Притяжение Тайказана

Сделать это было непросто, ведь речь идет об огромном сосуде, имеющем внушительные параметры. Его общая высота – 1,62 м, диаметр венчика – 2,42 м, нижний диаметр конической подставки-основания – 1,08 м, а ее высота – 0,54 м. Высота чаши котла достигает 1,08 м. Тайказан вмещает до 3 000 л воды, а его вес составляет около 2 тонн. Замерив проемы дверей и проходы между залами, стало ясно, что традиционным способом из Восточного зала Эрмитажа Тайказан вынести не удастся…

Шедевр мирового литейного искусства увезли в город на Неве в качестве экспоната для выставки, открывшейся в сентябре 1935 года в рамках Третьего конгресса иранского искусства и археологии. Тогда никто и подумать не мог, что Тайказан в родной город вернется очень нескоро, более чем полвека спустя.

Туркестанцам, многочисленным паломникам и туристам ничего не оставалось, как все это время созерцать вместо Тайказана его бледную фотографию с надписью, что он находится в Эрмитаже. Без Тайказана казан­дык осиротел, потеряв свое изначальное предназначение, ведь в буквальном переводе название самого большого зала означает «место для котла». Ритуальный сосуд всегда стоял в центре этого парадного помещения, квадратного по форме, стороны которого равны 18,2 м. Высота самого большого в комплексе зала достигает 39 м. Его венчает сфероконический купол, считающийся самым большим из подобных конструкций, сохранившихся в Центральной Азии.

Для туркестанцев котел всегда был чем-то несравнимо большим, чем просто раритет. Жители города считали, что без своей главной достопримечательности величественный памятник средневековой архитектуры потерял некую магическую притягательность. А с ним, наоборот, город окутывала благодать. Не зря многие горожане, среди которых много людей преклонного возраста, пускались в свое время в утомительный вояж через всю страну, чтобы полюбоваться Тайказаном в Эрмитаже. И тихо молились о его возвращении домой.

– Главный аргумент, которым оперировал супруг, настаивая на возвращении Тайказана в город, заключался в том, что его в свое время увезли без согласия на то верующих, – говорит вдова бывшего секретаря Туркестанского райисполкома Эркина Джурабекова Дилара Атабаевна. – Как только он в середине 80-х годов прошлого столетия занял должность секретаря райисполкома, поставил себе цель вернуть котел в город, считая эту задачу чуть ли не своей основной миссией на этом посту. И с помощью единомышленников сделал это.

Еркин Джурабеков и Муса Абдукадыров, как и тысячи туркестанцев, не могли смириться с тем, что достояние мавзолея больше полувека находится вдали от своего законного места.

– Мой супруг Муса Абдукадыров и Еркин Джурабеков не просто работали вместе, они были друзьями, – рассказывает Гульбадам Юнусходжаева. – Мы дружили семьями. И часто за чашкой чая возникал разговор о Тайказане, о том, что нужно сделать все возможное, чтобы вернуть святыню в мавзолей. Они обсуждали варианты, как это можно сделать, в какие двери стучаться, кому писать письма и кого подключить, чтобы решить-таки вопрос. С начала 1989 года тема возвращения Тайказана не сходила с уст.

Еркин Джурабеков и Муса Абдукадыров разрабатывали всевозможные варианты, писали письма, кому-то звонили, подключали к решению вопроса депутатов Верховного Совета СССР от Казахстана, Министерство культуры, ездили сами несколько раз в Москву и Ленинград, пытаясь найти тот ключик, который сможет «открыть» заветные двери Государственного Эрмитажа, чтобы Тайказан занял свое историческое место.

– Помню, как однажды супруг пришел с работы очень возбужденный и прямо с порога сообщил, что едет в Москву, – вспоминает Гульбадам Юнусходжаева. – Кто-то посоветовал написать письмо на имя Раисы Горбачевой, якобы она может помочь решить вопрос с возвратом котла в Туркестан. Кажется, она тогда в каком-то фонде работала, связанном с Министерством культуры СССР. Точно не помню, но то письмо она подписала, и решение вопроса сдвинулось с мертвой точки.

Конечно, возвращению Тайказана в Туркестан помогали многие люди. Депутат Верховного Совета КазССР Людмила Андорова подняла этот вопрос на заседании одной из сессий Верховного Совета. Позже она вспоминала, как вышла на трибуну сессии, чтобы передать волю своих избирателей, настаивающих на возвращении Тайказана в город, а в зале столь серьезный вопрос вызвал почему-то смешок. Но это не остановило ее настойчивость и решительность. Депутат отчетливо понимала, что действовать необходимо по всем направлениям, иначе успеха не добиться, и священный казан так и останется в Эрмитаже.

В ход пошла «тяжелая артиллерия». Туркестанцы снарядили в Москву делегацию, в состав которой вошли Герой Советского Союза Расул Исетов и депутаты Верховного Совета Казахстана. В Верховном Совете Союза их отказались принять, и тогда прямо на его ступеньках делегация устроила трехдневную сидячую забастовку. Эта беспрецедентная по тем временам акция открыла двери Министерства культуры, Верховного Совета и Советского фонда культуры.

Прошли месяцы, прежде чем 25 июля 1989 года министр культуры подписал приказ о возвращении казахстанской святыни на родину. Затем понадобилось еще полтора месяца, чтобы утрясти разного рода формальности, связанные с возвратом Эрмитажем Тайказана.

5 сентября 1989 года председатель Туркестанского городского совета народных депутатов Еркин Джурабеков подписал распоряжение «О снаряжении автомобиля КамАЗ-53212 (госномер -67-89 ЧМС в г. Ленинград)». Это был поистине исторический рейс, в ходе которого предстояло доставить в Туркестан ритуальный казан.

– Мы с мужем и еще несколько человек вылетели в Ленинград из Чимкента еще 2 сентября, чтобы завершить оформление документов, – продолжает свой рассказ Гульбадам Юнусходжаева. – С собой взяли десятка полтора больших желтых дынь, положив каждую в отдельную авоську. Угостили южными дарами сотрудников Эрмитажа. Это были в основном женщины в возрасте, которые эмоционально благодарили, удивляясь аромату и размеру дынь.

Гульбадам Набиевна вспоминает также, что, когда уже все документы на вывоз Тайказана оформили, в кабинете директора Эрмитажа Бориса Пиотровского собралась делегация туркестанцев, приехали заместитель министра культуры и председатель Ленинградского горисполкома, чтобы проводить Тайказан в дальнюю дорогу. Настолько важным было это событие для них. Борис Борисович достал из сейфа дыню, которую ему накануне презентовал Муса Абдукадыров, и стал всех угощать.

Затем Борис Пиотровский произнес короткую, но емкую речь, в которой очень высоко оценил значимость и художественную ценность Тайказана. И даже написал на фирменном бланке с эмблемой Эрмитажа короткое пожелание, отметив, что «Государственный Эрмитаж с сердечным приветом возвращает на свое место священный котел из мечети Ахмета Яссауи. Мы его хранили 54 года, хранили его в тяжелые дни блокады Ленинграда. Берегите котел как великое народное культурное наследие».

Под окнами Эрмитажа уже стоял КамАЗ с номерами Чимкентской области. Два водителя из гаража местного хлопкочистительного завода готовы были взять ценный груз и тут же отправиться в обратный путь, чтобы как можно быстрее доставить средневековую святыню в Туркестан. Погрузку назначили на 13 сентября. Тут-то и выяснилось, что габариты Тайказана не позволяют вынести его через дверь.

То самое видео, снятое в Эрмитаже, запечатлело кадры, как прямо в выставочном зале установили лебедку, при помощи которой приподняли чашу Тайказана, чтобы под нее подложить деревянный настил, закрепить конструкцию и вынести… через окно. Замеры показали, что котел по габаритам проходит через самое большое окно зала Восточного искусства, но потребуется чуть ли не ювелирная работа крановщика, ведь запаса для маневра практически не было.

Провозились весь день, прежде чем удалось осуществить задуманное. В 19.04 крановщик-миллиметровщик со своей задачей справился. Чаша Тайказана благополучно прошла через окно, оказавшись снаружи Эрмитажа. Под окнами музея изобразительного и декоративно-прикладного искусства к тому моменту собрались несколько десятков прохожих, наблюдающих, как через окно выносят крупногабаритный экспонат.

После котла точно так же через окно при помощи крана достали и погрузили подставку. Ее размеры заметно скромнее, так что сделать это было несложно. «Ножку» аккуратно поставили рядом с чашей в кузов грузового автомобиля, на дне которого лежали предусмотрительно приготовленные солома и кошма. Со стороны бортов необычный груз прикрыли припасенными корпеше, чтобы при транспортировке не повредить бесценный сосуд. Дорога предстояла дальняя, и надо было основательно подготовиться.

Тайказан, как известно, был отлит по указанию Тимура из сплава 7 металлов: железа, цинка, свинца, олова, красной меди, серебра и золота. Заказ выполнял специально привезенный для этого из Ирана мастер. Свое имя великий мастер Абд ал-Азиз запечатлел на сосуде, так что факт этот – исторический.

Известный археолог Ербулат Смагулов считает, что именно Тайказан позволяет достоверно датировать время строительства мавзолея, чего не делает ни один другой артефакт усыпальницы, воздвигнутой на могиле Ахмета Яссауи. Дело в том, что на его верхнем декоративном эпиграфическом поясе в бронзе отлита надпись: «Сказал Аллах, да будет он благословен и да возвысится: «Неужели поение паломника и оживление священной мечети вы считаете откровением?» И сказал [пророк], да будет над ним мир: «Тот, кто возводит мес­то для пития на пути Аллаха, да возвысится он, тому Аллах соорудит в раю водоем». Приказал построить это место для пития эмир величайший, владетель над выями народов, избранный (отличенный) помощью царя милостливого, амир Тимур Гурган, да освятит Аллах всевышний царство его, для усыпальницы шейха ислама, султана шейхов в мире, шейха Ахмеда ал-Ясеви, да освятит Аллах дух его великий. 20 шавваля года 801-го». Эта дата соответствует 25 июня 1399 года нашего календаря.

Верхняя лента эпиграфического декора котла наиболее ценна своей информативностью. Всего же на котле 3 орнаментальных пояса. На нижнем, к примеру, 22 раза повторяется арабская надпись почерком куфи на гладком фоне: «Власть принадлежит Аллаху».

Имя мастера, отлившего уникальный котел, содержится в средней, более узкой по ширине орнаментальной линии. Она проходит по наибольшему диаметру сосуда и состоит из 20 картушей, чередующихся с основаниями ажурных навесных ручек, выполненных в форме лепестков лотоса и декоративных шишечек – «кубба». Картуши заполнены попарно персидским речением «будь благословен», повторяющимся 10 раз. Восемь картушей заполнены растительным орнаментом ислими, украшающим котел. Автограф мастера – «Сделал бедный раб, нуждающийся в Аллахе всевладеющем, мастер Абд ал-Азиз, сын мастера Шараф ад-дина Тебризи» – занимает две рядом расположенные картуши.

Соперничать по размеру с туркестанским котлом может разве что котел, установленный в Гератской джума-мечети. Но диа­метр чаши и ее высота значительно меньше туркестанского, хотя отлит он был на пару десятилетий раньше – в 1375 году. Как и на Тайказане, на одном из двух орнаментальных поясов, расположенных в верхней части тулова гератского котла, содержится имя мастера – Хасан ибн Али Исфахани.

Считается, что мастерская «Абд ал-Азиза, сына мастера Шараф ад-дина Тебризи», находилась в селе Карнак, расположенном в 23 км от Туркестана. Местные жители утверждают, что из поколения в поколение передавались сведения о том, где находился тот самый «завод», располагавшийся в окрестностях древнего селения. Карнак действительно насыщен средневековыми памятниками, но, поскольку раскопки не проводились, утверждать, что именно здесь родился шедевр человечес­ких рук, невозможно.

Нет однозначной трактовки и предназначения Тайказана. Говорят, что в него наливалась вода для омовения верующих во время ритуальных обрядов. Вода, налитая в необычный котел, становится целебной, и ее температура никогда не меняется. Так ли это на самом деле, судить трудно. Хотя, если учесть, что в сплав входит серебро, вода точно не портилась и могла стоять сколь угодно долго.

Теперь воду в казан не наливают. Он аккуратно и плотно закрыт пленкой, так как после его возвращения из Эрмитажа среди посетителей возник обычай бросать в него денежные пожертвования и прикасаться ладошками, пытаясь почувствовать на себе благодать средневекового ритуального сосуда. Первое время возле Тайказана даже стояла специальная подставка, чтобы паломникам и туристам было это проще сделать. Из желающих прикоснуться к святыне выстраивалась огромная очередь. Чтобы обеспечить сохранность Тайказана, пришлось ограничить к нему доступ и закрыть чашу...

Одна из главных достопримечательностей древнего города – Тайказан – в мавзолей Ходжи Ахмета Яссауи из Ленинграда вернулась 18 сентября 1989 года.

– Машина еще только доехала до Чарнака, а по городу уже передавали из уст в уста долгожданное слово «Едут!», – рассказывает Дилара Джурабекова. – Люди ликовали, выйдя на улицы города. Вокруг мавзолея собралось море народу, обступившего со всех концов машину, которая даже не могла подъехать к зданию. Тогда приняли, на мой взгляд, единственно правильное решение: отложить церемонию возвращения и установки котла в мавзолее до утра.

Сотрудники милиции взяли автомобиль с бесценным грузом под охрану. Рано утром все подступы к мавзолею Ходжи Ахмета Яссауи оцепили, что позволило без суеты и спешки установить его в центре казандыка. Тогда на входе в усыпальницу великого суфия еще стояли старинные резные деревянные двухстворчатые двери, через которые Тайказан свободно проходил. И только потом открыли для всех желающих доступ к мусульманской святыне, увидеть которую в очередь выстроился чуть ли не весь город.

С тех пор на протяжении трех десятилетий, благодаря неравнодушию энтузиастов, все, кто переступает порог мавзолея, первым делом обращают внимание на огромный Тайказан, стоящий посередине зала, отлитый по указанию Тимура. Шедевр декоративно-прикладного искусства продолжает радовать и восхищать многочисленных паломников и туристов, посещающих древний город.