Хорошо смеялся тот, кто побывал на премьере

Согласно легенде, Доницетти написал свой оперный шедевр всего за 11–14 дней. Вместе с поэтом Джованни Руффини композитор участвовал в переработке старого либретто Анджело Анелли «Сэр Маркантонио», еще в 1810 году положенного на музыку композитором Стефано Павези. Сюжет оперы ведет свое начало от традиционной итальянской комедии дель’арте, непременными атрибутами которой были схематичные комические персонажи – Коломбина, Панталоне, Пьеро, Арлекин и другие (те самые образы, которые известны широкой публике по сказке «Буратино» А. Толстого). Такие герои, как доктор, влюбленные, нотариус, были типичными для итальянских комедий того времени.

Немногочисленная (в силу условий карантина) публика и зрители виртуального пространства в режиме реального времени встретились с главными персонажами оперы dramma buffa, или «драма смешная» (именно так определили ее жанр постановщики, отступив от авторского – opera-buffa), – богатым простаком доном Паскуа­ле, его племянником Эрнесто, хитрецом доктором Малатестой и красавицей-вдовой Нориной.

Закоренелый холостяк дон Пас­куале из Корнетто так недоволен своим непослушным племянником Эрнесто, что намеревается найти молодую жену, которой сможет передать свое богатство. В своих поисках он заручается помощью доктора Малатесты, а тот тайно встает на сторону Эрнесто и его возлюбленной Норины, чтобы обмануть жадного дядюшку. Любовный треугольник (Эрнесто – Норина – Паскуале) и есть главная интрига, рождающая круговорот забавных ситуаций и недоразумений.

Этот простой сюжет был хорошо известен по многочисленным литературным произведениям и на театральной сцене разыгрывался начиная с XVI века. Однако создатели спектакля (дирижер Абзал Мухитдин, художественный руководитель постановки и консультант по вокалу Алла Симонишвили, художник Манана Гуниа и координатор проекта Маржан Жакенова) наполнили его новым смыслом.

Для современных произведений сценического искусства стало почти правилом привносить современное содержание в устоявшуюся старую форму. Не стала исключением и нынешняя постановка. Так, действие оперы перенесено в 10-е годы прошлого столетия – в самые сумерки belle epoque («прекрасная эпоха»). Это был переломный период, когда в европейском обществе назревал социальный и экономический кризис, Первая мировая война на пороге, старое общество изжило себя и деградировало, но на смену еще не пришло новое. На авансцену пытаются выйти мошенники и циники. Происходит переоценка моральных, культурных и социальных ценностей.

Прежде всего следует отметить трактовку образа главного героя. Традиционно публике представляли комичного персонажа – чрезмерно толстого или, наоборот, тщедушного человека, над которым потешаются веселые влюбленные и сочувствующий им приятель. В современных же постановках симпатии режиссера и зрителя явно оказываются на его стороне. Так, дон Паскуале в исполнении Евгения Чайникова (бас) – денди и светский лев, элегантный, стройный, притягиваю­щий с самого начала к себе все внимание. Он владелец фешенебельного римского отеля. Его костюмы выдержаны в строгом эдвардианском стиле. Неудивительно, что на протяжении спектакля во время жестокого розыгрыша и прочих манипуляций, где он оказывается в роли жертвы, зритель симпатизирует именно ему.

Дон Паскуале Евгения Чайникова – персонаж живой и очень интересный, представленный в динамике. Наряду с исполнением титульных басовых арий надо отметить его ехидные реплики, злорадные усмешки, которые артисту хорошо удаются. А в сцене с пощечиной он остается настоящим аристократом, глубоко переживающим перипетии своей судьбы. «Все кончено, Дон Паскуале, не стоит биться головой о стену. Мне в жизни ничего не осталось, кроме как пойти и утопиться», – говорит он сам себе с горькой усмешкой. Это остропсихологический момент оперы (не забудем о драматической составляющей жанра – драма-буффа).

Малатеста по сюжету двуличный, изворотливый тип, но исполнитель Ержан Саипов сделал его сценический образ по-своему привлекательным благодаря щеголеватой внешности, свободной пластике и эмоциональной подвижности. Конечно, внимание к персонажу приковывает его ария Bella siccome un angelo, одна из лучших в опере по мелодической красоте и исполнению bel canto. И ария, и сложнейший речитатив Малатесты и Паскуале – эта сумасшедшая скороговорка на итальянском, предполагающая виртуозную речевую и вокальную технику, – были исполнены артистами просто блестяще!

Очень украсило спектакль интересно обыгранное меланхоличное соло трубы во втором действии (Думан Орынгалиулы), весьма гармонирующее с внут­ренним состоянием страдающего на сцене Эрнесто. Внезапно цент­ральный проход в зале озарил яркий свет прожектора (художник по свету – Сергей Кулак), высветивший фигуру трубача. Так режиссер вовлекает в орбиту театрального действа музыкантов, обычно обойденных вниманием зрителей. В данном случае зритель получает возможность оценить талант инструментальных исполнителей и обратить внимание на тех, кому опера обязана оркестровым сопровож­дением. Кроме того, расширяется театрально-музыкальное пространство сцены, что создает своего рода стереоэффект. Труба, ярко контрастируя в тембровом отношении с другими инструментами оркестра, точно соответствует характеру происходящего действия. Отдельно надо сказать о дирижере: под руководством ­маэстро Абзала Мухитдина сложился очень гармоничный ансамбль певцов, хора и оркестра.

Другим эффектно обыгранным режиссерским приемом было первое появление главного женского персонажа. Норина (Салтанат Ахметова) поет арию, проходя через зрительный зал, таким образом раздвигая границы сцены и обост­ряя зрительское и слушательское восприятие.

Эрнесто (Жан Тапин) – романтический герой-воздыхатель. Он влюблен как любой порядочный лирический тенор в итальянской опере. Одна из самых красивых арий в опере – Com’e gehtil («Чудесная ночь») – серенада Эрнесто, которую он посвящает Норине, повествуя о своей страсти. Порой к солисту присоединяется хор, вторящий ему за сценой (главный хормейстер – заслуженный деятель Казахстана Ержан Даутов). Как известно, именно с этой серенадой связан оглушительный успех оперы на премьере. На генеральной репетиции при первом исполнении в Париже присутствующие были уверены, что опера провалится. Доницетти ушел домой. Случайно в ящике своего комода он нашел эту серенаду, когда-то им написанную, но позабытую. Дал ее на следующий день тенору, исполнявшему главную роль, и на премьере она произвела фурор. Жан Тапин тоже сорвал самые бурные аплодисменты. После серенады к Эрнесто выходит Норина, и начинается их восхитительный дуэт.

Заметим, что, отправляясь в оперный театр, люди преследуют разные цели: кому-то интересно посмотреть спектакль просто в качестве развлечения, завзятым театралам не терпится оценить режиссерскую работу, меломаны идут слушать музыку в живом исполнении, кто-то просто соскучился по походам на светские мероприятия (особенно за последние полгода). Но настоящие ценители оперного искусства, конечно, идут слушать голоса. И в этом смысле театру «Астана Опера» есть что предложить своим фанатам.

Фаворит премьерного спектак­ля Дон Паскуале – солист Евгений Чайников. Бас по своей тесситуре является редким голосом. Его слушаешь и в сольных эпизодах, он хорошо звучит и в предмете особого внимания опероманов – в ансамблях, являющихся самыми захватывающими моментами опер. Так, квартет главных героев Voglio, per vostra regola... – «К вашему сведению, я требую...» выражает разные чувства: Норина боится, что Эрнесто потеряет терпение и откажется участвовать в их плане; Эрнесто думает, что он сошел с ума от всего происходящего; Малатеста умоляет Эрнесто верить ему; а Дон Паскуале самодовольно констатирует, что он может более мягко обходиться со своим племянником. Характер высказывания у всех участников квартета индивидуальный, но при этом – оперное чудо – все мелодии и голоса сочетаются и гармонируют друг с другом.

Заслушиваешься колоратурами сопрано Салтанат Ахметовой, обладающей и техникой, и блес­тящими вокальными данными. Ее партия сложна также и в актерском отношении. Любимая меломанами ария и сцена «Quel guardo il cavaliere… So anch’io la virtu magica» – торжество красоты и изящества героини Ахметовой. Нельзя не отметить и сочный баритон Малатесты – Ержана Саипова.

Что же касается отсутствия положительных героев в нашей комедии-драме, где каждый прес­ледует свою выгоду, то надо отметить, что деление персонажей на положительных и отрицательных присуще больше эстетике классицизма. Наши же герои – живые люди со своими плюсами и минусами. Положительное и отрицательное уживается в них легко, как и в жизни. Не случайно искусная притворщица Норина в кульминационной сцене с оплеухой мнимому супругу сожалеет о своем поступке, коря себя за превышение меры наказания. То же можно сказать и о докторе Малатесте, самом безнравственном из героев, который «работает на два фронта». Даже он украдкой делится с партнером по розыгрышу, что, дескать, «жалко обманутого простака».

Несмотря на приставку «драма», создатели спектакля, бе­зусловно, не выходят за рамки забавной комедии, где очень много смешных моментов. Например, дуэт Малатесты и Норины, в котором доктор наставляет Норину, как ей вести себя в ее новой роли: она должна научиться сначала быть скромной сельской девушкой, а после подписания фиктивного брачного конт­ракта превратиться в истинную мегеру. Сцена завершается тем, что доктор и Норина предаются бе­зудержному веселью, предвкушая победу над скупым, эгоистичным Доном Пас­куале. Или момент, когда мнимая Софрония в прямом смыс­ле слова «ломает комедию» перед богачом, украдкой поглядывая на него и посылая застенчиво воздушные поцелуйчики, от которых он, естественно, млеет, вызывая у публики смех и веселье.

Одним из явных достоинств пос­тановки можно считать сценографию. Декорации в виде цветных витражей с растительными мотивами, мебель с мягкими линиями созданы в стиле art nouveau или модерн. Сценограф и художник по костюмам Манана Гуниа уже известна столичной публике по работе над оперой «Шелковая лестница» Россини, премьера которой с большим успехом прошла в прошлом году на открытии Камерного театра PICCOLO. Витражи и цветная мозаика вызывают ассоциации с искусством Антонио Гауди и других художников, совершивших прорыв в искусстве и дизайне в начале ХХ века. Декорации весьма функциональны: прямо на глазах у зрителей во время спектакля они легко меняются, в заключительной сцене превращаясь в цветущий сад.

Костюмы конца belle epoque подчеркивают социальный и психологический характер действующих лиц, в числе которых не только главные, но и второстепенные – слуги, служанки, официанты, швейцары. Манана Гуниа в костюмах точно выразила индивидуальность каждого характера. Особенно стремительно происходит визуальная трансформация главной герои­ни – Норины, которая просто блистает нарядами.

Продуманные психологичес­кие характеристики героев в постановке позволили превратить героев итальянской комедии в живых людей со своими достоинствами и недостатками. Спектакль получился веселым, скорее все-таки комедией, а не драмой. И вся его прелесть в том, что опера предстает во всей красоте высокого искусства bel canto – величайшего достижения культуры, лучше которого человечество еще не придумало.