Нағыз қазақ из рода жаппас

– Я не люблю свои дни рождения, – сказал чемпион, приветствуя земляков. – После 30 лет перестал радоваться им. Время летит быстро. Недавно было 50, а теперь 75. Но мне приятно, что на родине не забыли об этом. Мне нравится бывать в Алматы. Его окрестности похожи на мою малую родину – Бостандыкский район Ташкентской области. Там тоже кругом горы и вода в реках такая же чистая. Я никогда не играл за Казахстан, хотя очень хотел. Приехал сюда еще в 1968 году, прожил здесь полгода (название гостиницы до сих пор помню – «Иссык»). Но не получилось – узбеки опять меня отвоевали. Вернулся в Ташкент, а еще через полгода меня призвали в армию. Потом забрали в Москву. Там и пустил корни, но в Казах­стан всегда приезжаю с большой радостью. В 1987 году меня направили в Алма-Ату в спортивный клуб армии. Год отработал в СКА, потом, когда Туркестанский военный округ разделили, команду перевели в Ташкент. Там поработал год и ушел в отставку. Но в Алматы приезжаю с удовольствием. Хотел в свое время даже остаться здесь жить.

После айтыса от зрителей, пришедших поприветствовать чемпиона Олимпийских игр в Мюнхене, посыпались, конечно, вопросы.

– Почему о Вас как о первом казахе – олимпийском чемпио­не узнали только недавно?

– Потому что сам я об этом не кричал нигде. Все знали, что я родом из Ташкентской облас­ти, но родился в Казахстане, в селе Таваксай Бостандыкского райо­на Южно-Казахстанской облас­ти. Но в 1956 году наш район Никита Хрущев передал Узбекистану. Потом я играл за СКА Узбекистана. Вот так я и стал «узбеком».

Когда в конце 80-х меня прис­лали тренером в Казахстан, журналист газеты «Лениншіл жас» спросил, кто я по происхож­дению. Фамилия и имя у меня казахские, а внешность вроде европейская. Мой отец казах. В детстве я даже обижался, когда меня называли орысом, я нағыз қазақ, сын своего отца, Мусурбека Жармухамедова из рода жаппас, а мать у меня – украинка, запорожская казачка, попавшая в Казахстан в голодные годы. Узбеком я себя никогда не считал, хотя и жил там, и в сборную СССР по баскетболу меня забирали оттуда.

Так вот, когда назвал всех своих предков до седьмого колена, журналист удивился. Потом этот дотошный человек (фамилии не помню) начал копать дальше и в конце концов пришел к выводу, что именно я являюсь первым олимпийским чемпионом-казахом.

– А как Вы пришли в спорт?

– После школы работал в Чирчике шлифовальщиком в механическом цехе. Однажды инструктор по физкультуре увидел на проходной завода высоченного парня. Узнал, кто я, пришел в цех и начал расспрашивать, занимался ли раньше баскетболом. Конечно же, нет. Сам себя стеснялся из-за роста и худобы. Он стал просвещать меня в этом вопросе. Сказал, что у меня хорошие данные, но надо заниматься. Я его всерьез не воспринимал, но когда услышал, что спорт поможет мне стать здоровым и накачанным парнем, мгновенно проснулся. При моем росте 2 мет­ра и 7 сантиметров, вес у меня был всего 70 килограммов. Слова инструктора прочно засели в голове, и скоро я по его совету поступил в институт физкультуры в Ташкенте, начал заниматься баскетболом. Через 4 года попал в сборную СССР, стал чемпионом Европы. В общем, быстро прошел путь от новичка до заслуженного мастера спорта.

– Вас дважды лишали этого звания. За что?

– Оба раза не по моей вине. Первый раз – за рубашки. В советское время правила по ввозу вещей из-за границы были очень жесткими. Но когда попал в Париж, то впервые смог купить себе одежду по росту. В Союзе обычно попадались рубашки с рукавами чуть ниже локтя, а тут впервые увидел нормальной длины, и на все деньги, что у меня были, купил 6 штук, а ввозить в Союз разрешалось только 3 вещи одного наименования. И вот за 3 лишних рубашки меня лишили звания заслуженного мастера спорта. По нынешним временам даже смешно, но тогда мы жили совсем в другой стране по другим правилам.

Вторая неприятность произошла на таможне, когда сборная СССР возвращалась из США. Когда мы приехали туда играть товарищеские матчи с разными командами в Южной Америке, то чемоданы оставили в Федерации баскетбола. Вернулись из долгого турне, забрали вещи, и нас сразу повезли в аэропорт, а в Москве в моем чемодане обнаружили пистолет. Это, видимо, была провокация. Все это понимали, но времена тогда стоя­ли суровые, каждый чиновник хотел обезопасить себя. С меня моментально сняли звание заслу­женного мастера спорта и вывели из состава сборной СССР. Но прошло буквально два-три месяца, и вновь восстановили. Я 11 лет играл за сборную СССР и ЦСКА, и у меня не было конкурентов – был сильнейшим в своем амплуа. То, что произошло со мной Америке, – обычная в спорте вещь. Сейчас интриги в спорте стали еще более агрессивными и изощренными. Не зря же допинг-скандалы стали нормой.

– Вы полностью реализовали возможности, которые дала Вам судьба?

– Я получил от жизни даже больше, чем мечтал. Ведь мог бы навсегда остаться в своем Чирчике, где уже наверняка завершил бы свой жизненный путь. Работа шлифовальщика связана с химией, надышался бы ею так, что от здоровья через несколько лет уже ничего бы и не осталось.

– А сейчас Вы смогли бы сделать столь блистательную карьеру?

– В таком возрасте, какой у меня был тогда, – в 19 лет – в большой спорт уже не берут. Да и тогда – пройти за 4 года путь с нуля до сборной СССР по бас­кетболу было нелегко. Талант, конечно, у меня был, но и время тогда еще было другое, и спорт тоже немного другой. Он стал более техничным и атлетичным. Сейчас туда приходят из детских спортивных школ, где детей с 10–12 лет заставляют заниматься упражнениями с отя­гощениями, чтобы они годам к 20 нарастили мышечную массу. С моими физическими данными сейчас было бы играть трудно – нужна большая физическая сила, чтобы устоять на ногах, когда тебя толкнут.

– Говорят, Вы не любите воп­росов про семью и детей.

– Почему не люблю? Кто сказал? Я всегда с удовольствием рассказываю про друзей детства, с которыми рос, и про родительскую семью. Отец у меня был трудовым, мастеровитым человеком, настоящим главой семьи. Я с малых лет был его помощником. Все, что умею – слесарить, столярничать, быть и электриком, и сантехником, – это от него, от отца. И он, и мать приучили меня к тому, что если чем-то занимаешься, то нужно делать хорошо. Я у отца никогда не спрашивал, а он вслух не говорил, но ему было приятно, что фамилию наших предков вписал в историю спорта большой страны.

Скончался отец в 1985 году. Это сейчас понимаю его ностальгию по родине, а тогда нет. Часто уезжал на родину, в Кызылорду. Погостит у родственников полгода, вернется в Москву, поживет месяца три-четыре, потом опять трогается в путь. Теперь я тоже каждый год езжу в Кы­зыл­орду, чтобы почитать Коран по родителям и поухаживать за их могилами.

– А родной язык помните?

– За полвека, что живу в России, есімнен бәрi шығып кеттi – все вылетело из памяти. Все понимаю, но без практики язык стал плохо ворочаться. Я стесняюсь этого, хотя в молодости говорил только на родном языке.

– А ваши сыновья – Сергей и Владислав, кажется, пошли по вашему пути.

– Дети у меня хорошие, воспитанные. Это заслуга матери. Она у меня хоть и русская, но родилась и выросла в Андижане, поэтому и привила им уважение к старшим, как это принято на Востоке. Оба занимались баскетболом. Окончили детские спортивные школы. Младший, Владислав, потом играл в хороших командах, был тренером на Олимпийских играх 2012 года в Лондоне. Завоевал бронзовую медаль. Так что он у меня тоже олимпийским призером считается, сейчас продолжает работать тренером.

– О Вашем участии в Олимпиа­де в Мюнхене, откуда сборная СССР привезла золото, сняли даже фильм...

– Эту Олимпиаду я помню до мелочей. Впервые в истории американцы проиграли Олимпийские игры! До этого они не проигрывали не то что ни одного матча – ни одного тайма. Для них это был удар, одна из самых больших неприятностей в истории их спорта. А фильм «Движение вверх» – естественно, художественный. Там есть события, которых на самом деле не было. Например, поездка на свадьбу в горы, пьянство, игры с уличными баскетболистами. В общем, таких придумок, которые интересны зрителю, много. Но в принципе картина меня устроила. Самое главное, они передали драматизм игры, особенно последних трех секунд, где была завоевана историческая для сборной СССР победа. Этим они захватили зрителя. Не зря картина в российском прокате побила рекорды по кассовым сборам. Сейчас ее опережает только американский «Аватар».

– А Вы, когда ехали на Олимпиаду, рассчитывали на эту победу?

– Государство, как обычно, поставило задачу – не меньше серебряной медали. Но мы и так знали, что «серебро» у нас в кармане. Нам очень хотелось стать олимпийскими чемпионами. Это естественное желание: все спортс­мены стремятся стать лучшими, на этом держится спорт. И мы выиграли!

– В чем был секрет блистательных побед советского спорта?

– Отношение к спорту тогда было довольно серьезное. Особенно к игрокам, выступающим за сборную страны. Условия создавали не такие, конечно, как сейчас, но все равно хорошие. А главное – в нас воспитывали чувство патриотизма. Перед мировыми чемпионатами изначально планировалось не меньше «серебра», «бронза» считалась проигрышем, тренера за это снимали. А сейчас баскетбол в России находится в упадке. На чемпионате мира выс­тупили недавно очень неудачно, а перед этим радовались, что хотя бы прошли отборочный тур. Теперь надеемся, но не уверены, что пройдем отборочный турнир перед олимпийскими играми. В наше время это был бы нонсенс – чтобы сборная СССР не то что не попала на чемпионат мира или на Олимпиаду, а чтобы не привезла «золото» или «серебро» на худой конец.

– Чем Вы заняты сейчас?

– Тренирую детей в школе с баскетбольным уклоном. В прошлом году хотел уже совсем закончить карьеру, но директор школы, где я уже много лет работаю, сказала, что не хочет расставаться со мной. И придумала «блатную» должность. На должность старшего тренера наш­ли молодого парня, а я как бы при нем вроде советника.

– Советский спорт считался любительским. Советские спортсмены числились сантехниками, сварщиками, ткачихами на предприятиях. А кем были Вы?

– Сначала солдатом, потом произвели в офицеры, числился инструктором по спорту в какой-то войсковой части. Офицерская зарплата была куда лучше, чем та, которую спорткомитет СССР платил игрокам сборной: у них 300 рублей, а я получал 450. Сейчас я тоже довольно-таки неплохо обеспечен. Президент России установил стипендии олимпийским чемпионам – около тысячи долларов. Мэр города платит 15 тысяч, плюс военная пенсия и стипендия ЦСКА, ну и зарплата советника.