Связующий элемент

– Асия, расскажите, как вы «встретились» с наукой, какие сферы вам интересны и близки?

– Наверное, всегда была природная любознательность, но этот интерес к химии, биологии, науке в целом привила мне мама: она работала преподавателем в КазАТУ им. Сейфуллина, и я еще ребенком приходила к ней в университет, слушала лекции. Уже в школе учитель химии познакомила с этой увлекательной наукой, ее практическим применением в жизни, показала, что это не просто какие-то формулы на доске, а все, что нас окружает.

Я бы не сказала, что сразу выбрала науку. Это была череда различных событий. Так как в первую очередь я хотела быть прикладным инженером, чтобы то, чем я занимаюсь, было полезно и результативно. Поэтому по специальности я инженер-химик.

На мой взгляд, именно в проводимых исследованиях твои пытливость, любознательность находят применение, и ты продолжаешь развиваться как человек и ученый. Правда, долгое время стеснялась говорить, что я ученый, ведь в моем понимании на это имели право такие люди, как Эйнштейн, Кюри... Теперь уже свыклась с профессией, предпочитаю называть себя ученым-исследователем.

Ты не вечный студент, работаешь, но постоянно находишься в этом состоянии изучения чего-то нового, несмотря на наличие степени PhD. В исследовании ты занимаешься одним вопросом, переходишь на другой, и перио­дически чему-то нужно научить­ся – как использовать новое приложение, оборудование, или вообще уходить в другую науку: в математику, физику, механику процессов – то, что фундаментально не изучала, но оно нужно для исследования.

– Над чем работаете сейчас?

– Последние годы занимаюсь моделированием механических процессов, чтобы понять, как работают какие-либо изменения в пористых микроструктурах. Они находят применение в строительстве, медицине, аккумуляторах – везде, где есть какие-то пористые материалы. Задача этих микроструктур – пропускать какое-то вещество через себя, при этом вмещая в себя его достаточное количество для равномерного распределения.

Например, литий-ионный аккумулятор должен быстро заряжаться, но разряжаться медленно. Эти задачи решает в том числе распределение мик­роструктуры – где и что физически находится, какая будет проницаемость, извилистость. Этот параметр извилистости внутри пористых структур и сама упаковка играют важную роль с точки зрения того, как эту микроструктуру запланировать, какой подобрать дизайн.

Решения этих задач и подходы к ним разные. Я во время подготовки докторской диссертации в Университетском колледже Лондона использовала компьютерный 3D-томограф, который эту микроструктуру фотографировал. Потом мы по полученным картинкам анализировали, что происходит внутри микроструктуры. Это один из методов, достаточно дорогостоящий, но действительно правильный, так как основан на экспериментальных данных. Тогда наша группа впервые в мире получила и проанализировала снимки литий-серного электрода через определенные циклы на микротомографическом оборудовании.

Сейчас я пытаюсь это моделировать, используя только компьютер. То есть не фотографируя реальную систему, а зная о ней примерно из других снимков, с помощью метода дискретных элементов можно каждую час­тицу внутри системы наделить определенными свойствами и менять их, задавая параметры статике и движению. Преимущество такого моделирования в том, что можно предварительно до экспериментов и затрат на расходные материалы подробно на систематическом уровне изучить поведение упаковки в зависимости от ее строения.

Вообще в инженерно-техни­ческих исследованиях мы работаем в группах. Мой научный консультант, профессор Борис Гольман – специалист по технологии порошков, в команде также наши студенты, докторант Жазира Беркинова и магис­транты Айдана Борибаева, Асем Жарбосын. Каждый выполняет определенную подзадачу, чтобы решить комплексный вопрос. Потому что подход, который мы сейчас пытаемся применить, новый, но мы не одни в мире этим занимаемся. На тот момент, когда я пришла к такой идее, публикаций еще не было. На сегодня уже вышли работы ученых Германии, Австралии, Польши… Наука ведь никогда не стоит на месте.

– Расскажите о деятельности Альянса молодых ученых. Как пришла идея о его создании?

– Многие из нас как раз в те годы начали возвращаться из-за рубежа с учебы в докторантуре по разным программам. Помимо этого, Назарбаев Университет начал свою программу PhD, и на тот момент, когда я вернулась, были ребята 2–3-го курсов.

В какой-то момент непроизвольно мы начали делиться друг с другом тем, что знаем, умеем. Каждый рассказывал то, что видел, чем может помочь. Когда я училась в UCL, там была большая поддержка со стороны сообщест­ва преподавателей, студентов. 80% информации я получила от своих коллег, которых встретила в различных сообществах, ведь научный руководитель, как правило, большую часть времени занят.

Иногда даже не предполагаешь, где можешь узнать какую-то информацию: бывает, сидя за кофе, почерпнул что-то важное из смежной научной сферы. Например, мы сейчас применяем различные алгоритмы наименьшей дистанции, которые очень активно используют робототехники. Но как химик-инженер, я бы никогда не подумала о том, чтобы применить их в решении наших задач.

Постепенно мы начали собираться, проводить какие-то семинары: кто чем занимается, какие диссертации, в чем исследования. К определенному моменту мы поняли – недостаточно общаться только друг с другом, потому что есть ребята в других вузах – возможно, мы узнаем что-то интересное от них. К тому же есть потребность поделиться своими знаниями, интересами, узнать подробнее, чем занимаются наши казахстанские ученые.

А для тех, кто учился за рубежом, самая лучшая адаптация – это общение с коллегами, благодаря которому постепенно вливаешься и понимаешь, в какой сфере или с каким коллективом лучше было бы в дальнейшем работать.

Так, в 2016–2017 годах мы более-менее сформировались внут­ри Назарбаев Университета. Нашу идею проводить семинары в других университетах поддержал Фонд социального развития, выделил 5 млн тенге на проведение мероприятий по объединению молодых ученых Казахстана.

Уже в апреле 2018 года мы провели открытие, зарегистрировались как общественное объединение. Нас было 10 первопроходцев из разных сфер – и технари, и гуманитарии, выпускники ведущих вузов Казахстана, стран Европы, Азии, Америки, у каждого были свой багаж знаний и опыт. Так закрепился и основной посыл – междисциплинарность и коллаборация не только внутри НУ, но и с другими университетами и организациями, заинтересованными в развитии науки, создании возможностей для диалога между учеными, предпринимателями и управленцами.

После мы начали проводить ­нетворкинг-мероприятия, встречались не в условиях официальных конференций и форумов, а именно строили связи, причем не только с учеными, но и с представителями госорганов и бизнеса. На первом нетворкинге в 2017 году было около 100 человек, потом это стало традицией. До карантина проводили ежегодно – и в столице, и в Алматы. Отрадно, что уже после первого нетворкинга начали приезжать ребята из других регионов Казахстана. Идея проведения мероприя­тий именно в таком формате у меня родилась после участия в Киотском международном форуме науки и технологий, где основным посылом был «синтез науки, технологий и современного бизнеса».

С 2020 года мы работаем с регионами. Медицинский университет Семей стал первым, куда мы приехали. Сейчас в связи с карантином думаем, как это продолжить в онлайн-формате, но он, конечно, не передает живых дискуссий и обсуждений, так как зачастую самое интересное происходит не на презентации, а во время кофе-брейка.

– Какие цели и задачи стоят
сегодня перед Альянсом?

– Построение сообщества с одинаковыми ценностями. Ребята, которые могут делиться идеями с такими же «заряженными» единомышленниками, коллаборироваться и продолжать исследования совместно.

Еще одна из целей альянса – это показать, что ученые бывают разные, развеять этот стереотип, что ученый – это человек в поч­тенном возрасте, с определенным внешним видом и привычками… На таких мероприятиях, как нетворкинг, знакомишься с молодыми ребятами, узнаешь, какие у них темы исследований, результаты. Это тоже придает оптимизма и стирает границы, показывает, что ученые выглядят по-другому. Самое главное, что у нас есть эти молодые ученые, которые учились в Казахстане и за рубежом и проводят исследования на высоком международном уровне.

Эти посылы мы продолжали на нетворкингах, позже стали проводить «Ғылымтану» – встречи в кафе и обсуждения какой-то научной темы. Нам самим очень интересно послушать, узнать, потому что редко удается спросить человека о его исследованиях или знаниях по какой-то узкой специфике, даже если вы видитесь, а в такой обстановке охотно делимся друг с другом.

Наша глобальная цель – поднять имидж ученого в Казах­стане, представлять интересы молодых ученых. Этого мы тоже частично добились: нас стали приглашать в различные рабочие группы МОН РК, обратили внимание на наши предложения. В 2019 году по инициативе министра был создан Совет молодых ученых при МОН, и в течение года мы работали там, нас активно вовлекали и спрашивали, что можно поменять, улучшить. Какие-то предложения прошли: к примеру, мы смогли инициировать ряд изменений, которые улучшили положение наших докторантов, облегчили процедуры, сделали их более транспарентными. Радует то, что мнение молодых ученых и в целом научное сообщество ­Казахстана хотят услышать.

– Сколько членов входят в состав альянса теперь? Есть ли какие-то критерии для вступления?

– На сегодня у нас 282 члена альянса из разных университетов Казахстана и зарубежья. Сейчас среди нас менее 30% представителей Назарбаев Университета, есть также молодые ученые из ЕНУ, КазНУ, КазАТУ, Университета Сулеймана Демиреля, Сатпаев Университета, ЮКГТУ, Восточно-Казахстанского университета, КазГЮУ, КИМЭП, Университетов Дарема и Сассекса (Великобритания) и многих других. Помимо вузов, есть и организации, занимающиеся исследовательскими проектами, компании, которые ведут или хотят вести НИОКР.

Членом альянса может стать казахстанец, в первую очередь заинтересованный в науке и занимающийся исследованиями, работающий в НИОКР-компании. Конечно, мы просматриваем файлы, просим выслать резюме, но обычно это ребята, которые пришли по рекомендации. Научная сфера относительно небольшая, поэтому если не напрямую, то косвенно мы все друг друга знаем.

Основной критерий – соблюдение Кодекса альянса, куда входят принципы академической честности и профессиональной этики.

– Насколько популярна, востребована наука сегодня среди молодежи? Есть ли тенденция к увеличению численности членов вашего объединения?

– В последние годы, судя по числу заявок, интерес увеличивается, к нам приходят больше докторантов, желающих ближе познакомиться с наукой, и студентов, которые хотят быть чем-то полезными Казахстану, находясь за рубежом.

Появляются проекты, популяризирующие науку. В этом году, по сравнению с предыдущими, просьбы выступить в каких-то школах увеличились в десятки раз. Стремительный рост интереса к научной сфере пошел в 2020 году, но тут другой перекос – в сторону вирусологов, биологов – тех, кто наиболее востребован из-за пандемии.

Еще до карантина в НУ ежегодно проводили научный Astana science Festival, куда всегда приходили множество детей – для меня это было показателем того, что у школьников есть любознательность, склонность к исследованиям. Как сотрудник НУ, я вижу огромный интерес к науке среди наших студентов: все бакалавры с 1–2-го курсов начинают заниматься какими-то исследованиями либо интересуются и хотят помочь.

Это подтверждает и наплыв докторантов: ребят, заинтересованных и задействованных в научных исследованиях, становится намного больше. Причем многие хотят заниматься не просто исследованиями, а применять научные знания в технических, технологических стартапах. Это не может не радовать.

Кстати, в рамках деятельности Альянса мы начали программу развития исследовательских навыков для студентов-бакалавров НУ, сейчас уже и для магистрантов и докторантов. 56 проектов студентов получили финансирование на инициативные исследования – то есть не те, что обычно делаются по заданию профессора.

Например, Булат Султанкулов разработал экспресс-тест на COVID-19, определяющий вирус, а не выработанные к нему антитела, за 15 минут. Благодаря конкурсу мы увидели потенциал, многие ребята получили приглашения от зарубежных университетов на программу PhD, опубликовали статьи в международных рейтинговых журналах.

Теперь мы хотим продолжить программу уже в других университетах, с проведением семинаров и воркшопов в помощь ученым. Это, с одной стороны, помогает приобщить студентов к науке, с другой – это их инициа­тивный проект, который, будучи бакалаврами, они смогут продолжить уже на PhD. Програм­ма также позволяет посмотреть на научные исследования под другим углом, показать, что есть ­студенты с собственными идея­ми, ожидающими воплощения. И тут профессор уже мог бы ­выступить ментором, нужно лишь небольшое финансирование на закуп расходных материалов или поездку для сбора данных – в зависимости от задачи исследования.

– Какие сферы науки сейчас самые популярные среди молодых ученых?

– Я вижу, что очень много появляется талантливых биотехнологов. Вижу спрос на искусственный интеллект, IT, но, к сожалению, в этой сфере мало ученых. Частое в нашей науке явление – есть спрос, но нет предложения. Повышен спрос на вирусологов, эпидемиологов – понятно, чем он обусловлен, но специалистов практически нет, потому что длительное время их особо не готовили. Но теми, кто есть, мы очень гордимся. Кайсар Табынов, к примеру, – один из разработчиков казахстанских вакцин.

Спрос на науку есть в каком плане – во многих сферах в Казахстане мало экспертов, а экспертиза «штучная». Есть и другая проблема – экспертов либо не привлекают, либо к ним не прислушиваются, так как зачастую смотрят на должность, статус института, а не на реальную экспертизу. Мы в альянсе когда назначаем экспертизу научных проектов, смотрим на публикации членов, на их специализацию и исследования. И тут должности вообще не имеют никакого значения, потому что простой докторант может быть единственным экспертом в таком вопросе.

Само по себе исследование предполагает, что только нес­колько научных групп в мире им занимаются, работают над таким методом. Иначе в нем нет новизны. По сути, это предполагает, что не может быть у нас в стране 10 человек, сведущих в одной узкой теме. Если только эта область не очень востребована и в нее в течение долгого времени не вливали хорошее финансирование.

– Что же получает молодой ученый от альянса, когда приходит в ваши ряды?

– Самое главное – связи, возможность увидеть, услышать, быть в сообществе с теми, кто разделяет их намерения. Это поддержка общих интересов, непосредственное желание и стремление к единой цели – дать голос ученому, поднять его имидж.

То есть то, чем занимается каждый из нас по отдельности, возможно, не будет столь грандиозным, но через образование, проведение правильных исследований, через разъяснение необходимости научных разработок для решения конкретной проблемы мы все стремимся к этой единой цели – устойчивому развитию Казахстана.

Ценность от нахождения в альянсе больше идейная, то есть если поддерживаете наши цели – мы будем вместе их продвигать. Ведь люди, объединенные общей идеей, порывом что-то изменить, сделать что-то на благо общества, – в разы сильнее...