​ТРУДный выбор

ОЖИДАНИЯ НЕ ОПРАВДАЛИСЬ

За весь прошлый год на Элект­ронной бирже труда Казахстана работодатели разместили порядка 970 тыс. вакансий, а соис­катели – более 620 тыс. резюме. Несмотря на то что на этой площадке дублируют объявления с некоторых других популярных сайтов для трудоустройства, в общую статистику именно ЭБТ они не входят.

Казалось бы, вполне очевидный дисбаланс и даже избыток предложения: работай – не хочу. Но есть еще один важный и такой же очевидный нюанс – стороны далеко не всегда могут прийти к компромиссу по зарплате.

– Есть вакансия, есть человек этой профессии, но зачас­тую они друг с другом даже не встречаются, потому что зарплатные ожидания у них расходятся, – говорит директор департамента прогнозирования Центра развития трудовых ресурсов Дмитрий Шумеков. – Вот и получается, что молодежь не хочет ехать в села, не хочет работать за 60 тысяч тенге, выбирает работу, допустим, курьера, хотя имеет образование, но по профессии не имеет перс­пективы даже среднего заработка.

Действительно, сегодня на рынке труда в Казахстане количество предложений со стороны работодателя сущест­венно доминирует над его качеством, а средняя предлагаемая зарплата ну никак не дотягивает до цифр, которые в настоящий момент называют средней зарплатой по стране.

По 925 тыс. вакансий на ЭБТ за 2020 год бизнес, предприя­тия и организации готовы платить в среднем 97 тыс. тенге. Чтобы приблизиться к медиан­ному показателю, можно убрать 5% вакансий – с самыми низкими и самыми высокими предложениями (зачастую они сильно расходятся с дейст­вительностью, а зарплату в миллион ставят для того, чтобы просто прив­лечь внимание посетителей сайта). После этого по 864 тыс. вакансий средняя предлагаемая зарплата сокращается до 83,5 тыс. тенге.

– Но нужно учитывать, что именно на ЭБТ очень большая потребность в низкоквалифицированной рабочей силе. Специалистов высокого уровня ищут или по рекомендациям, или по внутренним каналам, на том же сайте HeadHunter, где гораздо меньше шансов увидеть объявление о вакансии дворника, – продолжает Дмитрий Шумеков. – Поэтому если из данных биржы труда исключить сведения по шестой и девятой группам национального классификатора занятий, а это фермеры и рабочие сельского хозяйства и неквалифицированные рабочие, то по остальным группам с 600 тысячами вакансий средняя предлагаемая зарплата составит 109 тысяч тенге. И если мы снова уберем из этой массы 5% – сверху и снизу – тогда получим среднее предложение в 93 тысячи тенге.

Если перейти на другую сторону и посмотреть запрос по заработной плате в резюме, то картина не слишком изменится. Люди понимают, на что могут расчитывать. По информации Центра трудовых ресурсов, для резюме с ограничением в пределах минимальной зарплаты и до миллиона тенге средняя запрашиваемая заработная плата получилась 86 тыс. тенге. Но если исключить опять же 6-ю и 9-ю группы клиссификатора, чтобы отсечь большинство неквалифицированных претендентов, ожидания у соискателей в среднем возрастают до 101 тыс. тенге.

ПРОГНОЗЫ – ДЕЛО НЕБЛАГОДАРНОЕ?

Во всем мире не первый год ведутся разговоры о том, что большая часть сегодняшних профессий (и многие из тех, что пока называются востребованными у нас) просто вымрут в ближайшее десятилетие. Ведущие прогнозисты всех западных стран озвучивают свои данные относительно профессий, в которых людей заменят роботы. Звучат цифры и в 30, и в 40, и в 50%.

– Но когда мы говорим о прог­нозируемой автоматизации и роботизации рабочих мест, нужно помнить, что ученые заявляют о вероятности: то есть «могут быть» и «будут автоматизированы» – это разные вещи, – подчеркивает Дмитрий Шумеков. – Труд у нас стоит не так дорого, как в развитых странах, а бизнес принимает решение о собственной модернизации только на основе расчетов прибыльности и окупаемости. Основной сектор, который в Казахстане последнее время генерирует рабочие мес­та, – это сфера услуг, и именно здесь автоматизация и роботизация идут медленнее всего. Поэтому я бы рекомендовал выпускникам ориен­тироваться не на названия профессий из каких-либо списков, потому что профессии постоянно трансформируются и усложняются. На мой взгляд, важнее отслеживать качество подготовки в колледжах и вузах, куда они собрались поступать. Та же Национальная палата предпринимателей «Атамекен» по заказу Министерства образования и науки занимается формированием рейтинга образовательных программ с учетом уровня трудоустройства выпускников, средней заработной платы, продолжительности поиска работы.

Казахстанский эксперт считает, что только лишь на основе ожидаемой потребнос­ти в кадрах, которая в нашей стране собирается опросом предприя­тий и с учетом имею­щихся вакансий, невозможно качественно смоделировать экономическую ситуацию и составить полноценный прог­ноз востребованности тех или иных профессий. Например, сейчас при общей штатной чис­ленности в 2,7 млн человек крупные предприятия заявляют о будущей потребности всего в 11–12 тыс. человек. И даже эти сведения сложно отследить.

– Кроме того, мы можем прог­нозировать только движения больших масс, а вот предположить, сколько потребуется штучных специа­листов, невозможно, – добавляет Дмитрий. – Учителя, водители, бухгалтеры – их стране нужно сотни тысяч, поэтому для прогнозов в их востребованности следует ориентироваться на структурные изменения экономики. А как просчитать запрос на штучные инженерные кадры, счет которых идет на десятки и сотни?

ПО ТРЕБОВАНИЯМ ЦИФРЫ

Безусловно, выпускникам стоит ориентироваться на самые разные данные, все-таки выбор профессии и образования – это серьезное решение, определяющее вектор на всю жизнь, поэтому нужно потратить на него немало времени. И ориентироваться стоит не только на кратко­срочные прог­нозы и информацию цент­ров занятости.

Еще один инструмент, который в Казахстане можно отнес­ти к приоритетным, это Атлас новых профессий и компетенций. Этот новый проект тоже можно найти на сайте enbek.kz – здесь полностью размещен сборник новых профессий, которые, по мнению отраслевых экспертов, появятся в ближайшие 5–10 лет. Его система довольно логична – 9 отраслей, в каждой из которых собраны три группы профессий – помимо новых есть еще и трансформирующиеся, а также исчезающие.

Более того, здесь четко сформулированы тренды в сфере занятости и прописаны компетенции, которые будут вост­ребованы у работодателей. Например, в числе трендов указаны распространение внедрения роботов и умных систем, расширение сфер применения цифровизации и больших данных, истощение природных запасов сырья и не только.

В том, что с этим проектом должен ознакомиться каждый выпускник школы и родители, уверен директор Павлодарского колледжа информационных технологий Серик Джартыбаев. Этот эксперт – скорее прак­тик, нежели теоретик, но он прекрас­но понимает, как работают краткосрочные и долгосрочные прогнозы. И вот его выводы о том, что нужно учесть абитуриентам:

– В нашей стране определен такой порядок: предприятия подают заявки в центры занятости: сейчас, а также через 3–4 года им будут нужны такие-то сотрудники. Центры занятости передают эти сведения в профильные управления, и так формируется потребность региона в кадрах, – подчеркивает Серик Джартыбаев. – И вот на основе этой потребности формируется государственный образовательный заказ. Управления образования проводят конкурс на размещение заказа, и любой колледж, который имеет соответствующую лицензию, может на него претендовать. По сути, мы получаем объективную картину. Но чтобы постараться заглянуть подальше – поду­мать, что будет лет через 10–15, я бы все-таки рекомендовал отслеживать не только мировых аналитиков, но и Атлас новых профессий Казахстана. Подход, который применил разработчик атласа Саясат Нурбек, мне кажется оптимальным.

Роботизация и автоматизация вносят свою лепту в общую картину мира. Один только пример: долгое время я возг­лавлял аграрный колледж, поэтому много общался с руководителями сельхозхозяйств. Лучшие из них давно закупают самое передовое оборудование. Теперь в их цехах трудятся не 50 доярок, а один-два оператора машинной дойки. Комбайнерам, которые получают по 200–300 тысяч, они повышают квалификацию за рубежом, потому что иначе не доверят дорогостоящую технику. Этим в нашей облас­ти уже никого не удивишь.

Сервисные профессии также постепенно заменяются роботами. Допустим, на один рес­торан нужно 10 официантов, это примерно полтора миллио­на в месяц на зарплату, на их ошибки и возможное воровство. Если владельцу ресторана предложат купить двух роботов, которые заменят всех этих официантов, окупятся за пару-тройку лет, то и этот рынок трансформируется. Еще 10 лет назад мы не могли предположить, что наш сотовый телефон сможет управлять всей нашей жизнью: финансами, безопас­ностью, образованием, а ведь это случилось.

Я жил и учился в Европе, будучи стипендиатом меж­дународной образовательной прог­раммы «Болашақ», и видел роботизацию сервиса. Например, в Великобритании есть крупные торговые сети Аldi и Lidl, где цены дешевле, чем в других супермаркетах. Так вот там только пара касс с живым человеком, остальные все – автоматы самообслуживания и расчета. Для сети это большая экономия. К нам тоже скоро придет такой подход.

На Западе давно уже усвои­ли принцип, что самое дорогое – это то, что сделано руками, и не всегда эта дороговизна оправдана. Как-то там же в Англии мне понадобился дубликат ключа. Мас­тер попросил за эту работу 10 фунтов, а неподалеку нашелся автомат – вставляешь в него ключ, и тебе машина вытачивает три дубликата всего за 3 фунта.

Нам в Казахстане тоже нужно принять тот факт, что роботы нас заменят, сначала в крупном бизнесе, а потом и повсеместно. Люди у нас не привыкли смот­реть далеко вперед, а надо бы. Актуальность тренда на автоматизацию доказала даже пандемия, когда все стали вынужденно работать онлайн. В той же системе образования: то, что мы не могли внедрить в течение 10 лет, нас заставил сделать карантин меньше чем за год.

Со своей стороны образовательная среда тоже должна развиваться. Например, в нашем колледже готовят как раз по перспективным профессиям, напрямую связанным с IT-технологиями, – веб-дизайн, графический дизайн, программирование, 3D-моделирование. Потому что такие специалисты нужны будут во всех сферах экономики. Но есть и, казалось бы, прикладные профессии – мы обучаем электриков. Но электрик не может быть в будущем таким же, каким был лет 10 назад. Даже на уровне ремонта квартир – сейчас столько повсеместных технологий для «умного дома», с которыми справляются далеко не все. И наших электриков мы тоже обучаем информацион­ным технологиям, чтобы они были вост­ребованы на рынке, куда приходят автоматизация и роботизация.

Выйти на новый уровень в подготовке профессиональных кадров Казахстану поможет программа «Жас маман». Благодаря ей у колледжей есть возможность закупить актуальное умное оборудование. И пусть даже в дипломе у выпускника мы увидим довольно старое название профессии – элект­рик, «начинка» у специалиста теперь будет современная.