Суд биев – аккумулятор для национального кода
3457
Беседу вела Алипа Утешева
– Кайрат Абдразакович, в своем выступлении Вы процитировали Пифагора: «Лучше слабого закона хорошие традиции»…
– По большому счету традиции – это не просто обычаи, им присущ определенный нормативный характер. «В основе казахского права и самой его структуре, нормативной системе лежали народность и вольная, естественная свобода человека, – отмечал академик Салык Зиманов, – то есть такие нравственные идеалы и принципы, которые созвучны вечным стремлениям человека». Иначе говоря, в различные периоды зарождения и становления Казахского ханства нравственные ценности, которые защищали бии в первую очередь, стали, по словам Зиманова, «одной из фундаментальных причин того, что казахское право оказалось сильнее мечей узурпаторов и их режимов». Духовное содержание в деятельности биев при выполнении судебно-правовой и административно-управленческой функций, рассмотрении споров и тяжб – это составляющая уникального национального кода, о котором пишет Президент в своей статье «Взгляд в будущее: модернизация общественного сознания». Сегодня этот код важно сохранить как залог развития, будущего в целом.
– Какие же стандарты из отечественной истории права Вам особенно дороги?
– Глубинным источником казахского права и государственности, чье имя прошло через века, был великий Майкы-би, один из создателей Джучиева улуса. Это он отрегулировал законы-заповеди государственного управления, ввел расследование дела по существу в случае убийства человека, кратные штрафы за угон скота. Майкы-би оставил нам в наследство фундаментальные правила, определяющие основы суда и судебной деятельности, принципы правового поля Степи древних и средневековых тюрков. Их непреложность и непреходящая ценность отражены в крылатых фразах: «Түгел сөздің түбі бір, түп атасы – Майқы би» – «Праведного слова корень един, создатель его – Майкы-би»; «Тура биде туған жоқ» – «У справедливого бия одна вера – это справедливость». Причем позже к этому правилу было добавлено: «…Туғанды биде иман жоқ» – «Би-судья, привязанный к своим родственникам, попирает святость своего сана». Или, например, «Қара қылды қақ жарған әділ би» – то есть, образно говоря, при решении судебного дела бий обязан тонкий волосок разделить на равные две части.
В записке «Суд в древней народной форме» Чокан Валиханов писал: «Бии никем формально не избираются и формально никем не утверждаются. Значение их основано на честном авторитете, который приобретают они так же, как в Европе поэты, ученые и адвокаты. Шекспир и Гете считаются всеми за великих поэтов, но именно гениальность их основана не на декретах правительств и не на формальных выборах народа. Только глубокие познания в судебных обычаях, соединенные с ораторским искусством, давали казахам это почетное звание. Суд биев производился словесно, публично и во всех случаях допускал состязательность. Он был в таком уважении у народа, что не требовал и не требует до сих пор никаких дисциплинарных мер».
По сути, условно говоря, в те времена выживал судья самый справедливый и развитый духовно. Народное признание было его охранной грамотой и «лицензией» на отправление правосудия. И, заметьте, какова нагрузка: бии выполняли практически все правовые функции государства – и знатоки, и интерпретаторы, и охранители законов, и реформаторы, и законодатели, и советники ханов и султанов.
Глубокое значение в позиционировании современных судей, например, имеет фраза «Сегодня вы перебиваете Майкы-би, а завтра вы перестанете прислушиваться к голосу народа и наломаете дров». По преданию такое замечание он сделал своим спорящим соратникам, Кумырска-батыру и Аяз-би, с которыми вместе вершил суд.
– И в древности судили коллегиально?
– Есть очень хороший, познавательный кыпчакский судебник XVI века, который называется «Төре бiтiгi». В нем говорится, что суд не должен состоять из одного судьи, так как решение одного человека всегда вызывает подозрение, его могут подкупить, он может заблуждаться, и это чревато вынесением несправедливого приговора. Наши предки были мудрыми и придерживались принципа судить не одному, а с несколькими хорошими и опытными людьми.
Кстати, сегодня в Казахстане рассмотрение дел в апелляционном и кассационном порядке производится коллегиальным составом суда в нечетном количестве, не менее трех судей.
– Что из наследия суда биев можно использовать сегодня? Какова злободневность норм, применявшихся столетия назад?
– Самое главное и ценное – исторические уроки призваны помочь нам возродить нравственные начала в воспитании достойных судейских кадров. А это не так просто: вовлечение в орбиту судебного правоприменения таких инструментов, как правовые обычаи и принципы, этических категорий предполагает соответствующий уровень образования и мышления судьи, его высокую внутреннюю культуру и гражданскую ответственность.
Многое из этого богатейшего наследия дошло до наших дней. В нынешнем уголовном и административном законодательствах отражены элементы права Тюркского каганата, в частности, система выкупов («укравший лошадь и другие вещи платит в 10 крат против стоимости кражи»; «повредивший глаз повинен отдать дочь, а если нет дочери, то женино имущество, изувечивший какой-либо член тела, отдает лошадь» и другие). Как известно, сейчас применяются альтернативные меры наказания в виде штрафов по преступлениям средней и небольшой степени тяжести.
Некоторые нормы вошли в Конституцию и законы независимого Казахстана. К примеру, знаменитый труд «Қасым ханның қасқа жолы» – «Доблестный путь Касым-хана» по структуре и содержанию похож на современную Конституцию. Дополнил его свод законов «Есім ханның ескі жолы» – «Есим-хана исконный путь», закрепивший ограничение политических прав чингизидов и установивший широкие права для общин и их руководителей. Это была серьезная реформа политической системы Казахского государства, так называемая бийская революция – ограничив аристократию, хан сделал своей опорой степных судей. При этом высшей законодательной властью оставался маслихат, состоящий из представителей казахских общин и наиболее влиятельных султанов. Далее, огромна роль в достижении внутриказахского единства вершины средневекового права «Жеті жарғы» Тауке-хана – как известно, этот свод законов создан им при непосредственном участии главных биев Старшего, Среднего и Младшего жузов, великих Толе-би, Казыбек-би, Айтеке-би.
«Тілмен түйгенді, тіспен шеше алмас», то есть дословно «Установленное словами не развязать зубами», – констатировали наши предки: моральные и процессуальные установки обычного права носили безусловный характер, то есть не должны были подвергаться сомнению и обсуждаться.
Айтеке-би говорил: «Моя жизнь принадлежит народу, а мне принадлежит только моя смерть». При таком мощном посыле суд биев обладал совершенным, максимально упрощенным и действенным судопроизводством. Известный русский исследователь ХIХ века Василий Григорьев писал: «...у них (казахов. – Ред.) возникли такое превосходное судопроизводство и такие порядки следственного и судебного процесса, каким могут позавидовать многие издавна цивилизовавшиеся народы». Немало лестных отзывов о казахском суде биев и биях мы найдем в работах и других русских обозревателей Степного края.
– Аульный суд – это была как бы первичная инстанция?
– Здесь надо подробнее остановиться на системе суда биев. Уже в конце XVIII века традиционное казахское право подверглось реформе. Спустя почти полвека после присоединения к царской России были созданы приграничные суды и расправы. В 1824 году после упразднения ханской власти казахские сообщества разделились на окружные приказы, округи. Султанов и биев назначили старшинами, которые возглавили каждый род. В иных случаях для управления округами избирались авторитетные султаны из ханских родов.
Преступления особой сложности рассматривались в окружных судах, споры и конфликты – на основе традиционного права в суде биев.
Суды биев состояли из трех инстанций: аульных, волостных судов и чрезвычайного съезда суда биев. Аульные суды принимали решения в ауле населением 50–150 семей, волостные – на территории, охватывавшей 10–12 аулов. На чрезвычайном съезде рассматривались дела, не нашедшие решения между уездами и областями, в некоторых случаях рассматривались споры по делам межнационального, международного значения. Чрезвычайный съезд суда биев созывался один раз в три года. Всем избранным биям царская администрация вместо удостоверения выдавала нагрудный знак «Судебный би».
Далеко не все, наверное, знают, что родной дед нашего Президента был бием: первые сведения о Назарбай-бие – судье казахского аула – встречаются в документах 1886 года. В них говорится о том, что Назарбай-бий несколько раз участвовал в выборах биев, в 1909-м его избрали бием четвертого аула в возрасте 52 лет. Выборы были альтернативные, за Назарбай-бия проголосовали 27 из 28 аульчан.
Чокан Валиханов приводит такой факт: русские истцы и ответчики во многих случаях предпочитали русскому следствию суд биев. В «Записке о судебной реформе» он также отмечал: «Между тем обычное право киргиз (казахов. –Ред.), по той же аналогии высшего развития с низшим, на которое мы так любим ссылаться, имеет больше гуманных сторон, чем законодательство, например, мусульманское, китайское и русское по «Русской правде». В киргизских законах нет тех предупредительных и устрашающих мер, которыми наполнены и новейшие европейские кодексы. У киргиз телесные наказания никогда не существовали».
– Действительно была своя специфика по наказаниям. К примеру, ненаказуемым оставалось убийство того, кто укрывал преступника.
– В качестве основного наказания, уточню, его изгоняли из аула или общины. На первый, поверхностный взгляд и изгнание укрывателя, и его возможное убийство кажутся мерами чрезмерно жесткими. Но они преследовали цель искоренить тенденцию преступления, точнее, его одобрения и поддержки народом. Ведь изгнанник представлял собой именно носителя опасной тенденции попустительства преступлению. Необходима была (сверхактуальная и сегодня) атмосфера нетерпимости к преступному деянию в целом, не говоря уже о конкретном члене общества, попирающем законы. Коллективная нравственность была и есть главным механизмом самоорганизации общества, ведь невозможно законами предусмотреть абсолютно все многообразие жизни.
При этом не случайно в духовную сокровищницу человечества входит противодействие преступлениям: наши предки знали, что попустительство последним тождественно собственно преступлениям.
Незыблемость принципа коллективной ответственности общины иллюстрирует и такой пример: если ответчик не являлся в суд или не выплачивал положенного куна, то штраф взыскивался со всей общины. В целом исследователи отмечают гуманность казахского уголовного права: не существовало такой меры наказания, как лишение свободы, не было тюрем, смертная казнь применялась лишь в крайних случаях.
– …Например, за убийство мужа женой. Но при этом убийцу жены не карали так строго, равно как и лишившего жизни раба.
– Как правило, в Степи женщину столь жестко карали за прелюбодеяние, опять же искореняя безнравственное поведение. Напомню, наряду с этим к основному разделу «Жеті жарғы» относится закон о вдовах (Жесір дауы), который регламентировал имущественные и личные права вдов и сирот, а также обязательства по отношению к ним общины и рода.
Человечество всегда выживало в сложнейших условиях собственного несовершенства, по мере его роста и мужания, развития государства мягче становились и законы. Сформированная в плоскости новой истории казахстанская судебно-правовая система сегодня во многом заимствована, стандартизирована, интегрирована в мировую правовую систему – при этом стараясь гармонизировать национальные ценности с вызовами. Среди них, к примеру, можно отметить такие тревожные тренды, как поддержка однополых браков, легализация проституции и сводничества, а кое-где уже и педофилию рассматривают как болезнь, а не как преступление... Налицо двоякие явления глобализации, которые содержат реальные предпосылки кризиса самоидентификации казахстанского общества. Именно от этого неоднократно предостерегал казахстанцев Глава государства. Вместе с тем практика показала способность нашей страны преодолевать культурные и цивилизационные разломы именно благодаря своим корням, а также духовным достижениям наших предков.
Разумеется, невозможно механически перенести давние традиции в нынешние реалии, хотя иногда слышатся и такие предложения, особенно когда речь идет о третейских, мировых судах или институте досудебного примирения. Опять же, если обратиться к современной медиации: у биев существовала установочная норма «Даудың түбі біту» – «Примирение есть цель и конец тяжбы». «Примечательно и то, – писал Салык Зиманов, – что конечной целью правосудия биев, по господствующей идеологии средневекового кочевого общества казахов, является примирение и перемирие сторон, участвующих в суде, как бы ни были сложны и обострены их взаимоотношения». Такие прецедентные начала казахского обычного права не только решали споры, но обеспечивали единство социального сообщества. А в целом способствовали удержанию самого Казахского ханства на столь обширном пространстве. Российские ученые высказывают мнение, что в истории казахской государственности правосудие биев сыграло такую же роль, как, скажем, римское право для западной культуры и современного права. И с этим, думаю, трудно не согласиться.
– Как можно реализовать весь этот ценностный материал?
– В Верховном суде разработан и предложен для реализации не только в судебной системе, но и в центральных государственных и местных исполнительных органах целый ряд мер, перечисление которых займет не одну страницу. В частности, скоро для будущих юристов выйдет пособие «Традиционное право и суд биев казахского народа», в учебную программу Академии правосудия рекомендовано ввести специальный курс «Ораторское искусство казахских биев». Издание, посвященное казахскому суду биев, выпустил в свое время Центр научных исследований РАЕН, много лет изучающий развитие евразийской цивилизации. Группа отечественных правоведов проделала поистине колоссальную работу, издав многотомник «Мир древнего права казахов». Уверен, что этот труд ляжет в основу многих учебников, вернет нас к цивилизационным истокам казахского права.
Кроме того, рекомендовано повысить количество грантов для докторантуры по специальности «международные отношения» Академии государственного управления при Президенте, цитирую, «для изучения политико-дипломатической основы института суда биев, а также информационно-идеологического влияния глобализации». В самом деле есть немало сведений о дипломатической миссии биев, которые, устанавливая взаимоотношения с Восточной Европой, Россией, Китаем, Ираном, Индией, Центральной Азией, Джунгарией, добились роста международного авторитета нашей страны. Будущим управленцам полезно знать, как им удавалось – без кровопролития, войн и оружия, исключительно мудростью и здравомыслием – находить миротворческие пути решения сложнейших, острых вопросов, не раз уводить страну от губительной войны, сохранять ее территорию и главное – единство народа…
– По большому счету традиции – это не просто обычаи, им присущ определенный нормативный характер. «В основе казахского права и самой его структуре, нормативной системе лежали народность и вольная, естественная свобода человека, – отмечал академик Салык Зиманов, – то есть такие нравственные идеалы и принципы, которые созвучны вечным стремлениям человека». Иначе говоря, в различные периоды зарождения и становления Казахского ханства нравственные ценности, которые защищали бии в первую очередь, стали, по словам Зиманова, «одной из фундаментальных причин того, что казахское право оказалось сильнее мечей узурпаторов и их режимов». Духовное содержание в деятельности биев при выполнении судебно-правовой и административно-управленческой функций, рассмотрении споров и тяжб – это составляющая уникального национального кода, о котором пишет Президент в своей статье «Взгляд в будущее: модернизация общественного сознания». Сегодня этот код важно сохранить как залог развития, будущего в целом.
– Какие же стандарты из отечественной истории права Вам особенно дороги?
– Глубинным источником казахского права и государственности, чье имя прошло через века, был великий Майкы-би, один из создателей Джучиева улуса. Это он отрегулировал законы-заповеди государственного управления, ввел расследование дела по существу в случае убийства человека, кратные штрафы за угон скота. Майкы-би оставил нам в наследство фундаментальные правила, определяющие основы суда и судебной деятельности, принципы правового поля Степи древних и средневековых тюрков. Их непреложность и непреходящая ценность отражены в крылатых фразах: «Түгел сөздің түбі бір, түп атасы – Майқы би» – «Праведного слова корень един, создатель его – Майкы-би»; «Тура биде туған жоқ» – «У справедливого бия одна вера – это справедливость». Причем позже к этому правилу было добавлено: «…Туғанды биде иман жоқ» – «Би-судья, привязанный к своим родственникам, попирает святость своего сана». Или, например, «Қара қылды қақ жарған әділ би» – то есть, образно говоря, при решении судебного дела бий обязан тонкий волосок разделить на равные две части.
В записке «Суд в древней народной форме» Чокан Валиханов писал: «Бии никем формально не избираются и формально никем не утверждаются. Значение их основано на честном авторитете, который приобретают они так же, как в Европе поэты, ученые и адвокаты. Шекспир и Гете считаются всеми за великих поэтов, но именно гениальность их основана не на декретах правительств и не на формальных выборах народа. Только глубокие познания в судебных обычаях, соединенные с ораторским искусством, давали казахам это почетное звание. Суд биев производился словесно, публично и во всех случаях допускал состязательность. Он был в таком уважении у народа, что не требовал и не требует до сих пор никаких дисциплинарных мер».
По сути, условно говоря, в те времена выживал судья самый справедливый и развитый духовно. Народное признание было его охранной грамотой и «лицензией» на отправление правосудия. И, заметьте, какова нагрузка: бии выполняли практически все правовые функции государства – и знатоки, и интерпретаторы, и охранители законов, и реформаторы, и законодатели, и советники ханов и султанов.
Глубокое значение в позиционировании современных судей, например, имеет фраза «Сегодня вы перебиваете Майкы-би, а завтра вы перестанете прислушиваться к голосу народа и наломаете дров». По преданию такое замечание он сделал своим спорящим соратникам, Кумырска-батыру и Аяз-би, с которыми вместе вершил суд.
– И в древности судили коллегиально?
– Есть очень хороший, познавательный кыпчакский судебник XVI века, который называется «Төре бiтiгi». В нем говорится, что суд не должен состоять из одного судьи, так как решение одного человека всегда вызывает подозрение, его могут подкупить, он может заблуждаться, и это чревато вынесением несправедливого приговора. Наши предки были мудрыми и придерживались принципа судить не одному, а с несколькими хорошими и опытными людьми.
Кстати, сегодня в Казахстане рассмотрение дел в апелляционном и кассационном порядке производится коллегиальным составом суда в нечетном количестве, не менее трех судей.
– Что из наследия суда биев можно использовать сегодня? Какова злободневность норм, применявшихся столетия назад?
– Самое главное и ценное – исторические уроки призваны помочь нам возродить нравственные начала в воспитании достойных судейских кадров. А это не так просто: вовлечение в орбиту судебного правоприменения таких инструментов, как правовые обычаи и принципы, этических категорий предполагает соответствующий уровень образования и мышления судьи, его высокую внутреннюю культуру и гражданскую ответственность.
Многое из этого богатейшего наследия дошло до наших дней. В нынешнем уголовном и административном законодательствах отражены элементы права Тюркского каганата, в частности, система выкупов («укравший лошадь и другие вещи платит в 10 крат против стоимости кражи»; «повредивший глаз повинен отдать дочь, а если нет дочери, то женино имущество, изувечивший какой-либо член тела, отдает лошадь» и другие). Как известно, сейчас применяются альтернативные меры наказания в виде штрафов по преступлениям средней и небольшой степени тяжести.
Некоторые нормы вошли в Конституцию и законы независимого Казахстана. К примеру, знаменитый труд «Қасым ханның қасқа жолы» – «Доблестный путь Касым-хана» по структуре и содержанию похож на современную Конституцию. Дополнил его свод законов «Есім ханның ескі жолы» – «Есим-хана исконный путь», закрепивший ограничение политических прав чингизидов и установивший широкие права для общин и их руководителей. Это была серьезная реформа политической системы Казахского государства, так называемая бийская революция – ограничив аристократию, хан сделал своей опорой степных судей. При этом высшей законодательной властью оставался маслихат, состоящий из представителей казахских общин и наиболее влиятельных султанов. Далее, огромна роль в достижении внутриказахского единства вершины средневекового права «Жеті жарғы» Тауке-хана – как известно, этот свод законов создан им при непосредственном участии главных биев Старшего, Среднего и Младшего жузов, великих Толе-би, Казыбек-би, Айтеке-би.
«Тілмен түйгенді, тіспен шеше алмас», то есть дословно «Установленное словами не развязать зубами», – констатировали наши предки: моральные и процессуальные установки обычного права носили безусловный характер, то есть не должны были подвергаться сомнению и обсуждаться.
Айтеке-би говорил: «Моя жизнь принадлежит народу, а мне принадлежит только моя смерть». При таком мощном посыле суд биев обладал совершенным, максимально упрощенным и действенным судопроизводством. Известный русский исследователь ХIХ века Василий Григорьев писал: «...у них (казахов. – Ред.) возникли такое превосходное судопроизводство и такие порядки следственного и судебного процесса, каким могут позавидовать многие издавна цивилизовавшиеся народы». Немало лестных отзывов о казахском суде биев и биях мы найдем в работах и других русских обозревателей Степного края.
– Аульный суд – это была как бы первичная инстанция?
– Здесь надо подробнее остановиться на системе суда биев. Уже в конце XVIII века традиционное казахское право подверглось реформе. Спустя почти полвека после присоединения к царской России были созданы приграничные суды и расправы. В 1824 году после упразднения ханской власти казахские сообщества разделились на окружные приказы, округи. Султанов и биев назначили старшинами, которые возглавили каждый род. В иных случаях для управления округами избирались авторитетные султаны из ханских родов.
Преступления особой сложности рассматривались в окружных судах, споры и конфликты – на основе традиционного права в суде биев.
Суды биев состояли из трех инстанций: аульных, волостных судов и чрезвычайного съезда суда биев. Аульные суды принимали решения в ауле населением 50–150 семей, волостные – на территории, охватывавшей 10–12 аулов. На чрезвычайном съезде рассматривались дела, не нашедшие решения между уездами и областями, в некоторых случаях рассматривались споры по делам межнационального, международного значения. Чрезвычайный съезд суда биев созывался один раз в три года. Всем избранным биям царская администрация вместо удостоверения выдавала нагрудный знак «Судебный би».
Далеко не все, наверное, знают, что родной дед нашего Президента был бием: первые сведения о Назарбай-бие – судье казахского аула – встречаются в документах 1886 года. В них говорится о том, что Назарбай-бий несколько раз участвовал в выборах биев, в 1909-м его избрали бием четвертого аула в возрасте 52 лет. Выборы были альтернативные, за Назарбай-бия проголосовали 27 из 28 аульчан.
Чокан Валиханов приводит такой факт: русские истцы и ответчики во многих случаях предпочитали русскому следствию суд биев. В «Записке о судебной реформе» он также отмечал: «Между тем обычное право киргиз (казахов. –Ред.), по той же аналогии высшего развития с низшим, на которое мы так любим ссылаться, имеет больше гуманных сторон, чем законодательство, например, мусульманское, китайское и русское по «Русской правде». В киргизских законах нет тех предупредительных и устрашающих мер, которыми наполнены и новейшие европейские кодексы. У киргиз телесные наказания никогда не существовали».
– Действительно была своя специфика по наказаниям. К примеру, ненаказуемым оставалось убийство того, кто укрывал преступника.
– В качестве основного наказания, уточню, его изгоняли из аула или общины. На первый, поверхностный взгляд и изгнание укрывателя, и его возможное убийство кажутся мерами чрезмерно жесткими. Но они преследовали цель искоренить тенденцию преступления, точнее, его одобрения и поддержки народом. Ведь изгнанник представлял собой именно носителя опасной тенденции попустительства преступлению. Необходима была (сверхактуальная и сегодня) атмосфера нетерпимости к преступному деянию в целом, не говоря уже о конкретном члене общества, попирающем законы. Коллективная нравственность была и есть главным механизмом самоорганизации общества, ведь невозможно законами предусмотреть абсолютно все многообразие жизни.
При этом не случайно в духовную сокровищницу человечества входит противодействие преступлениям: наши предки знали, что попустительство последним тождественно собственно преступлениям.
Незыблемость принципа коллективной ответственности общины иллюстрирует и такой пример: если ответчик не являлся в суд или не выплачивал положенного куна, то штраф взыскивался со всей общины. В целом исследователи отмечают гуманность казахского уголовного права: не существовало такой меры наказания, как лишение свободы, не было тюрем, смертная казнь применялась лишь в крайних случаях.
– …Например, за убийство мужа женой. Но при этом убийцу жены не карали так строго, равно как и лишившего жизни раба.
– Как правило, в Степи женщину столь жестко карали за прелюбодеяние, опять же искореняя безнравственное поведение. Напомню, наряду с этим к основному разделу «Жеті жарғы» относится закон о вдовах (Жесір дауы), который регламентировал имущественные и личные права вдов и сирот, а также обязательства по отношению к ним общины и рода.
Человечество всегда выживало в сложнейших условиях собственного несовершенства, по мере его роста и мужания, развития государства мягче становились и законы. Сформированная в плоскости новой истории казахстанская судебно-правовая система сегодня во многом заимствована, стандартизирована, интегрирована в мировую правовую систему – при этом стараясь гармонизировать национальные ценности с вызовами. Среди них, к примеру, можно отметить такие тревожные тренды, как поддержка однополых браков, легализация проституции и сводничества, а кое-где уже и педофилию рассматривают как болезнь, а не как преступление... Налицо двоякие явления глобализации, которые содержат реальные предпосылки кризиса самоидентификации казахстанского общества. Именно от этого неоднократно предостерегал казахстанцев Глава государства. Вместе с тем практика показала способность нашей страны преодолевать культурные и цивилизационные разломы именно благодаря своим корням, а также духовным достижениям наших предков.
Разумеется, невозможно механически перенести давние традиции в нынешние реалии, хотя иногда слышатся и такие предложения, особенно когда речь идет о третейских, мировых судах или институте досудебного примирения. Опять же, если обратиться к современной медиации: у биев существовала установочная норма «Даудың түбі біту» – «Примирение есть цель и конец тяжбы». «Примечательно и то, – писал Салык Зиманов, – что конечной целью правосудия биев, по господствующей идеологии средневекового кочевого общества казахов, является примирение и перемирие сторон, участвующих в суде, как бы ни были сложны и обострены их взаимоотношения». Такие прецедентные начала казахского обычного права не только решали споры, но обеспечивали единство социального сообщества. А в целом способствовали удержанию самого Казахского ханства на столь обширном пространстве. Российские ученые высказывают мнение, что в истории казахской государственности правосудие биев сыграло такую же роль, как, скажем, римское право для западной культуры и современного права. И с этим, думаю, трудно не согласиться.
– Как можно реализовать весь этот ценностный материал?
– В Верховном суде разработан и предложен для реализации не только в судебной системе, но и в центральных государственных и местных исполнительных органах целый ряд мер, перечисление которых займет не одну страницу. В частности, скоро для будущих юристов выйдет пособие «Традиционное право и суд биев казахского народа», в учебную программу Академии правосудия рекомендовано ввести специальный курс «Ораторское искусство казахских биев». Издание, посвященное казахскому суду биев, выпустил в свое время Центр научных исследований РАЕН, много лет изучающий развитие евразийской цивилизации. Группа отечественных правоведов проделала поистине колоссальную работу, издав многотомник «Мир древнего права казахов». Уверен, что этот труд ляжет в основу многих учебников, вернет нас к цивилизационным истокам казахского права.
Кроме того, рекомендовано повысить количество грантов для докторантуры по специальности «международные отношения» Академии государственного управления при Президенте, цитирую, «для изучения политико-дипломатической основы института суда биев, а также информационно-идеологического влияния глобализации». В самом деле есть немало сведений о дипломатической миссии биев, которые, устанавливая взаимоотношения с Восточной Европой, Россией, Китаем, Ираном, Индией, Центральной Азией, Джунгарией, добились роста международного авторитета нашей страны. Будущим управленцам полезно знать, как им удавалось – без кровопролития, войн и оружия, исключительно мудростью и здравомыслием – находить миротворческие пути решения сложнейших, острых вопросов, не раз уводить страну от губительной войны, сохранять ее территорию и главное – единство народа…
