Социальное развитие села – основа ускоренного подъема сельского хозяйства

Рождаемость в селе раньше всегда была выше, чем в городе. В последние шесть лет отмечает­ся тенденция к ее снижению.

Среди сельских жителей 3,6 млн человек заняты трудом. Из них 2,3 млн – это наемные рабочие, 1,3 млн – самозанятые. По данным статистики, в 2019 году среднемесячный доход сельчан на душу населения составил 45 829 тенге (у горожан 66 207 тенге). А по итогам проведенного нами опроса среднемесячный доход сельчан и того меньше и составляет 35 349 тенге. Следует отметить, что из 3,6 млн плательщиков единого совокупного платежа страны 2 млн, или 56,2%, проживают в сельской местности. Основная часть малоимущих семей и граждан с уровнем дохода ниже прожиточного уровня также проживает в сельской местности. Их доля составляет 6,6%, что в 2,5 раза больше, чем в городе.

Не все жители сельской местности имеют доступ даже к первичной медицинской помощи. В предстоящие годы на селе необходимо открыть 150 новых объектов здравоохранения (лечебные амбулатории, фельдшерско-акушерские и медицинские пункты). Потребность сельской местности в медицинских кадрах составляет более 900 человек. Если в городе на каждые 10 тыс. жителей приходится 56,3 врачей, то в сельской местности – 16,5, или в 3,5 раза меньше.

Потребность сельской местности в объектах образования составляет 312 единиц, 32 школы находятся в аварийном сос­тоянии, 86 школ работают в трехсменном режиме. Дефицит педагогов составляет 2 240 человек, или 75% от всей потребности республики в педагогических кадрах.

Особенно волнуют проблемы обучения в сельских школах. Итоги внешней оценки достижений учащихся показывают, что разница по качеству образования между сельскими и городскими учащимися составляет в среднем 8 баллов, а если оценивать по результатам PISA, то разница составляет от 22 до 37 баллов. По результатам ЕНТ выпускники сельских школ отстают от своих городских сверстников в среднем на 5–6 баллов. Из-за низкого качества образования многие одаренные сельские ребята не могут стать обладателями государственных грантов высших учебных заведений. В 22 сельских районах даже нет колледжей. Таким образом, значительная часть сельской молодежи остает­ся за бортом высшего и профессионального образования, а государство теряет свое главное богатство – ценный человеческий капитал.

В селах не хватает 550 объектов культуры, спортзалов, около 150 библиотек. Здесь следует отметить, что показатели развития культурно-спортивной инфраструктуры не входят в критерии оценки деятельности акимов, что приводит к их финансированию по остаточному принципу. Только 64% сельских населенных пунктов обеспечены центральным водоснабжением, около половины дорог местного значения требует ремонта, лишь 20% сельских населенных пунк­тов газифицировано.

По представленным нам данным, 69% сел охвачено Интернетом. Однако, как показали итоги проведенного нами социологического опроса среди сельских жителей, абсолютно все респонденты жалуются на низкое качест­во Интернета. Очевидно, что телемедицина, дистанционное обучение школьников, цифровизация АПК кардинально решат системные проблемы села. Но тогда организация качественной интернет-связи в сельской местности должна стать приоритетом в работе Правительства.

Участники опроса отметили, что самой главной проблемой села является наличие работы, и указали на необходимость создания новых рабочих мест. Соглас­но опросу 40% трудоспособных сельчан планируют в будущем переехать в города.

Много недостатков и в реализации программы «С дипломом – в село!». Если учесть, что ежегодно только 30% выпускников, получивших аграрные спе­циальности по государственным грантам, трудоустраиваются в сельской местности, то получается около 7 млрд тенге, выделенных из бюджета на эти цели, используют­ся неэффективно. Как показал опрос, проведенный среди выпускников по аграрным специальностям, 72% из них не хотят ехать в село. Основные причины: отсутствие условий, подобных городским, низкий уровень заработной платы и необеспеченность жильем.

В настоящее время вопросы развития сельских территорий регулируются проектом «Ауыл – Ел бесігі». Несмотря на то что в ходе его реализации на местах достигнуты значимые успехи, данный проект страдает из-за практического отсутствия единой системы, которая позволила бы не только четко координировать все действия центральных и местных исполнительных органов в вопросах развития сельских территорий, но и вовлечь в этот процесс органы местного самоуправления, местные сообщества, а также умело увязывать все это с государственной политикой развития аграрного сектора экономики.

Здесь уместно обратиться к опыту развитых стран. Ибо они пережили и успешно решили такие проблемы, с которыми сейчас сталкиваемся мы. По мнению экс­пертов из стран ОЭСР, подобные программы не должны строиться на так называемых кабинетных решениях, разработанных в федеральных ведомствах. Во-первых, население, по их опыту, должно само устанавливать приоритеты в развитии своего населенного пункта. Во-вторых, госорганы должны отбирать и софинансировать местные инициативы. И только такая активность местных властей может служить обос­нованием участия государства в развитии сельских территорий. В-третьих, в большинстве таких программ главным критерием оценки потенциала СНП должно стать наличие и возможность развития производства и создания рабочих мест. И все это – их главные принципиальные отличия от нас в управлении сельскими территориями.

Кроме того, у нас имеются проб­лемы с единой координацией проекта. Налицо – разобщенность в действиях госорганов, каждый из которых отвечает за свой учас­ток работы. К примеру, по этой причине 55 млрд тенге, выделенные в рамках «Дорожной карты занятости», были направлены на финансирование инфраструктуры сел, не имеющих по критериям Минэкономики потенциала развития. В 2019 году средства республиканского бюджета в сумме 4,2 млрд тенге направлены на текущий ремонт (ремонт трибун стадиона, тротуаров и фасадов зданий, обустройство набережных и др.). Эти нарушения подтверждаются итогами проверки Счетного комитета.

Отсутствие системности в реализации программы можно увидеть на следующем примере. В 2010 году 183 села обеспечивались привозной водой. Прошло 10 лет, однако жители 105 сел по-прежнему зависимы от водовозов, хотя за эти годы на развитие сельских территорий были направлены многомиллиар­дные средства.

Помимо этого, такое стало возможным из-за погрешности при разработке финансовой части проекта «Ауыл – Ел бесігі». Она составлена контурно, только расчетным путем, потому что в период ее подготовки никакой глубокой исследовательской работы по категориям сельских населенных пунктов для выявления их потребности в социальных объектах, инженерной и другой инфраструктуре не проводилось. И такую работу планируется проводить только в следующем году.

По результатам государственного аудита Счетного комитета проекта «Ауыл – Ел бесігі» сделан вывод, что «применяемый в нем подход не окажет влияния на продвижение идеологии труда и развития экономического потенциала регионов. Более того, бессистемность в строительстве объектов приведет к дальнейшей нагрузке на бюджет».

Для эффективного ведения работы по развитию сельских территорий было бы правильным принять следующие меры. Во-первых, Правительству необходимо в корне пересмотреть саму концепцию стратегии развития сельских территорий. Прежде всего нужно выделить вопросы развития сельских территорий из состава нынешней Гос­программы развития регионов на
2020–2025 годы и принять отдельным стратегическим документом в форме национального проекта по развитию сельских территорий.

Во-вторых, вопросы развития сельских территорий из ведения Министерства национальной экономики необходимо передать в ведение Министерства сельского хозяйства, ибо развитие производства и создание комфортных условий для тех, кто работает на селе, – это составные части единого целого. За Министерством национальной экономики остает­ся функция общей координации. К тому же это общемировая прак­тика, и мы должны ее придерживаться. Вопросы развития сельских территорий в большинстве европейских государств, аграрных стран, как Канада, Австралия, Россия, Беларусь и другие, находятся в ведении министерств сельского хозяйства.

В-третьих, главными критериями при классификации сельских населенных пунктов должны стать потенциал развития произ­водства и возможность создания новых рабочих мест, а также повышение занятости сельских жителей, в том числе и за счет ее альтернативных форм.

В-четвертых, коренным образом надо пересмотреть принципы финансового обеспечения национального проекта. Здесь крайне важным является, наряду с увеличением объемов финансирования со стороны государства, максимальное вовлечение в процесс развития социальной и инженерной инфраструктуры сельской местности частного капитала в лице агробизнеса путем субсидирования (софинансирования) их затрат, направленных на эти цели. Участие в этом деле частного капитала совместно с местным сообществом и органами самоуправления является самым точным и надежным показателем востребованности возводимых социальных и инженерных инфраструктур в конкретном сельском населенном пункте. Придерживаясь такого подхода, надо решить и проблему подготовки кадров для села и закрепления их в сельской местности. Как и в других странах, нужно добиться субсидирования затрат агроформирований, направленных на обучение ими студентов в вузах. Наряду с этим необходимо увеличить долю сельской квоты в государственных грантах для вузов с 30% как минимум до 50%. В рамках проекта «Серпін» нужно рассмот­реть возможность увеличения квот на обучение молодежи южных областей в университетах и колледжах северных регионов и создания им всех необходимых условий в соответствии с прог­раммой «С дипломом – в село!». Было бы правильным по опыту России и Республики Беларусь рассмотреть возможность строи­тельства нового жилья для молодежи, переселяющейся в села.

В-пятых, надо и дальше усиливать меры государственной поддержки сельского хозяйства и совершенствовать их с целью обеспечения доступности к ним всех сельхозформирований. За счет дифференциации ставки субсидирования в зависимости от климатических зон создать равные условия сельхозформированиям для конкуренции. Такой инструмент, безусловно, оказал бы благоприятное воздействие и на решение проблемы оптимального расселения производительных сил и переселения жителей южных областей в северные регионы. Актуальной проблемой на местах являются вопросы, связанные с передачей земельных долей сельчан в уставные капиталы агроформирований. Особенно важным является окончательное решение проблемы обеспечения скота личных подсобных хозяйств пастбищными угодьями и кормами. На сегодня она является главной проблемой самозанятого сельского населения. По этому вопросу Президент страны в своем Послании дал четкое поручение. Министерству сельского хозяйства совместно с акиматами нужно решать эти насущные проблемы сельчан.

В числе важных вопросов находится и кредитование сельского бизнеса. В этом направлении необходимо усилить роль финансовых институтов «КазАгро» и «Байтерек». В Послании Пре­зидента была поставлена задача поднять доходы 1 млн сельских жителей на стабильной основе. Важно в кратчайшие сроки определить механизм ее реализации.

Фермеры развитых стран считают, что самой эффективной мерой государственной поддержки сельского населения являются центры распространения знаний, где они обучаются методам ведения аграрных и несельскохозяйст­венных видов бизнеса. И нам надо рассмотреть возможность массовой организации работы таких экстеншн сервис-центров.

Село всегда было и остается колыбелью языка, культуры и духовности нашего народа. И сегодня, в период духовного возрождения общества, село должно обрести новый облик, а его духовная жизнь – новое содержание, соответствующее реалиям и требованиям времени. А для этого нам нужны современные подходы в развитии села, и поддержка сельских территорий должна стать приоритетной задачей государства на ближайшую перспективу.