«Под небом голубым есть город золотой…»
1051
Ирина Нос
– Аманжол Шаймерденович, считаете ли вы, что выражение «мир урбанизируется» несколько неприменимо к Казахстану? Все-таки процент урбанизации в нашей стране, по оценке, остается не выше 60–65%...
– Цифры называются разные, в зависимости от исследовательского уровня. Но даже если мы условно примем названную вами, то на развитии крупных городов негативно отразилось произошедшее в 90-х годах XX века с нашей промышленностью и сельским хозяйством. Не надо строить иллюзий и воспринимать урбанизацию исключительно положительно. В результате проблем, возникших в сельской местности, жители поселков и аулов массово хлынули в города в поисках лучших условий жизни и заработка. Города стали бурно и стихийно разрастаться. Но не каждый сельский человек, имеющий диплом агронома, зоотехника или даже горного инженера, может найти в городе работу по специальности. Появилась целая армия малоквалифицированных работников из десятков тысяч бывших сельских жителей, занятых торговлей и толкающих тележки с импортным товаром на многочисленных базарах и рынках городов. Сейчас в разы выросла нагрузка на городскую инфраструктуру, а ее развитие не поспевает за потребностями новых горожан. Каким может быть решение? Заниматься градостроительным планированием, придерживаясь прежних приемов и принципов? Надо искать новые подходы, завязанные на новых экономических принципах хозяйствования.
– Получается, что сейчас специалист, занимающийся территориальным и градостроительным планированием, должен мыслить не только градостроительными категориями?
– А я специально акцентирую вопрос на градостроительных проблемах и показываю их зависимость от экономики. Но говорю при этом в целом о способе производства, методе его территориальной организации. Например, если мы принимаем идею фермерского хозяйствования, то должны принять и соответствующую ей хуторскую систему расселения. Это органично. А если фермерское хозяйствование совмещается с крупнопоселковым расселением, как это у нас произошло, то получается, что люди живут в крупном поселке, а их наделы – за десятки километров? Они вынуждены каждый день ездить туда и это производство будет неэкономичным и затратным.
Градостроитель просто обязан организовать территорию так, чтобы заработала новая экономика. Для этого надо понимать, какие проблемы есть и какой должна быть территориальная организация производства. Когда мы углубились в эти вопросы, то выделили ряд проблем. Первая связана со стихийной, и где-то даже стимулируемой урбанизацией, которая приводит к разрастанию больших и крупных городов, превращению последних в мегаполисы. Поддерживая урбанизацию, мы приоритетно вкладываем в города бюджетные средства, финансируем развитие городской инфраструктуры. Тем самым делая города еще более привлекательными для сельчан, превращаем их в сильные магниты. Как результат, происходит усиленное «вымывание» сельского населения и обезлюдивание сельских территорий. Население, которое прибывает в крупные города, не может приобрести жилье, устроиться на работу, поэтому всеми силами старается закрепиться в пригородных поселках. Возьмите Астану или Алматы: ближние поселки разрастаются как на дрожжах и сливаются с самим городом-ядром.
Происходит агломерирование, срастание и спекание их в нечто качественно новое – градостроительное образование, которое принято называть агломерацией. Снова возникает вопрос: что делать? Кто-то говорит: ура, урбанизация идет! Но понимает он под этим совсем не то, что следует. Я был бы рад, если бы нынешняя урбанизация приводила к развитию новых производств, появлению новых технологий, строительству высокотехнологичных заводов, росту IT-компаний… Но как простому крестьянину, получившему образование в советское время, нынче стать айтишником? Если даже юноше с дипломом сельской школы подчас это непросто.
– Выходит ли, что градостроитель практически обязан стать над экономистами, аналитиками и прочими, объединяя их усилия, чтобы выработать четкий вектор развития?
– Это возможно только в том случае, если градостроитель обладает широким кругозором и масштабным мышлением. Должен отметить, что не каждый градостроитель имеет такие способности, некоторые привыкли чертить красивые линии, не вкладывая в них глубоких мыслей или, что еще хуже, тиражировать, критически не осмыслив, понравившиеся градостроительные идеи, заимствованные из-за рубежа. Но не все, что работает хорошо за рубежом, применимо у нас.
Менталитет, сложившийся образ жизни, все это влияет на нас. Я не раз был за границей, почувствовал то «бытование», вникал в причины, позволяющие им наращивать качество жизни. Это заставило осмысливать нашу ситуацию. Налицо потенциал, который позволит Казахстану занять достойное место в мировом рыночном пространстве. Его легко вписать в систему разработки проектов Генеральной схемы.
Правильную и мудрую политику проводит Глава государства, требуя от нас диверсификации экономики, превращения ее в конкурентоспособную, производящую товары с высокой добавленной стоимостью, пользующиеся спросом не только внутри страны, но и за рубежом. Как это можно сделать? Анализируя ситуацию, констатируем, что мы должны конкурировать в мировом экономическом пространстве. Значит, должны свою продукцию производить качественнее и дешевле, чем мировые корпорации. А те ведь берут самые выгодные условия из разных стран: рабочую силу, сырье, объединяют технологии. За счет этого у них получается очень качественная продукция с низкой конечной ценой.
– И нам надо конкурировать с ними. А как?
– Наша территория разбита на области. Если мы будем делать что-либо на замкнутой территории каждой области, ничего не получится. Напрашивается вывод: территорию страны можно разбить на три крупных экономических района – макрорегиона. Начнем с севера. Там Соколовско-Сарбайское, Лисаковское железорудные месторождения с запасами, занимающими четвертое место в мире. Далее идут торгайские бокситы. В центральной части страны медные месторождения Жезказгана, Балхаша, новое богатейшее месторождение в 15 километрах от Темиртау, мощные угольные месторождения – карагандинское, экибастузское, кушмурунское, шубаркольское. В Экибастузе работает огромной мощности ГРЭС, которая обеспечивает потребности всего центрального и северного Казахстана в электроэнергии, да еще и экспортирует ее. В Восточном Казахстане – медь, цинк, серебро, золото, уран, редкие металлы, редкоземельные элементы.
Итак, северная, центральная и восточная части страны – это крупный экономический регион, обладающий мощным ресурсным потенциалом для развития родственных и взаимодополняющих отраслей: горнодобывающей, металлургической и машиностроительной.
К тому же там уже есть немалые производственные мощности: автосборочные в Костанае и Усть-Каменогорске, тракторный и автобусный заводы в Петропавловске, завод железнодорожных локомотивов и вагонов в Астане и прочие.
– Есть возражение, можно? Вот смотрите: вы их объединили в теории, а на практике все они – частные предприятия. Какой частник захочет объединяться с кем бы то ни было, если ему и без того прибыльно?
– Верно. И у меня тоже возник естественный вопрос: почему в Казахстане не так энергично создаются машиностроительные и обрабатывающие предприятия, выпускающие продукцию с высокой добавленной стоимостью? Вопрос в приватизации. Крупные предприятия отраслей промышленности оказались в частных руках. Каждый предприниматель продает продукцию предприятию следующего технологического звена со своей прибылью. Максимум второй передел получается. И пока продукция, включающая в стоимость прибыли всей цепочки, попадет к машиностроителям, возникает высочайшая цена сырьевого материала. Машиностроитель должен превратить все в конечный продукт. Дорогой, очень дорогой продукт. И поэтому машиностроение у нас развивается так слабо. На западе же корпорации объединяются и распределяют прибыль по конечному результату. То есть передают продукцию следующему по уровню звену по себестоимости, и конечная стоимость получается низкой. В стоимость итоговой продукции начисляют всю прибыль, а в итоге распределяют доход по долям участия.
– Но все-таки, сумеем ли мы конкурировать с транснациональными корпорациями?
– Мы обладаем таким ресурсным потенциалом, что вполне сможем. Но что зависит от нас, градостроителей? Если бы я рассматривал каждую область отдельно, я бы и проблемы – транспортную, инфраструктурную – решал по отдельности. А в комплексе видно: вот горнометаллургический регион, вот машиностроительный. И транспортную логистику делаем так, чтобы предпринимателям было удобно обмениваться своей продукцией. Инженерную инфраструктуру рассчитываем так, чтобы доступно было все: газ, вода, электроэнергия. Чтобы предприниматели поняли – им выгодно кооперироваться, объединять силы и средства.
Далее. Надо создавать инвестиционные паспорта регионов. Бизнесмен не должен сам выискивать в регионах то, что выгодно или нет. А в таком документе будет указано, где ресурсы электроэнергии, какова транспортная инфраструктура, как выстраивается логистика, откуда можно получить сырье, какова социальная инфраструктура. Все это надо описать. Так бизнесмену проще ориентироваться с нишей вложения денег. И не надо забывать, такая ниша должна быть выгодна обществу и государству.
Предлагаемая схема объединения регионов с взаимодополняющими друг друга минерально-сырьевыми, трудовыми и энергетическими ресурсами в макрорегионы, при условии формирования инженерной и транспортной инфраструктуры, объединяющей их в экономическое целое, создает предпосылки для кооперации родственных промышленных предприятий в крупные кластеры. Так, в рассматриваемом макрорегионе приоритетное развитие получит черная металлургия, металлообработка и машиностроение. Наличие месторождений цинка, меди, золота и серебра будет способствовать появлению соответствующих предприятий по их переработке, становлению и развитию предприятий, выпускающих современную электротехнику и электронику.
Кроме того, мы располагаем возможностями создать в этом макрорегионе и вовсе новую для нас отрасль – электрометаллургию. В мире огромным спросом пользуется сталь высокого качества, получаемая электродуговой и электровакуумной плавкой. В таких печах выплавляется сталь высочайшего качества, востребованная для производства космической техники, для авиастроения, химической и атомной промышленности. И за них платят большие деньги.
Кооперация промышленных предприятий в металлургические и машиностроительные кластеры, увеличение ими объемов выпуска продукции высокого передела вызовет соответствующий рост потребности в горнорудном сырье. Таким образом, снова востребованными окажутся ныне простаивающие горнодобывающие предприятия и обогатительные фабрики – градообразующая база моногородов. Последние получат импульс к возрождению и развитию. Вот так, на мой взгляд, выглядит решение проблемы моногородов.
– Аманжол Шаймерденович, как-то выпала из нашей беседы Алматинская агломерация. А ведь схема ее развития – это отдельный разговор. В том регионе что вы задумали осуществить?
– Глава государства поставил перед нами две задачи: первая – «разгрузить» Алматы от перенаселенности и создать предпосылки для решения транспортных и экологических проблем города; вторая – превратить Алматы и Алматинскую агломерацию в зону прорывного индустриально-инновационного развития экономики. Сейчас в Алматы сосредоточено более половины научно-исследовательских организаций и высших учебных заведений республики. Но отсутствует соответствующая производственная, лабораторная и опытно-конструкторская база.
Мы предлагаем в Капшагае создать индустриально-инновационный наукоград, сформировав там условия для открытия техническими вузами и научно-исследовательскими организациями Алматы производственных и опытно-конструкторских предприятий и филиалов по разработке передовых технологий. Вузы туда переместят свои исследовательские центры, построят университетские городки для студентов старших курсов и профессорского персонала. Студенты младших курсов, естественно, останутся и будут учиться в Алматы. Таким образом, значительная часть вузовского населения Алматы переместится в Капшагай. Выпускников будет ждать интересная работа над инновационными технологиями. Развитие индустрии и социальной инфраструктуры в курортной зоне Капшагайского водохранилища привлечет трудовых мигрантов из других регионов. Они изменят траекторию движения и вместо Алматы будут оседать в Капшагае. Таким образом, возникает мощный город-контрмагнит, оттягивающий миграционные потоки от Алматы.
– Тем не менее сельские территории Алматинской и Шымкентской агломераций останутся трудоизбыточными, поскольку даже в город-контрмагнит не смогут перебраться все желающие. С этим как быть?
– По территории Алматинской и Южно-Казахстанской областей ранее проходил Великий шелковый путь. Там расположено множество памятников материальной культуры, истории и архитектуры. Там богатейшие и благодатнейшие предгорья. Там великолепные условия для выращивания овощей и ягод, бахчевых и фруктов, хлопка, масличных культур и сахарной свеклы…
Вот поэтому в этих агломерациях целесообразно развивать туризм, а сами сельские территории максимально использовать под интенсивное сельскохозяйственное производство. Приоритетно – создание крупнотоварных производств на основе кооперации.
Дело-то идет. В ЮКО я встречался с садоводом, который полностью вырубил бывший яблоневый сад, старые и уже мало плодоносящие деревья, закупив в Турции саженцы колонновидных яблонь. Теперь с каждого дерева снимает 60 кг яблок. Яблони расположены друг от друга на метр, не надо вручную собирать, можно механизировать, орошать и собирать. Все максимально упростилось.
То есть на юге предлагается формировать интенсивное аграрное производство, за счет крупных садов, виноградников, овощных плантаций. И заодно поднимать уровень переработки.
Мы много говорим о трудоизбыточности региона, о поисках возможностей для занятости сельчан. А в Южном Казахстане есть пример – поселок Асар. Что там удивительного? В поселке компактно проживают переселенцы из Узбекистана. Среди них оказался бизнесмен, предложивший не раздавать каждому приезжающему деньги от государства, а аккумулировать средства и создавать производства. Конкретнее: при каждом доме строить теплицу. Теперь там двухэтажные коттеджи с теплицами. Каждая семья имеет место приложения труда, за год снимают по три урожая. Могут отдавать свою продукцию в торговую сеть, могут – на переработку, могут строить крупные теплицы. Проблема трудовой занятости практически решена.
Задача государства и бизнеса такова: надо строить перерабатывающие предприятия, сооружать склады с условиями хранения, логистику формировать. Мы, градостроители, должны и это предусмотреть в проектах. Например, мы проектируем поселки с семейными теплицами, одновременно предусматриваем в них промышленные теплицы и перерабатывающие предприятия. Пересматриваем сложившуюся логистику, рассчитываем и проектируем дорогу от Кызылорды до Жезказгана, чтобы от Костаная до российского Урала и даже Сибирь завалить нашими продуктами с юга. Такая цепочка. Она полностью преобразует индустриальный и социальный ландшафт территорий.
– Это все – огромнейшая работа, и у нас практически нет времени на ее выполнение, мир меняется слишком быстро. Какой срок и сколько денег понадобится?
– Зависит не от нас, градостроителей. Мы не распоряжаемся финансами. Но поскольку все мы живем в рыночном обществе, то надо создавать условия, чтобы инвесторы вкладывали деньги в национальную экономику.
– Генеральная схема развития территорий – это товар, выгодный товар. Как вы считаете, кто должен дать за него деньги, кто должен взять ее на вооружение и кто должен осуществить все идеи? Частные инвесторы, государство или в связке, по механизмам государственно-частного партнерства?
– Когда у людей с деньгами есть четкое видение стратегии, когда ясно просматривается вектор движения, то они будут вкладывать деньги туда, где видят выгоду. Я не зря говорю об инвестиционных паспортах. В проектах территориального планирования надо конкретно обозначать: вот тут есть железнодорожные пути для вашего предприятия, здесь будем строить водохранилище, вот там электроэнергия по выгодной цене, вот такие трудовые ресурсы… Все эти данные бизнесмен должен получать в акимате, возможно, отчасти роль государства и в том состоит, чтобы подвигнуть человека на конкретное дело.
– К вопросу кадрового голода в градостроительстве: как мы реализуем эту схему, с кем?
– На поверхностный взгляд, у нас с кадрами более чем прекрасно. В год защищаются десятки докторских и сотни кандидатских диссертаций. Казалось бы, мощная интеллектуальная сила. Но ценность этих ученых какова?
Мы же говорим, если Казахстан хочет занять достойное место в мировом экономическом пространстве, то уже сейчас должна идти подготовка к постиндустриальному развитию. Многие у нас понимают постиндустриальное развитие как развитую торговлю и сферу обслуживания, но! Взять опыт Малайзии, так там в технопарках множество молодых ученых и инженеров занято разработкой компьютерных программ на все случаи жизни, это и есть сфера научного сервиса и обслуживания.
Когда производится какая-то продукция, мы говорим, что должно быть высокотехнологичное индустриальное производство, с полным циклом. Мы должны производить те машины, оборудование и электронику, которые будут конкурентоспособными на мировом рынке. У нас есть благоприятные условия, их надо срочно выявить. Если я, с мышлением архитектора, додумался до того, что надо строить комбинат по электродуговой выплавке стали, то где тот специалист, который опишет и рассчитает, какие металлы перерабатывать, где их добывать, куда продавать конечный продукт?
На мой взгляд, сейчас следует объединить усилия специалистов ведомств, отвечающих за промышленность, сельское хозяйство, транспорт, чтобы ускоренно проанализировать методы формирования промышленной и аграрной политики страны. А наряду с развитием предприятий и отраслей, формированием индустриальной экономики, нужно развивать и выращивать человеческий капитал. Форма есть, нужно содержание.
– Цифры называются разные, в зависимости от исследовательского уровня. Но даже если мы условно примем названную вами, то на развитии крупных городов негативно отразилось произошедшее в 90-х годах XX века с нашей промышленностью и сельским хозяйством. Не надо строить иллюзий и воспринимать урбанизацию исключительно положительно. В результате проблем, возникших в сельской местности, жители поселков и аулов массово хлынули в города в поисках лучших условий жизни и заработка. Города стали бурно и стихийно разрастаться. Но не каждый сельский человек, имеющий диплом агронома, зоотехника или даже горного инженера, может найти в городе работу по специальности. Появилась целая армия малоквалифицированных работников из десятков тысяч бывших сельских жителей, занятых торговлей и толкающих тележки с импортным товаром на многочисленных базарах и рынках городов. Сейчас в разы выросла нагрузка на городскую инфраструктуру, а ее развитие не поспевает за потребностями новых горожан. Каким может быть решение? Заниматься градостроительным планированием, придерживаясь прежних приемов и принципов? Надо искать новые подходы, завязанные на новых экономических принципах хозяйствования.
– Получается, что сейчас специалист, занимающийся территориальным и градостроительным планированием, должен мыслить не только градостроительными категориями?
– А я специально акцентирую вопрос на градостроительных проблемах и показываю их зависимость от экономики. Но говорю при этом в целом о способе производства, методе его территориальной организации. Например, если мы принимаем идею фермерского хозяйствования, то должны принять и соответствующую ей хуторскую систему расселения. Это органично. А если фермерское хозяйствование совмещается с крупнопоселковым расселением, как это у нас произошло, то получается, что люди живут в крупном поселке, а их наделы – за десятки километров? Они вынуждены каждый день ездить туда и это производство будет неэкономичным и затратным.
Градостроитель просто обязан организовать территорию так, чтобы заработала новая экономика. Для этого надо понимать, какие проблемы есть и какой должна быть территориальная организация производства. Когда мы углубились в эти вопросы, то выделили ряд проблем. Первая связана со стихийной, и где-то даже стимулируемой урбанизацией, которая приводит к разрастанию больших и крупных городов, превращению последних в мегаполисы. Поддерживая урбанизацию, мы приоритетно вкладываем в города бюджетные средства, финансируем развитие городской инфраструктуры. Тем самым делая города еще более привлекательными для сельчан, превращаем их в сильные магниты. Как результат, происходит усиленное «вымывание» сельского населения и обезлюдивание сельских территорий. Население, которое прибывает в крупные города, не может приобрести жилье, устроиться на работу, поэтому всеми силами старается закрепиться в пригородных поселках. Возьмите Астану или Алматы: ближние поселки разрастаются как на дрожжах и сливаются с самим городом-ядром.
Происходит агломерирование, срастание и спекание их в нечто качественно новое – градостроительное образование, которое принято называть агломерацией. Снова возникает вопрос: что делать? Кто-то говорит: ура, урбанизация идет! Но понимает он под этим совсем не то, что следует. Я был бы рад, если бы нынешняя урбанизация приводила к развитию новых производств, появлению новых технологий, строительству высокотехнологичных заводов, росту IT-компаний… Но как простому крестьянину, получившему образование в советское время, нынче стать айтишником? Если даже юноше с дипломом сельской школы подчас это непросто.
– Выходит ли, что градостроитель практически обязан стать над экономистами, аналитиками и прочими, объединяя их усилия, чтобы выработать четкий вектор развития?
– Это возможно только в том случае, если градостроитель обладает широким кругозором и масштабным мышлением. Должен отметить, что не каждый градостроитель имеет такие способности, некоторые привыкли чертить красивые линии, не вкладывая в них глубоких мыслей или, что еще хуже, тиражировать, критически не осмыслив, понравившиеся градостроительные идеи, заимствованные из-за рубежа. Но не все, что работает хорошо за рубежом, применимо у нас.
Менталитет, сложившийся образ жизни, все это влияет на нас. Я не раз был за границей, почувствовал то «бытование», вникал в причины, позволяющие им наращивать качество жизни. Это заставило осмысливать нашу ситуацию. Налицо потенциал, который позволит Казахстану занять достойное место в мировом рыночном пространстве. Его легко вписать в систему разработки проектов Генеральной схемы.
Правильную и мудрую политику проводит Глава государства, требуя от нас диверсификации экономики, превращения ее в конкурентоспособную, производящую товары с высокой добавленной стоимостью, пользующиеся спросом не только внутри страны, но и за рубежом. Как это можно сделать? Анализируя ситуацию, констатируем, что мы должны конкурировать в мировом экономическом пространстве. Значит, должны свою продукцию производить качественнее и дешевле, чем мировые корпорации. А те ведь берут самые выгодные условия из разных стран: рабочую силу, сырье, объединяют технологии. За счет этого у них получается очень качественная продукция с низкой конечной ценой.
– И нам надо конкурировать с ними. А как?
– Наша территория разбита на области. Если мы будем делать что-либо на замкнутой территории каждой области, ничего не получится. Напрашивается вывод: территорию страны можно разбить на три крупных экономических района – макрорегиона. Начнем с севера. Там Соколовско-Сарбайское, Лисаковское железорудные месторождения с запасами, занимающими четвертое место в мире. Далее идут торгайские бокситы. В центральной части страны медные месторождения Жезказгана, Балхаша, новое богатейшее месторождение в 15 километрах от Темиртау, мощные угольные месторождения – карагандинское, экибастузское, кушмурунское, шубаркольское. В Экибастузе работает огромной мощности ГРЭС, которая обеспечивает потребности всего центрального и северного Казахстана в электроэнергии, да еще и экспортирует ее. В Восточном Казахстане – медь, цинк, серебро, золото, уран, редкие металлы, редкоземельные элементы.
Итак, северная, центральная и восточная части страны – это крупный экономический регион, обладающий мощным ресурсным потенциалом для развития родственных и взаимодополняющих отраслей: горнодобывающей, металлургической и машиностроительной.
К тому же там уже есть немалые производственные мощности: автосборочные в Костанае и Усть-Каменогорске, тракторный и автобусный заводы в Петропавловске, завод железнодорожных локомотивов и вагонов в Астане и прочие.
– Есть возражение, можно? Вот смотрите: вы их объединили в теории, а на практике все они – частные предприятия. Какой частник захочет объединяться с кем бы то ни было, если ему и без того прибыльно?
– Верно. И у меня тоже возник естественный вопрос: почему в Казахстане не так энергично создаются машиностроительные и обрабатывающие предприятия, выпускающие продукцию с высокой добавленной стоимостью? Вопрос в приватизации. Крупные предприятия отраслей промышленности оказались в частных руках. Каждый предприниматель продает продукцию предприятию следующего технологического звена со своей прибылью. Максимум второй передел получается. И пока продукция, включающая в стоимость прибыли всей цепочки, попадет к машиностроителям, возникает высочайшая цена сырьевого материала. Машиностроитель должен превратить все в конечный продукт. Дорогой, очень дорогой продукт. И поэтому машиностроение у нас развивается так слабо. На западе же корпорации объединяются и распределяют прибыль по конечному результату. То есть передают продукцию следующему по уровню звену по себестоимости, и конечная стоимость получается низкой. В стоимость итоговой продукции начисляют всю прибыль, а в итоге распределяют доход по долям участия.
– Но все-таки, сумеем ли мы конкурировать с транснациональными корпорациями?
– Мы обладаем таким ресурсным потенциалом, что вполне сможем. Но что зависит от нас, градостроителей? Если бы я рассматривал каждую область отдельно, я бы и проблемы – транспортную, инфраструктурную – решал по отдельности. А в комплексе видно: вот горнометаллургический регион, вот машиностроительный. И транспортную логистику делаем так, чтобы предпринимателям было удобно обмениваться своей продукцией. Инженерную инфраструктуру рассчитываем так, чтобы доступно было все: газ, вода, электроэнергия. Чтобы предприниматели поняли – им выгодно кооперироваться, объединять силы и средства.
Далее. Надо создавать инвестиционные паспорта регионов. Бизнесмен не должен сам выискивать в регионах то, что выгодно или нет. А в таком документе будет указано, где ресурсы электроэнергии, какова транспортная инфраструктура, как выстраивается логистика, откуда можно получить сырье, какова социальная инфраструктура. Все это надо описать. Так бизнесмену проще ориентироваться с нишей вложения денег. И не надо забывать, такая ниша должна быть выгодна обществу и государству.
Предлагаемая схема объединения регионов с взаимодополняющими друг друга минерально-сырьевыми, трудовыми и энергетическими ресурсами в макрорегионы, при условии формирования инженерной и транспортной инфраструктуры, объединяющей их в экономическое целое, создает предпосылки для кооперации родственных промышленных предприятий в крупные кластеры. Так, в рассматриваемом макрорегионе приоритетное развитие получит черная металлургия, металлообработка и машиностроение. Наличие месторождений цинка, меди, золота и серебра будет способствовать появлению соответствующих предприятий по их переработке, становлению и развитию предприятий, выпускающих современную электротехнику и электронику.
Кроме того, мы располагаем возможностями создать в этом макрорегионе и вовсе новую для нас отрасль – электрометаллургию. В мире огромным спросом пользуется сталь высокого качества, получаемая электродуговой и электровакуумной плавкой. В таких печах выплавляется сталь высочайшего качества, востребованная для производства космической техники, для авиастроения, химической и атомной промышленности. И за них платят большие деньги.
Кооперация промышленных предприятий в металлургические и машиностроительные кластеры, увеличение ими объемов выпуска продукции высокого передела вызовет соответствующий рост потребности в горнорудном сырье. Таким образом, снова востребованными окажутся ныне простаивающие горнодобывающие предприятия и обогатительные фабрики – градообразующая база моногородов. Последние получат импульс к возрождению и развитию. Вот так, на мой взгляд, выглядит решение проблемы моногородов.
– Аманжол Шаймерденович, как-то выпала из нашей беседы Алматинская агломерация. А ведь схема ее развития – это отдельный разговор. В том регионе что вы задумали осуществить?
– Глава государства поставил перед нами две задачи: первая – «разгрузить» Алматы от перенаселенности и создать предпосылки для решения транспортных и экологических проблем города; вторая – превратить Алматы и Алматинскую агломерацию в зону прорывного индустриально-инновационного развития экономики. Сейчас в Алматы сосредоточено более половины научно-исследовательских организаций и высших учебных заведений республики. Но отсутствует соответствующая производственная, лабораторная и опытно-конструкторская база.
Мы предлагаем в Капшагае создать индустриально-инновационный наукоград, сформировав там условия для открытия техническими вузами и научно-исследовательскими организациями Алматы производственных и опытно-конструкторских предприятий и филиалов по разработке передовых технологий. Вузы туда переместят свои исследовательские центры, построят университетские городки для студентов старших курсов и профессорского персонала. Студенты младших курсов, естественно, останутся и будут учиться в Алматы. Таким образом, значительная часть вузовского населения Алматы переместится в Капшагай. Выпускников будет ждать интересная работа над инновационными технологиями. Развитие индустрии и социальной инфраструктуры в курортной зоне Капшагайского водохранилища привлечет трудовых мигрантов из других регионов. Они изменят траекторию движения и вместо Алматы будут оседать в Капшагае. Таким образом, возникает мощный город-контрмагнит, оттягивающий миграционные потоки от Алматы.
– Тем не менее сельские территории Алматинской и Шымкентской агломераций останутся трудоизбыточными, поскольку даже в город-контрмагнит не смогут перебраться все желающие. С этим как быть?
– По территории Алматинской и Южно-Казахстанской областей ранее проходил Великий шелковый путь. Там расположено множество памятников материальной культуры, истории и архитектуры. Там богатейшие и благодатнейшие предгорья. Там великолепные условия для выращивания овощей и ягод, бахчевых и фруктов, хлопка, масличных культур и сахарной свеклы…
Вот поэтому в этих агломерациях целесообразно развивать туризм, а сами сельские территории максимально использовать под интенсивное сельскохозяйственное производство. Приоритетно – создание крупнотоварных производств на основе кооперации.
Дело-то идет. В ЮКО я встречался с садоводом, который полностью вырубил бывший яблоневый сад, старые и уже мало плодоносящие деревья, закупив в Турции саженцы колонновидных яблонь. Теперь с каждого дерева снимает 60 кг яблок. Яблони расположены друг от друга на метр, не надо вручную собирать, можно механизировать, орошать и собирать. Все максимально упростилось.
То есть на юге предлагается формировать интенсивное аграрное производство, за счет крупных садов, виноградников, овощных плантаций. И заодно поднимать уровень переработки.
Мы много говорим о трудоизбыточности региона, о поисках возможностей для занятости сельчан. А в Южном Казахстане есть пример – поселок Асар. Что там удивительного? В поселке компактно проживают переселенцы из Узбекистана. Среди них оказался бизнесмен, предложивший не раздавать каждому приезжающему деньги от государства, а аккумулировать средства и создавать производства. Конкретнее: при каждом доме строить теплицу. Теперь там двухэтажные коттеджи с теплицами. Каждая семья имеет место приложения труда, за год снимают по три урожая. Могут отдавать свою продукцию в торговую сеть, могут – на переработку, могут строить крупные теплицы. Проблема трудовой занятости практически решена.
Задача государства и бизнеса такова: надо строить перерабатывающие предприятия, сооружать склады с условиями хранения, логистику формировать. Мы, градостроители, должны и это предусмотреть в проектах. Например, мы проектируем поселки с семейными теплицами, одновременно предусматриваем в них промышленные теплицы и перерабатывающие предприятия. Пересматриваем сложившуюся логистику, рассчитываем и проектируем дорогу от Кызылорды до Жезказгана, чтобы от Костаная до российского Урала и даже Сибирь завалить нашими продуктами с юга. Такая цепочка. Она полностью преобразует индустриальный и социальный ландшафт территорий.
– Это все – огромнейшая работа, и у нас практически нет времени на ее выполнение, мир меняется слишком быстро. Какой срок и сколько денег понадобится?
– Зависит не от нас, градостроителей. Мы не распоряжаемся финансами. Но поскольку все мы живем в рыночном обществе, то надо создавать условия, чтобы инвесторы вкладывали деньги в национальную экономику.
– Генеральная схема развития территорий – это товар, выгодный товар. Как вы считаете, кто должен дать за него деньги, кто должен взять ее на вооружение и кто должен осуществить все идеи? Частные инвесторы, государство или в связке, по механизмам государственно-частного партнерства?
– Когда у людей с деньгами есть четкое видение стратегии, когда ясно просматривается вектор движения, то они будут вкладывать деньги туда, где видят выгоду. Я не зря говорю об инвестиционных паспортах. В проектах территориального планирования надо конкретно обозначать: вот тут есть железнодорожные пути для вашего предприятия, здесь будем строить водохранилище, вот там электроэнергия по выгодной цене, вот такие трудовые ресурсы… Все эти данные бизнесмен должен получать в акимате, возможно, отчасти роль государства и в том состоит, чтобы подвигнуть человека на конкретное дело.
– К вопросу кадрового голода в градостроительстве: как мы реализуем эту схему, с кем?
– На поверхностный взгляд, у нас с кадрами более чем прекрасно. В год защищаются десятки докторских и сотни кандидатских диссертаций. Казалось бы, мощная интеллектуальная сила. Но ценность этих ученых какова?
Мы же говорим, если Казахстан хочет занять достойное место в мировом экономическом пространстве, то уже сейчас должна идти подготовка к постиндустриальному развитию. Многие у нас понимают постиндустриальное развитие как развитую торговлю и сферу обслуживания, но! Взять опыт Малайзии, так там в технопарках множество молодых ученых и инженеров занято разработкой компьютерных программ на все случаи жизни, это и есть сфера научного сервиса и обслуживания.
Когда производится какая-то продукция, мы говорим, что должно быть высокотехнологичное индустриальное производство, с полным циклом. Мы должны производить те машины, оборудование и электронику, которые будут конкурентоспособными на мировом рынке. У нас есть благоприятные условия, их надо срочно выявить. Если я, с мышлением архитектора, додумался до того, что надо строить комбинат по электродуговой выплавке стали, то где тот специалист, который опишет и рассчитает, какие металлы перерабатывать, где их добывать, куда продавать конечный продукт?
На мой взгляд, сейчас следует объединить усилия специалистов ведомств, отвечающих за промышленность, сельское хозяйство, транспорт, чтобы ускоренно проанализировать методы формирования промышленной и аграрной политики страны. А наряду с развитием предприятий и отраслей, формированием индустриальной экономики, нужно развивать и выращивать человеческий капитал. Форма есть, нужно содержание.
