Синдром тети из Ростова

Помню, ровно 12 лет назад сидим с однокурсницей у нее на летней кухне в приятной неге: вручение дипломов на носу, впереди новая жизнь – рабочая, а пока можно и передохнуть. И вдруг звонок. Подруга берет трубку, и почти сразу на ее лице появляются два выражения – удивления и злости, при этом вслух – ни слова. Минуты через три кладет трубку после сдержанного «До свидания» и, наконец, ее прорывает.

– Нет, ты представляешь, это моя тетка из Ростова, уговаривает срочно родить ребенка! «Для себя», как она выразилась, потому что уже пора. Это все наверняка с подачи мамы! – подруга готова была расплакаться. Потом-то мы, конечно, посмеялись над теткиным запалом, решив, что тетушка переполнилась эмоциями при виде собственных внуков.

– Ну что, когда за вторым? Надо, надо, не откладывайте, – только ленивый не призывал меня вернуться к акушерам на бис, не успела я выйти из роддома. Не могу сказать, что меня это раздражало, я лишь улыбалась и соглашалась, что дети – это счастье.

– Так вам теперь девочку надо! – известила меня общественность, когда наша семья обзавелась вторым наследником. – Мальчикам нужна сестренка, да и тебе дочка в радость будет. Мне же на тот момент в радость могли быть только сон, поэтому «надо девочку» звучало как пожелание побыстрее склеить, что называется, ласты. Но «доброжелатели» упорно напоминали про возраст и угасающую способность к деторождению.

И даже сейчас, когда мой старший уже перешел в третий класс, мне по-прежнему задают вопрос: «Ну и когда вы за третьим?» Такая заинтересованность в интимных планах уже стала надоедать, ведь не просто спрашивают, а буквально настаивают на продолжении рода.

Подобное давление уже давно имеет свой термин – репродуктивное насилие. Звучит неприятно, при этом полностью передает суть явления – принуждение к зачатию, вынашиванию или прерыванию беременности, родам или стерилизации. «Насильником» может стать кто угодно: муж, брат, сват, соседка по лестничной клетке, участковый врач, коллега, да даже, по сути, попутчик в поезде. Хотя, конечно, обычно «насилуют» мозг самые близкие.

Форм репродуктивного давления тоже немало: начиная от прямого запрета на репродуктивный выбор, заканчивая шантажом. «Любишь меня? Докажи – роди (пятого, десятого!)». Или, наоборот: «Ах, ты не хочешь делать аборт? Тогда разводимся!»

В нашем обществе порицать подобное не принято просто потому, что многие вещи и обсуждать-то зазорно, в крайнем случае, на приеме у гинеколога или психолога. Ну, попробуйте кому-то пожаловаться, что свекровь, например, требует очередного внука. Скорее всего, собеседник (а, зачастую, это врач) встанет на сторону мамы мужа, да еще и вас укорит в нежелании порадовать родственницу. И никому и в голову не придет, что таким образом нарушаются репродуктивные – основополагающие – права самой женщины.
Ситуация с тикающими часиками – сюда же. Вам, осуждающий граж­данин, какая, простите, разница, почему конкретная женщина не рожает? Говорит, что она чайлд­фри? И даже чайлдхейт? И работы у нее много и некогда? И квартиры своей пока нет и даже мужа? Ну так и ради Бога! Пусть работает, ждет принца, копит на квартиру. Пусть даже решит навсегда остаться бездетной. Потому что, во-первых, задавать подобные вопросы – верх бестактности, а во-вторых, каждый человек волен распоряжаться свои­ми жизнью, телом и желаниями, а не соответствовать ожиданиям и наставлениям условной тети из Ростова.