О ценах и о депутатском ресурсе

– В первую очередь хочется отметить, что такая инициатива полностью приветствуется, и на сегодня государственные институты созрели для такого шага. Оппозиционные партии, представленные в Парламенте, на мой взгляд, достаточно хорошо справляются со своими задачами с точки зрения корректировки некоторых моментов в работе исполнительной власти, но влиять на процессы не совсем способны так, как нам бы этого хотелось. Но политическая конкуренция, разносторонность взглядов, различие платформ у нас есть, и находить консенсус по тем или иным вопросам мы научились. В то же время с точки зрения более эффективного стимулирования исполнительной власти к адекватной реакции на новые вызовы нам, конечно же, не хватает депутатов в руководящих органах законодательной власти.

Я точно могу сказать, что социально-экономический блок оппозиция смогла бы сделать более острым. Это помогло бы профильным министерствам быть в тонусе. Конечно же, депутаты от оппозиции пользуются всеми инструментами воздействия, но руководящие позиции в комитетах – это всегда другой статус и, конечно же, возможности для взаимодействия с исполнительной властью.

– В продолжение темы инструментов депутатского воздействия. Айкын Ойратович, совсем недавно вы направили запрос по продовольственной инфляции. Предлагаете определить орган, ответственный за ценообразование, и разработать Национальный план действий по снижению продовольственной инфляции. Первый вопрос такой: если кратко, каким, на Ваш взгляд, должен быть этот план?

– Сразу хочу ответить, что это и есть пример оппозиционного, абсолютно другого взгляда на ситуацию, ведь мы предлагаем государственное регулирование в условиях рыночной экономики. Но удручающие реалии таковы, что все меры, принимаемые Правительством и местными исполнительными органами власти по сдерживанию цен на продовольствие на внутреннем рынке, мягко сказать, малоэффективны. Сегодня мы видим, что такая ситуация с ценами серьезно ухудшает положение наших граждан. В условиях же, когда почти 50% населения тратит поч­ти 50% доходов на продукты, а 11,3% – и все 100% доходов, любой всплеск цен на продукты несет в себе серьезные риски для социальной стабильности в стране, а это уже невозможно заглушить увещеваниями.

Государство это осознает, и предпринимаются «пожарные» методы воздействия. Объявлены выговоры, наказаны должностные лица, выписаны предписания торговым сетям. Но сегодня, несмотря на большое количество вовлеченных государственных органов и выделяемых ресурсов, все предпринимаемые действия являются разрозненными и несистемными, реагирующими на уже свершившиеся факты подорожания. Они не ориентированы на их предотвращение, не подкреплены глубоким изучением структуры ценообразования на базовые продовольственные товары, включая структуру затрат производителей, затрат при логистике, хранении, доли расходов на электроэнергию, топливо и все другие факторы.

До сих пор видим, как апологеты рыночных отношений все еще высказывают надежды, что рынок все расставит на свои места. К сожалению, в последнее время объективная реальность опровергает постулаты последователей либерального рынка. На сегодня официальная статистика, как казахстанская, так и Евразийской экономичес­кой комиссии, констатирует повышенный рост инфляции в Казахстане именно из-за повышения цен на основные продукты питания и товары. В моем понимании, основная причина – это отсутствие единого органа, ответственного за контроль и регулирование цен на внутреннем рынке. С появлением такого ответственного органа можно приступить и к разработке конк­ретного плана по снижению продовольственной инфляции. Основой плана должна стать задача по созданию справедливого баланса между всеми участниками рынка продовольствия и товаров первой необходимости – это производители, переработчики, оптовые поставщики и импортеры, розничная торговля и потребители. Во всей этой цепочке, с учетом цифровизации экономики и возможностей камерального контроля со стороны государства, можно выстроить прозрачную систему ценообразования, что поможет исключить спекулятивные всплески цен и сделает бессмысленными различные ценовые, картельные сговоры.

Особо хотел бы отметить, что непосредственное участие в деятельности при составлении Национального плана и в работе уполномоченного органа в сфере контроля и регулирования цен должны принимать представители гражданского общества, то есть сами потребители. Ведь кто, как не сам потребитель, заинтересован в прозрачности ценообразования и качестве продукции.

– Но ведь в условиях рынка цены должны формироваться через конкуренцию, регулирование – это социалистический подход…

– В моем понимании, подходы применяться должны такие, которые выгодны обществу в целом, потому что основные задачи государства – это защита интересов большинства. Общественный договор между Правительством и гражданами предполагает прежде всего ответственность за обеспечение комфортных, справедливых, безопасных условий для людей. Если обратиться к опыту развитых стран ОЭСР, в клуб которых мы стремимся, то хочется развеять мифы 90-х о том, что рынок все сам урегулирует. Такого нет и быть не может, в чем мы убедились и убеждаемся на своем недолгом опыте строительства рыночной экономики. О проблеме, когда предприниматель из-за прибыли в 300% пойдет на преступление даже под страхом виселицы, в свое время было отмечено основоположником марксизма, и этот тезис еще актуален. Поэтому и страны ОЭСР достаточно активно пользуются различными мерами противодействия спекуляциям, картельным сговорам и достаточно осознанно регулируют цены в условиях стабильной экономики. Те же правительства большинства стран Евросоюза – Австрия, Германия, Греция – имеют достаточно широкие полномочия по регулированию рынка и наделены полными правами устанавливать максимальные, минимальные и фиксированные цены в условиях кризиса практически любых товаров и услуг. Хочется отметить, что регулирование предполагает не только социально значимые товары и услуги, но и ту продукцию, которая может косвенно, но в то же время существенно повлиять на конечные цены социально значимой продукции: топливо, удоб­рения, корма. Все это, конечно же, будет делаться с учетом размеров экономичес­ки обоснованных издержек и прибыли.

В Европейском союзе с 2021 года также вступают в силу требования к раскрытию информации о стоимости продовольственных товаров на всех стадиях оборота – не только отпускные цены производителей сельхозсырья и розничные цены в магазинах, но также цены переработчиков и оптовых пос­тавщиков всех уровней. Это обеспечивает общественности полную картину процесса ценообразования. Повышенная зависимость отечественного рынка от колебаний экспортных цен также показывает, что не ведется системная работа по расчету продовольственного баланса, который позволяет прогнозировать дефицит тех или иных продуктов и заблаговременно принимать меры по сглаживанию ценовых колебаний.

Понятно, что размеры теневой экономики в странах Евросоюза и коррупция намного ниже, чем у нас, но усилия казахстанских властей по борьбе и с теневой экономикой, и бытовой коррупцией достаточно успешны. Это вселяет оптимизм и хочется, чтобы все эти достижения работали во благо общества и были задействованы в борьбе с ростом цен.

– И все же что-то пытаются делать – вот недавно антимонопольщики вынесли уведомления крупным торговым сетям за повышение цен на социально значимые продукты. Так происходит постоянно – сети повышают цены, антимонопольный комитет журит. Почему не оправдывает себя практика регулирования цен на социально значимые продукты?

– Говорить, что государство ничего не делает, конечно же, не приходится, как уже отмечали выше, меры принимаются, но их недостаточно. Это мы видим при походе в магазин или на рынок. Почти на 3,6 миллиарда долларов Казахстан ввозит продукты питания, а с ними при росте курса доллара автоматически растет и так называемая продовольственная инфляция, дорожают продукты. Что интересно, ситуа­ция с прямой корреляцией роста курса доллара и повышения цен достаточно несправедливая, потому что при укреплении тенге мы очень редко наблюдаем снижение цен! Так называемый эффект храповика. Движение цен наблюдаем только в одну сторону, только на повышение.

Сейчас наша главная задача не только улучшить механизмы контроля и регулирования, но и создать условия для развития нашего конкурентоспособного производства продуктов питания, потому что в большей части мы можем насытить внутренний рынок именно отечественными социально значимыми продуктами, на которых не так сильно отражаются колебания курса тенге. Импорт инфляции – это основная головная боль для всех нас: депутатов, Правительства, Национального банка, реального сектора экономики и в первую очередь простых граждан. И чем меньше мы будем зависимы от импорта, тем стабильнее будет ситуация на внутреннем рынке.

– И все же схематично – почему так растут цены? Собственный пример. Три недели назад зашла в супермаркет рядом с домом. Огурцы сорта «миринда» производства Казахстан – 420 тенге за кило­грамм. Спус­тя неделю – уже 625. Спустя еще неделю – 815, сегодня уже 1 200 тенге. Один из чиновников, к слову, однаж­ды с удивлением назвал наши огурцы «золотыми». Почему казахстанские продукты такие дорогие? Дороже импортных.

– Если обратиться к конкретному случаю с огурцами, тут целый комплекс проблем. Это закономерный сезонный рост цен на отечественную тепличную продукцию по причине того, что отапливаются они в основном в зимний период и межсезонье газом. В себестоимости 1 кило­грамма огурцов 70% – это стои­мость газа или другого энергоносителя. Также на встречах с производителями продукции на закрытом грунте прозвучали мысли о необходимости создания своеобразной биржи, что все-таки предполагает определенное регулирование рынка и цен на продукцию, потому что в моменты повышенного спроса на продукцию в игру вступают перекупщики и устраивают ралли на повышение. Часто случается, когда посредники, а это в основном теневой сектор, имеют прибыль в разы больше, чем сами производители. Бороться с этим нужно и можно. В Казахстане работают несколько оптово-распределительных центров, на примере которых можно определенно сказать, что их работа нормализует рынок и делает его более прозрачным. Работа по их развитию ведется уже во многих областях на условиях государственно-частного партнерства, и это хорошо.

– И последний вопрос: что еще можно изменить для урегулирования ситуации?

– Следующая задача, которой мы должны озаботиться, это обеспечение спроса именно на отечественную продукцию. По программам развития АПК, развития индустрии и экономики простых вещей мы уже сейчас сталкиваемся с проблемами реа­лизации готовой продукции не только на внешних рынках, но и на внутреннем. Поэтому, как мне кажется, нам необходимы протекционистские меры, направленные на поддержку именно казахстанской продукции. Ситуа­ция для этого благоприятная. Испытывает внутренние шоки ВТО, причем разваливают эту сис­тему сами организаторы, вводят санкции и таможенные пошлины на товары и услуги из стран, с которыми ведут торговые и валютные войны. В этом хаосе, в моем понимании, можно ставить вопросы или о пересмот­ре условий нахождения Казахстана в ВТО, или же вообще о выходе, потому что многие нормы соглашения препятствуют развитию нашего реального сектора. Выход же из ВТО абсолютно не мешает торговле нашим сырьем.

Второй немаловажный фактор, который требует кардинальных мер, – это хроническая недофинансированность нашего АПК. В портфеле наших коммерческих банков доля АПК занимает от 4–5%. Существующая денежно-кредитная политика не создает условий для финансирования реального сектора и, в частнос­ти, АПК. Это привело к тому, что государство вынуждено было заменить рыночные институты финансирования квазиструктурами.

Наглядный пример – холдинг «КазАгро», который фактичес­ки выполняет функции банка в сфере АПК, но не попадает под регулирование Национального банка, то есть ведет работу на свой страх и риск, что в условиях непрозрачности структуры привело к убыткам, о чем говорил Президент на встрече с аграриями. К моему большому сожалению, эксперты из Международного валютного фонда настоятельно не рекомендуют создавать специализированный банк для АПК в Казахстане, опять же ссылаясь на рыночные принципы. Но на встречах с тружениками села, производителями, переработчиками депутаты всегда слышат, что существует огромная потребность в длинных и дешевых деньгах для АПК, да и всего реального сектора экономики.

Парламентариями уже направлены несколько запросов о необходимости создания государственного банка для АПК, ведь у нас есть длинные и дешевые средства в тенге, накопленные в различных фондах: ГФСС, ЕНПФ. И вместо того, чтобы вкладывать накопления казахстанцев в зарубежные активы и валюту, конечно же, лучше развивать реальный сектор, ведь это и рабочие места, и налоги, и продовольственная безопасность. Повышение экономической дос­тупности продовольствия для населения должно быть определено главным прио­ритетом продовольственной безопаснос­ти страны и одним из приоритетов социально-экономической политики в целом.

В-третьих. Мы видим, как государство направляет огромные средства в социальные прог­раммы поддержки населения. В приоритете рост доходов наших граждан и качество их жизни. С учетом приведенной выше статистики по расходам домохозяйств на продовольствие, где доля от доходов составляет у половины наших граждан порядка 50%, надо создать условия, чтобы большая часть этих средств была направлена на приобретение именно отечественных продуктов и товаров повседневного спроса. Тогда заработает правильно механизм взаимного стимулирования. Деньги наших граждан будут работать на наш АПК и реальный сектор, а не будут вывозиться из страны импортерами ширпотреба, низкокачественных продуктов питания, финансировать иностранных фермеров и промышленников.