В эпоху Интернета, помимо бумажной версии литературного произведения, прочно обосновались и электронный вариант, и аудиокнига. Читатель вправе выбирать свой формат чтения. В социальных сетях давно уже укрепились малые жанры литературы: притча, новелла, стихотворение. И все же ни с чем не сравнить удовольствие от чтения бумажной версии книги, оставшееся в нас из прошлого века, из прошлого тысячелетия, когда в шелесте переворачиваемых страниц слышен отдаленный гул столетий, который сопрягается со звуком современного лайнера.
Бумажная версия еще до времен Гутенберга (на примере Древнего Востока и Юго-Восточной Азии) – свитки, иероглифы, да и руника, перенесенная на чистый лист холста, несла в себе содержимое только нечетной стороны листа, оборотная сторона была, разумеется, чистой. А затем уже, веками, страницы чет-нечет образовали формат современной книги. И в этом листе, состоящем из двух материальных страниц, зачастую рождалась «третья сторона листа» по определению творческой фантазии (к примеру, поэтические образы Павла Грушко и Сергея Мнацаканяна), которая из небытия реальности воплощалась образом и дерзанием духа.
Это все роднит произведения поэтов и прозаиков разных стран.
Читатель XXI столетия опережает само время, отведенное прозаику или поэту для продолжения перипетий, коллизий и сюжета жизни, человеческой комедии и трагедии. Быть может, поэтому и нет в настоящее время литературных произведений, которые по замыслу и сюжету были бы выше самой фантазии читателя. Все выстраивается по системе логарифмической линейки, где само чувственное начало исчезает, как та самая пыль гениальности, которая оседает между оригиналом и переводом художественного произведения.
У представителей современной литературы Казахстана те же характерные проблемы, что и у прозаика или поэта, живущего и творящего в любой точке Земли, во времени и в пространстве бытия начала третьего тысячелетия. Единственным мерилом творческого становления является неистребимая человеческая Память, вобравшая в свои потайные сферы метакода тюркско-казахского фольклора (эпоса), образы которого не раз через века преломлялись и перевоплощались посредством технологий современности в мифические образы XXI столетия. И опять же, повторяю, невидимой нитью через произведения современных писателей проходит тема вечной Памяти – во имя будущего, ибо настоящего как такового нет, оно постоянно перетекает из прошлого в будущее.
Выскажу, что чувствую – как поэт, как человек, излагающий свои мысли отчасти образами и метафорами, чья первооснова уходит в глубь веков. Возьмем, к примеру, наскальные изображения, которые выбил наш пращур, победив в себе весь «ужас тела». В этом зарождалось некое зерно сознания – от живого созерцания к творческому мышлению. И эти образы затем из века в век, из тысячелетия в тысячелетие переходили и несли в себе разные и различные системы словообразования, оформляясь в тот или иной алфавит.
Из своего переводческого опыта знаю, что легче всего передать образ или метафору, ибо им не грозит реформа алфавита, они останутся образом и метафорой в силу своей визуальной картины. Тюркизмы, которых по Толковому словарю Владимира Даля больше всего в славянских наречиях и диалектах, оформлялись знаками кириллицы. А в эпоху Интернета гармонично переориентируются и в казахскую латиницу. Без агрессии и давления…
Это мой субъективный взгляд поэта, творящего на языке Абая и на языке Пушкина.