Звучи, дойра! Играй, рубаб!

Впрочем, выбор дерева является наиболее важным и ответственным шагом. Помимо узбекских национальных инструментов, где одних только рубабов 4 вида, Азамат-ака делает домбры, мандалины и гитары, подбирая для каждого инструмента свою особенную древесину. Ее подготовка – тоже целое действо, ведь, прежде чем дерево станет пригодным для работы, его сначала нужно долго вымачивать, потом хорошо просушить. Только потом дело дойдет до полуфабриката, который сразу же отправляется на... сушку.

– Чтобы музыкальный инструмент звучал так, как положено, необходимы особые деревья, – говорит Азамат Солиев. – Многие из них растут в нашей местности. К примеру, абрикос, тутовник, дуб, грецкий орех. Они отличаются прочной древесиной и отлично резонируют звуки. Из Баку заказываю красное дерево и ясень. Из яблони, например, гриф не сделаешь, он будет неровным, потому что у яблони древесина гнется. И карагач тоже не пойдет. Тополь слишком мягкий. Груша очень хороша, но слишком тяжелая. Не случайно Страдивари скрипку делал именно из груши, она звучит просто бесподобно, но наши национальные инструменты толще, поэтому музыкантам будет очень тяжело.

Мастер рассказывает, что дерево, отобранное для производства музыкальных инструментов, должно быть идеальным. Без сучка и задоринки. Любая трещинка в состоянии нарушить звучание. А еще дерево должно быть зрелым, иметь как минимум полувековую историю и диаметр ствола не менее 60 см. Тогда у него плотная древесина, позволяющая придать исключительный тембр звучанию и изысканную форму корпусу.

– Куда бы ни шел, ни ехал, везде присматриваю деревья, пригодные для работы, – Азамат Солиев перекладывает заготовки, готовые к работе. – Такие вот ищу, высматривая подходящие деревья в садах и вдоль дорог. Никогда не пройду и не проеду мимо. Зайду, познакомлюсь с хозяином, расспрошу, предложу, если наду­мает пилить, мне продать, а не отправлять на дрова. Мало у нас сейчас таких деревьев стало.

Шкуру для дойры мастер тоже выделывает сам. Это, пожалуй, самый популярный и любимый музыкальный инструмент Узбекистана. Что-то наподобие бубна, но сила его звучания гораздо сильнее и ритмичнее.

Этот инструмент мастеру заказывают очень часто. Казалось бы, все предельно просто, никаких сложностей в изготовлении: одна сторона деревянного обода диаметром до 50 см покрыта жесткой кожаной мембраной, а 60 металлических колец зацеп­лены на другой стороне. Но это только так кажется на первый взгляд. Пальцами обеих рук музыкант выбивает на дойре барабанную дробь на туго натянутой коже и в то же время встряхивает ее таким образом, что ритмичес­кие удары сопровож­даются мелодическим звоном колец. Требуются точный расчет и особая тщательность, чтобы получить такой результат.

Струны Азамат-ака сам не делает. За ними вообще приходится ехать в Ташкент или заказывать в Баку. Местного такого производства нет, что усложняет работу мастера. Проще, когда работает над домброй или дутаром. Тогда в ход идет обычная рыболовная леска определенной толщины. Для домбры, например, 0,7 мм, для дутара – 0,6 мм. Большой разницы в технике изготовления домбры и дутара нет.

Музыкальных дел мастер от своих предков знает, что в старину для струн использовали особую жилку, которую вытягивали из одной бараньей или козьей кишки. Надолго ее, конечно, не хватало, поэтому приходилось часто менять.

Тонкости изготовления музыкальных инструментов мастер постигал с детства, наблюдая, как сначала дед, а потом и отец корпели над очередным дутаром или дойрой. Одна из ярких картинок детства запечатлела приезд из Узбекистана в 50-е годы прошлого столетия целой делегации. Незнакомые люди привезли на ремонт тар, попросив отца отремонтировать.

В доме Солиевых раньше такого музыкального инструмента не было. И это только подстегнуло интерес к нему, вызвав непреодолимое желание освоить производство еще одного музыкального инст­румента. К этому времени мас­тера-самоучки уже могли изготавливать, ремонтировать и настраивать 11 музыкальных инструментов. Тар – струнный щипковый музыкальный инст­румент, пожалуй, наиболее популярный среди азербайд­жанцев, стал 12-м. И вошел в семейную историю.

Азамат Солиев на помощь отцу пришел не сразу, работая долгие годы механизатором в местном колхозе. Конечно, зимой, когда работы в поле или на ферме не было, он тоже рубил, строгал, пилил, зачищал, стараясь взять на себя самую тяжелую часть процесса. Со временем так втянулся в процесс, что порой весь день не покидает мастерскую, стены которой увешаны готовыми музыкальными инструментами и заготовками для них. Разве что внучка забежит, чтобы поинтересоваться, не готов ли новый музыкальный инструмент, чтобы постучать по нему или потеребить струны. Рабия уже освоила игру на дойре, которую для нее дедушка сделал специально, и показывает недюжинные музыкальные способности, как и сын Азамата-ака – Авазмат, и 3 его брата – Ра­сулжан, Нурмат и ­Бегмат. Супруга Парахат тоже готова поддержать семейный ансамбль, играющий на инструментах собственного изготовления, если до его создания таки дойдет дело.

Такие планы музыкальная семья вынашивает давно.

– На изготовление одного музыкального инструмента уходит несколько месяцев, – признается Азамат-ака. – Тот же дутар требует в 2 раза больше времени. Так что у меня всегда в работе несколько музыкальных инструментов, которые я параллельно довожу до совершенства.

Продолжая традиции отца и деда, руками которых сработанные инструменты давно нашли свое место в музейных экспозициях и частных коллекциях, ­Азамат-ака корпит над очередным заказом. Мандолина уедет за сотни километров от его дома. Мастер уверен, что звучание инст­румента долгие годы будет бередить душу любителям музыки, ведь многоликая мандолина в состоянии вызвать чувство радости и восторга, погрузить в раздумья и навеять грусть.