговли и QazTrade в том числе в пересмотре наших стандартов качества в соответствии с международными требованиями. Что касается стандартов зарубежных рынков, то роль QazTradе как «единого окна» поддержки экспортеров будет выражаться также в информировании наших производителей об особенностях техрегламентов потенциальной страны-импортера и оказании помощи в получении сертификатов соответствия.

– Бахыт Турлыханович, а с каким чувством следует реагировать на Ваше предложение ряда конкретных казахстанских товаров к торговле с США? Мы способны конкурировать с прочими странами, поставляющими товар в Северную Америку?

– С чувством собственного достоинства. Да, будучи 18 октября в Вашингтоне, в рамках двусторонней встречи с министром торговли США Уилбуром Россом, наша сторона предложила нарастить экспорт казахстанской продукции. Мы готовы поставлять в США не менее 50 товарных позиций более чем на 800 миллионов долларов. О том, какие это позиции, пока говорить не будем, все на стадии переговоров. Но почему нет?

Мы обсудили вопросы двустороннего сотрудничества в сфере внутренней и внешней торговли, экспорта товаров и услуг, говорили о реализации коммерческих и инвестиционных проектов, о совместных проектах с компанией Tyson Foods.

Соединенные Штаты являются одним из основных стратегических партнеров Казахстана. Объем товарооборота между нашими странами в 2018 году достиг 2,2 миллиарда долларов, в нынешнем за 8 месяцев уже сос­тавил 1,4 миллиарда долларов.

– Какими же конкретно казахстанскими товарами будем завоевывать мировой рынок?

– Всеми, которые производятся в Казахстане. Например, наши аккумуляторы могут занять четверть всего импорта в Индию и почти две трети потребностей Молдовы. По нашим подсчетам, у нас есть потенциал увеличения экспорта аккумуляторов только в страны Европы и Центральной Азии в 180 миллионов долларов – в 3 раза больше, чем мы экспортируем сейчас.

Наша тара из картона, бумаги и пластмассы может торговаться в Венгрии, Испании, Словении, Франции, Чехии. Кстати, мы посмотрели, что наше солодовое пиво может экспортироваться даже в Чехию – ежегодно в эту страну ввозится импортного пива на 20 с лишним миллионов долларов. Так почему бы этому импорту не быть из Казахстана?
По-нашему мнению, самые потенциальные для наших товаров страны – это Китай (возможен прирост объемов поставки товаров на 1,3 миллиарда), Германия – 796 миллионов долларов и Франция – 730 миллионов.

– А как это отразится на структуре экспорта ?

– Если по итогам прошлого года около 74% всего экспорта составляло сырье, то к 2025 году структура будет более сбалансированной. Мы считаем, что наращивание несырьевого экспорта через потенциал приведет к уменьшению доли сырья до 57%. То есть торговля за рубеж переработанными товарами увеличится. По нашим прог­нозам, к 2025 году ожидается увеличение объема экспорта на 17,6 триллиона тенге (45 мил­лиардов долларов), из них сырьевой экспорт – на 13,4 триллиона тенге (34 миллиардов долларов), экспорт обработанных товаров – на 3 триллиона тенге (8 миллиардов долларов) и экспорт услуг – на 1,2 триллиона тенге (3 миллиарда долларов).
Кроме того, в рамках индуст­риальной политики реализуется много проектов. Из 4 тысяч инвес­тиционных проектов, запланированных до 2025 года, 185 общей стоимостью свыше 106 мил­лиардов долларов ориентированы на экспорт. Это проекты по производству одежды, бумаги, готовых металлических изделий, напитков и многое другое.

– Еще один вопрос касается барьеров. Недавно Минторговли сообщил, что сумел «сломать» российскую сторону и заставить их увеличить лимит ежемесячного провоза казахстанского угля в Украину со среднемесячных 90 до 140 тысяч тонн. Но при этом вы сказали, что нам необходимо не менее 200 тысяч тонн транзита в месяц.

– В вопросе транзита угля Казахстан, к сожалению, оказался заложником сложных взаимоотношений Москвы и Киева. В середине лета РФ внесла ограничения на торговлю с Украиной, которые отразились на нашем экспорте.

Мы с июля проводим постоянные переговоры с Москвой, требуя исполнения российской стороной основных принципов Договора о Евразийском экономическом сою­зе в части обеспечения свободы транзита наших товаров в третьи страны. Действия наших партнеров по ЕАЭС не должны препятствовать экономическим связям Казахстана с другими странами.

Надеюсь, что нам удастся решить эту проблему. Тем более что она рассматривается не в двустороннем формате, а на площадке ЕАЭС. Евразийская экономическая комиссия тоже определила квотирование транзитных поставок угля из Казахстана в Украину как препятствие с приз­наками барьера.
Так что мы не «ломаем», мы призываем к работе в рамках общих законов, на которых ­зиждется ЕАЭС.