Степная страстность и немецкая рассудительность
2519
Уалихан КАЛИЖАНОВ, директор Института литературы и искусства им. М. Ауэзова, доктор филологических наук, член-корреспондент НАН РК:
Прежде чем сказать слово о Герольде Бельгере, хотелось бы остановиться на особой вехе становления и взлета современной многоязычной казахстанской литературы. Невозможно представить литературный мир современного Казахстана без таких ярких имен, как замечательный пушкинист Николай Раевский, проповедник гуманизма Юрий Домбровский, популярнейший писатель-натуралист Максим Зверев, писатель-фронтовик Александр Сергеев и глубочайший романист Морис Симашко. Разные жизненные обстоятельства связали их судьбы с нашей республикой, но каждый из них оставил неизгладимый след в духовной жизни народа. Среди здравствующих ныне нельзя обойти вниманием популярного писателя Анатолия Кима, родившегося на казахской земле и давшего новое дыхание роману-эпопее Мухтара Ауэзова "Путь Абая"…
Богатое творческое наследие создает на казахской земле неординарный писатель и переводчик Герольд Карлович Бельгер.
…В 1941 году семилетним мальчиком он был депортирован с семьей в Казахстан. Так уж случилось, что учиться он начал на казахском языке в аульной школе и органично впитал трехъязычие, что наиболее ярко проявилось в первой принесшей ему известность книге "Созвучие: Гете, Лермонтов, Абай". Обращаясь к наследию величайших поэтов немецкого, русского и казахского народов, Герольд Карлович сумел тонко уловить их духовное созвучие и передать его в прекрасном литературном переводе. Именно благодаря трехъязычию Герольду-ага удалось уловить удивительное созвучие лермонтовского перевода стихов Гете "Ночная песнь странника" и абаевских стихов "Темной ночью дремлют горы". И с той поры он стал горячим поклонником творчества Абая и, по его признанию, сейчас знает наизусть половину произведений поэта. Это помогало ему глубоко впитать дух и язык казахского народа, обогащать свой словарный запас.
Перу Бельгера принадлежат прекрасные переводы произведений казахских писателей. Благодаря его литературному мастерству русскоязычные читатели прониклись интересом к произведениям Абдижамила Нурпеисова, Габита Мусрепова, Габидена Мустафина. А в своем личном творчестве он сохранил чувство братства в многонациональной семье народов, их духовной близости и общности исторической судьбы. Показательны в этом плане его книги "Брат среди братьев", "Мотивы трех струн", "Приметы родства", роман "Дом скитальца"... И в наши дни его волнуют все те же проблемы созвучия душ и гармонии человеческих отношений, а главное, он остается непримирим к равнодушию и порокам нашего времени.
Не случайно в одном из своих эссе по любимой теме "Гете, Пушкин, Абай" он пишет: "В дни душевного разброда, суемудрия и уныния для нас, пребывающих из-за вселенского разлада в растерянности и шоке, едва ли не единственной отрадой, утешением и верой, надежными вешками в пустыне захлестывающей нас тотальной бездуховности остаются титаны человеческого духа – Гете, Пушкин, Абай… Дух этих великих мужей, как вольный степной ветер, вдохновляет и воодушевляет наши иногда черствеющие души. Уходят целые пласты времен, сменяются поколения, на карте мира появляются новые границы, исчезают государства, рушатся империи, но неподвластные бесконечным общественным социальным и политическим катаклизмам, гордо и победно манят человечество земные избранники – Гете, Пушкин, Абай, как неистребимо-желанные Свобода, Любовь, Жизнь. И в этом залог нашего спасения".
Сам Герольд Бельгер не случайно стал лауреатом Президентской премии мира и духовного согласия и был награжден орденом "Парасат". Еще в Парламенте, когда мы были депутатами Верховного Совета и состояли в Комитете по культуре, печати, средствам массовой информации и общественным объединениям, я обратил внимание на его воистину сыновье отношение к молодой казахской государственности. Его волновал массовый в то время отъезд из Казахстана немцев, русских, представителей других наций, и он делал все, что в его силах, чтобы как-то повлиять, приостановить этот процесс. И ему, способному глубоко и убежденно мыслить на трех языках, верили, слушали и продолжают верить.
Секрет влияния его Слова, думается, в том, что он – человек с обостренным восприятием жизни страны и народа, его горечей и печалей. А сердце и мысли его направлены на то, как помочь людям, как построить на казахской земле лучшую жизнь, как поднять дух казахского народа. Причем он прекрасно излагает свои мысли на казахском языке, глубоко знает душу и традиции народа, среди которого вырос, и в то же время вносит струю европейского мышления и культуры. Поэтому как писатель и литературный критик Герольд Карлович много размышляет о судьбах казахской, русской, немецкой литератур. В этом знаковая и отличительная черта идеального в моих глазах казахстанца Бельгера. Каждый раз, читая Бельгера, я не перестаю удивляться не только прекрасному владению казахским языком, но и свойственному ему оптимистическому и в то же время ироническому восприятию жизни. Внешне сдержанный в эмоциях, он, как мне кажется, впитал одну характерную для степенных казахских острословов черту – говорить конкретно и четко, облачая свои слова в назидательную форму. Вот такой удивительный симбиоз произошел в нем, сочетая в одном человеке холодную немецкую рассудительность и горячую степную страстность. Поэтому вполне органично он в последние годы обратился в своем творчестве к традиции "Слов назидания" Абая, придав им импульсивное звучание, так как по природе своей Герольд не может тотчас не откликнуться на вызовы нашего времени. Именно таковыми являются выплески его страстных эмоций в "Плетении чепухи".
И что поражает: форма изложения своих позиций настолько характерна для казахских назиданий и иносказаний, что казахстанский немец Бельгер внес свой вклад в обогащение этого казахского народного жанра на русском языке. Потому хотелось бы пожелать многим молодым казахам говорить по-казахски так же чисто и образно, как это умеет Герольд. И ведь он не только прекрасно говорит, но и размышляет и излагает свои мысли на бумаге. Поэтому казаха по духу, европейца по натуре, талантливого писателя, исследователя и переводчика считают одинаково близким себе и казахи, и русские, и немцы. На такую высокую вершину читательского признания он взошел на ставшей ему родной казахской земле.
Меня всегда привлекала страстная гражданская позиция Бельгера. Помнится, в одном из интервью в конце прошлого года он сказал: "Одно время я отчаянно искал национальную идею. В чем ее суть? Чтобы объединить народ, сберечь. Я думал и пришел к выводу, что наша национальная идея – это казахский язык. Сейчас, честно говоря, в этом весьма сомневаюсь, язык национальной идеей стать не смог... Я патриот Казахстана – с семи лет рос в казахском ауле, весь пронизан казахским духом и желаю стране процветания, но я вижу все больше недостатков. То ли позитива нет, то ли я настроен слишком скептически".
Я бы лично не назвал Герольда скептиком. От неравнодушного к положению народа человека всегда больше пользы. Его душа трепетна, как степной ветерок, окружавший его в детстве на степных берегах Ишима. Но она может стать и освежающим самалом, несущим в своем порыве чувство безмерной любви и признательности к тому самому народу, который пригрел в лихолетье и дал ему возможность для стремительного полета. Пусть щедрая казахская земля продолжает рождать богатых душой и сердцем сыновей от разных населяющих ее народов, у которых один общий путь к утверждению и процветанию под солнечным шаныраком Великой степи. И в моих глазах Герольд Бельгер остается одним из достойных ростков могучего древа казахстанской литературы.
Прежде чем сказать слово о Герольде Бельгере, хотелось бы остановиться на особой вехе становления и взлета современной многоязычной казахстанской литературы. Невозможно представить литературный мир современного Казахстана без таких ярких имен, как замечательный пушкинист Николай Раевский, проповедник гуманизма Юрий Домбровский, популярнейший писатель-натуралист Максим Зверев, писатель-фронтовик Александр Сергеев и глубочайший романист Морис Симашко. Разные жизненные обстоятельства связали их судьбы с нашей республикой, но каждый из них оставил неизгладимый след в духовной жизни народа. Среди здравствующих ныне нельзя обойти вниманием популярного писателя Анатолия Кима, родившегося на казахской земле и давшего новое дыхание роману-эпопее Мухтара Ауэзова "Путь Абая"…
Богатое творческое наследие создает на казахской земле неординарный писатель и переводчик Герольд Карлович Бельгер.
…В 1941 году семилетним мальчиком он был депортирован с семьей в Казахстан. Так уж случилось, что учиться он начал на казахском языке в аульной школе и органично впитал трехъязычие, что наиболее ярко проявилось в первой принесшей ему известность книге "Созвучие: Гете, Лермонтов, Абай". Обращаясь к наследию величайших поэтов немецкого, русского и казахского народов, Герольд Карлович сумел тонко уловить их духовное созвучие и передать его в прекрасном литературном переводе. Именно благодаря трехъязычию Герольду-ага удалось уловить удивительное созвучие лермонтовского перевода стихов Гете "Ночная песнь странника" и абаевских стихов "Темной ночью дремлют горы". И с той поры он стал горячим поклонником творчества Абая и, по его признанию, сейчас знает наизусть половину произведений поэта. Это помогало ему глубоко впитать дух и язык казахского народа, обогащать свой словарный запас.
Перу Бельгера принадлежат прекрасные переводы произведений казахских писателей. Благодаря его литературному мастерству русскоязычные читатели прониклись интересом к произведениям Абдижамила Нурпеисова, Габита Мусрепова, Габидена Мустафина. А в своем личном творчестве он сохранил чувство братства в многонациональной семье народов, их духовной близости и общности исторической судьбы. Показательны в этом плане его книги "Брат среди братьев", "Мотивы трех струн", "Приметы родства", роман "Дом скитальца"... И в наши дни его волнуют все те же проблемы созвучия душ и гармонии человеческих отношений, а главное, он остается непримирим к равнодушию и порокам нашего времени.
Не случайно в одном из своих эссе по любимой теме "Гете, Пушкин, Абай" он пишет: "В дни душевного разброда, суемудрия и уныния для нас, пребывающих из-за вселенского разлада в растерянности и шоке, едва ли не единственной отрадой, утешением и верой, надежными вешками в пустыне захлестывающей нас тотальной бездуховности остаются титаны человеческого духа – Гете, Пушкин, Абай… Дух этих великих мужей, как вольный степной ветер, вдохновляет и воодушевляет наши иногда черствеющие души. Уходят целые пласты времен, сменяются поколения, на карте мира появляются новые границы, исчезают государства, рушатся империи, но неподвластные бесконечным общественным социальным и политическим катаклизмам, гордо и победно манят человечество земные избранники – Гете, Пушкин, Абай, как неистребимо-желанные Свобода, Любовь, Жизнь. И в этом залог нашего спасения".
Сам Герольд Бельгер не случайно стал лауреатом Президентской премии мира и духовного согласия и был награжден орденом "Парасат". Еще в Парламенте, когда мы были депутатами Верховного Совета и состояли в Комитете по культуре, печати, средствам массовой информации и общественным объединениям, я обратил внимание на его воистину сыновье отношение к молодой казахской государственности. Его волновал массовый в то время отъезд из Казахстана немцев, русских, представителей других наций, и он делал все, что в его силах, чтобы как-то повлиять, приостановить этот процесс. И ему, способному глубоко и убежденно мыслить на трех языках, верили, слушали и продолжают верить.
Секрет влияния его Слова, думается, в том, что он – человек с обостренным восприятием жизни страны и народа, его горечей и печалей. А сердце и мысли его направлены на то, как помочь людям, как построить на казахской земле лучшую жизнь, как поднять дух казахского народа. Причем он прекрасно излагает свои мысли на казахском языке, глубоко знает душу и традиции народа, среди которого вырос, и в то же время вносит струю европейского мышления и культуры. Поэтому как писатель и литературный критик Герольд Карлович много размышляет о судьбах казахской, русской, немецкой литератур. В этом знаковая и отличительная черта идеального в моих глазах казахстанца Бельгера. Каждый раз, читая Бельгера, я не перестаю удивляться не только прекрасному владению казахским языком, но и свойственному ему оптимистическому и в то же время ироническому восприятию жизни. Внешне сдержанный в эмоциях, он, как мне кажется, впитал одну характерную для степенных казахских острословов черту – говорить конкретно и четко, облачая свои слова в назидательную форму. Вот такой удивительный симбиоз произошел в нем, сочетая в одном человеке холодную немецкую рассудительность и горячую степную страстность. Поэтому вполне органично он в последние годы обратился в своем творчестве к традиции "Слов назидания" Абая, придав им импульсивное звучание, так как по природе своей Герольд не может тотчас не откликнуться на вызовы нашего времени. Именно таковыми являются выплески его страстных эмоций в "Плетении чепухи".
И что поражает: форма изложения своих позиций настолько характерна для казахских назиданий и иносказаний, что казахстанский немец Бельгер внес свой вклад в обогащение этого казахского народного жанра на русском языке. Потому хотелось бы пожелать многим молодым казахам говорить по-казахски так же чисто и образно, как это умеет Герольд. И ведь он не только прекрасно говорит, но и размышляет и излагает свои мысли на бумаге. Поэтому казаха по духу, европейца по натуре, талантливого писателя, исследователя и переводчика считают одинаково близким себе и казахи, и русские, и немцы. На такую высокую вершину читательского признания он взошел на ставшей ему родной казахской земле.
Меня всегда привлекала страстная гражданская позиция Бельгера. Помнится, в одном из интервью в конце прошлого года он сказал: "Одно время я отчаянно искал национальную идею. В чем ее суть? Чтобы объединить народ, сберечь. Я думал и пришел к выводу, что наша национальная идея – это казахский язык. Сейчас, честно говоря, в этом весьма сомневаюсь, язык национальной идеей стать не смог... Я патриот Казахстана – с семи лет рос в казахском ауле, весь пронизан казахским духом и желаю стране процветания, но я вижу все больше недостатков. То ли позитива нет, то ли я настроен слишком скептически".
Я бы лично не назвал Герольда скептиком. От неравнодушного к положению народа человека всегда больше пользы. Его душа трепетна, как степной ветерок, окружавший его в детстве на степных берегах Ишима. Но она может стать и освежающим самалом, несущим в своем порыве чувство безмерной любви и признательности к тому самому народу, который пригрел в лихолетье и дал ему возможность для стремительного полета. Пусть щедрая казахская земля продолжает рождать богатых душой и сердцем сыновей от разных населяющих ее народов, у которых один общий путь к утверждению и процветанию под солнечным шаныраком Великой степи. И в моих глазах Герольд Бельгер остается одним из достойных ростков могучего древа казахстанской литературы.
