​Шедевры Серебряного века на столичной сцене

Два шедевра начала ХХ века, принадлежащие творческому гению Михаила Фокина, встретились на одной сцене. Трудно назвать театр, на сцене которого не шел бы невероятно популярный одноактный балет «Шопениана». Для рядового зрителя образ воздушной сильфиды стал символом романтического балета, его фирменным знаком.

Художественный руководитель балетной труппы Astana Opera Алтынай Асылмуратова считает, что в кажущейся простоте этого балета и кроется огромная сложность его исполнения. Прима Мариинского театра, прекрас­ная исполнительница Мазурки и Седьмого вальса, Алтынай Абдуа­химовна на собственном опыте знает о подводных камнях этого романтического балета.

Основным героем, содержанием и смыслом спектакля Фокина является танец – логика его развития, самодостаточная красота движений, поз и переходов. Балетмейстер сумел воплотить в танце чистую музыку грез и тревог, человеческих отношений. Тяжесть отсутствует, законы гравитации не действуют, телесность упразднена, эфирная сущность балерины выражена хореографически. В этом балете порыв души становится линией и формой, но для этого была проделана титаническая работа (педагоги-репетиторы Елена Шерстнева и Константин Заклинский).

Декорации, созданные по эскизам Александра Бенуа (сценограф Виктор Караре), создали ощущение старинной гравюры, тронутой патиной времени. Приглушенный свет (художник по свету Винценцо Рапони), словно сквозь туман, высвечивал замок, на фоне которого винтажной картинкой застыла группа сильфид с юношей-поэтом в центре. Воздушные костюмы сильфид, венки из розовых и белых розочек, гладкие прически завершали картину (художник по костюмам Арасель Досмуратова). Кордебалет был просто неузнаваем и околдовал опечаленной красотой: балерины обрели чуть изломанную по канонам XVIII века гибкость корпуса и парящие в воздухе руки, продемонстрировали отличную слаженность и синхронность движений.

Фокин поставил вторую редакцию «Шопенианы» за три дня, в каком-то фантастическом порыве. «Многое, что наспех делалось, никогда мной не менялось впоследствии, – вспоминал балетмейстер, весьма болезненно относившийся к малейшим вольностям при исполнении его хореографии. – То, что сделано от чувства, от импульса, часто оказывалось самым верным и точным».

В постановке Astana Opera постарались сохранить и чувства, и импульс, максимально передать стиль автора. Прима театра Мадина Басбаева предстала в совершенном образе сильфиды, резвая Мазурка и меланхоличный Седьмой вальс были исполнены ею с замечательным чувством стиля. Айгерим Бекетаева во второй день своими удлиненными формами напоминала гравюры романтических балерин прошлых столетий.

Аделина Тулепова и Асель Шайкенова спорили за первенство в исполнении Одиннадцатого вальса, а Марико Китамура и Анастасия Заклинская демонстрировали чудеса апломба, застывая на несколько секунд в арабеске в знаменитом Прелюде. Юноша (Еркин Рахметуллаев, Олжас Тарланов) был, пожалуй, единственным «живым» персонажем в этом балете грез, что не помешало исполнителям с помощью академически чистого танца, легких прыжков и бесшумного приземления создать воздушный образ мечтателя-поэта.

Радостное удивление и восторг, наплывающие из затаившего дыхание зала, встречались с ответной волной радости артистов, купавшихся в воздушной стихии танца. Балет был исполнен вдохновенно. «Шопениана» принесла в афишу Astana Opera стилевую краску – важную и для театра, и для зрителей.

Восточная сказка

Балет «Шехеразада», поставленный Фокиным для «Русских сезонов» 1910 года, был долгое время неизвестен на территории советского балета, хотя успешно шел на многих сценах за рубежом. Балет был возвращен лишь в 1993 году благодаря реставра­ционной деятельности народного артиста России Андриса Лиепы, проделавшего огромную работу с сохранившимися в архивах оригинальными записями Фокина и его киноматериалами.

Премьера прошла на сцене Мариинского театра, главная женская роль на многие годы стала любимой партией Алтынай Асылмуратовой. Ее Зобеиду – необыкновенно красивую, страстную – помнят балетоманы Питера. Асылмуратова и пригласила своего партнера по сцене Андриса Лиепу для постановки балета в Астане. Задачи были не только репертуарные: художественный руководитель в первую очередь заботится о профессиональном росте артистов, для которых в этом балете было чему научиться и в чем проявить свой талант.

Много игры, забавной пантомимы, актерских перевоплощений создавали для кордебалета и солистов возможность погрузиться в стихию игры. И проверить свои возможности: после бестелесной «Шопенианы» окунуться в сочную атмосферу восточной сказки.

Существовать на сцене в рос­кошных декорациях, изготовленных по эскизам Льва Бакста (художник Анатолий Нежный, костюмы – Елена Нецветаева-Долгалева), – особое удовольствие. Безумное сочетание цветов – красный, зеленый, синий, фио­летовый, лиловый – образует гармоничное пространство, где любовь, страсть, ревность и измена – такие же яркие краски.

Красный пол – явление редкое в балете – «намекает», как и музыка балета, на трагический финал, и все же он становится неожиданным, ошеломляя динамикой и натурализмом. Постановщик спектакля Андрис Лиепа считает, что зал Astana Opera удивительным образом дополняет сценографию Бакста, являясь как бы продолжением сказочного восточного дворца Шахриара.

Дуэт Зобеиды и Золотого раба – гениальный образец дуэтного адажио, который прекрасно существует и в концертных прог­раммах, обладая такой же мощью и очарованием. Недаром некоторые солисты уже были знакомы с дуэтом.

– Мне довелось поработать с Андрисом Марисовичем, я был приглашенным солистом для исполнения этой партии в Кие­ве, танцевал ее в Турции и в Беларуси, – отмечает ведущий солист театра Бахтияр Адамжан. – Партия многогранна как для актера, так и для танцора. Технически она очень сложная: помимо прыжков есть своя специфическая пластика.

Бахтияр Адамжан потрясающей слаженностью движений, стремительным вращением, безуп­речной техникой еще раз подтвердил высокий статус лучшего танцовщика современности, а своим прыжком и умением зависать в воздухе невольно вызвал в памяти образ первого исполнителя Золотого раба – несравненного Вацлава Нижинского.

Впрочем, образы из прошлого возникли и в связи с исполнительницей партии Зобеиды Анастасией Заклинской, чья яркая красота невольно вызывала ассоциации с Идой Рубинштейн, а какие-то позы, поворот головы, жесты напоминали несравненную Зобеиду Алтынай Асылмуратовой. Молодая солистка также исполняла этот дуэт в концертных программах на сцене Astana Opera и Мариинского театра, но не прекращает совершенствовать партию. «Она готова работать сутками, чтобы приблизиться к тому образу, который задумывал Фокин», – говорит Андрис Лиепа.

Настоящим открытием стал Золотой раб Серика Накыспекова, исполнившего эту партию во второй день. Талантливый техничный артист обладает еще и прекрасной внешностью, выгодно подчеркнутой роскошным бакстовским костюмом и восточным гримом. В дуэте с ним танцевала ведущая солистка балета Гаухар Усина:

– Партия Зобеиды требует максимум грации, такой «змеевидной» пластики, «кошачьего шага» от бедра. И нельзя забывать ни на секунду про внутреннее самоощущение, про образ. У меня она все-таки коварная, такая же гибкая в своей морали, как и в пластике. Бесподобна музыка, под которую хочется танцевать ярко, страстно и красиво.

Изобразительная природа, свойственная музыке Римского-Корсакова, подчеркивает драматургию спектакля. В первой части произведения уже начинают разворачиваться красочные образы предстоящей драмы. Тема Зобеиды, это страстное соло скрипки (Каламкас Джумабаева, Багдат Абильханов), звучащее то нежно, то яростно, ведет за собой оркестр.

Сейчас в некоторых спектаклях увертюра идет при поднятом оркестре. Техническая оснащенность Astana Opera позволила зрителям наблюдать за великолепной работой дирижера и игрой музыкантов. Дирижер-постановщик Арман Уразгалиев бережно подошел как к партитуре знаменитых композиторов, так и к специфике балетного дирижирования.

…Создать конкурентоспособную балетную труппу – гибкую, владеющую всеми техниками танца и безупречным академизмом, технически выученную и актерски разноплановую – такую задачу ставит перед собой художественный руководитель балетной труппы Astana Opera Алтынай Асылмуратова. И следую­щий шаг – постановка романтического балета А. Адана «Жизель».