Мудрец

Данная цитата взята из книги Касым-Жомарта Токаева «Слово об отце». Да, верно сказано: многогранное творчество писателя является своеобразной концентрацией казахского духа. Абиш Кекильбаев – один из тех, кого мы можем представить миру как достойного сына нашего народа. 80-летие выдающегося художника слова, которое мы отмечаем в этом году, – дата, определяющая крупный рубеж не только казахской литературы, культуры, общественной мысли, но и в целом духовности нашего государства.

«Никто не обнимет необъятного», – говорил небезызвестный Козьма Прутков. Следуя этой логике, мы в преддверии юбилея замечательного писателя, драматурга, философа, историка, переводчика, публициста, искусствоведа, политолога, эссеиста, журналиста хотим затронуть лишь одну грань его творчества – культурологию. Почему мы выбрали именно эту тему?

Неделю назад мы побывали в Национальной библиотеке Рес­публики Казахстан, где недавно назначенный ее генеральный директор Бакытжамал Оспанова любезно представила из фонда электронных данных биобиблио­графию Абиша Кекильбаева. В том длинном списке, где регистрируются все или почти все статьи о творчестве писателя, редко можно встретить публикации, имеющие отношение к его культуроведческой деятельности, а специальную статью о культурологии автора мы так и не нашли. Таким образом, мы полагаем, что менее всего Кекильбаев исследован как культуролог.

Тут дело заключается не в том, что наши авторы относятся к указанной теме безразлично. Культурология является сравнительно новым направлением в науке. В странах СНГ включение культурологии в учебные программы явилось шагом, предпринятым в результате самоосмысления в молодых государствах, переживших трудные социальные потрясения после девяностых годов прошлого века. По нашему мнению, именно этой целью продиктован особый поворот Абиша Кекильбаева к вопросам культурологии в годы независимости. Закономерно, что масса проблем, возникших на заре суверенитета, творчество такой выдающейся личности, как Кекильбаев, направила в первую очередь на осмысление прошлого нашей страны, на то, чтобы оценить ее настоящее, на анализ перспективы, рассматривать все это с позиции культурологии. Признанный мастер пера, с самого начала заботившийся о правильном формировании в сознании своего народа, вступившего на стыке веков, на рубеже тысячелетий на новый путь, на путь независимости, понятий об эпохе, об обществе, в реализации взятого курса даже не боялся отказаться от самого дорогого для себя дела – от художественного творчества. На переходном этапе истории, когда одна система меняла другую и создавалось новое общество, если задаться вопросом, кто нам был тогда нужнее – прозаик Кекильбаев, критик Кекильбаев или политик Кекильбаев, историк Кекильбаев, философ Кекильбаев, социо­лог Кекильбаев, культуролог Кекильбаев, то мы убеждаемся в том, что в те годы нам нужнее был именно мудрец Кекильбаев, чьи мысли подпитаны его писательским даром. «Прошло всего 150 лет с момента развития науки в техническом направлении. За это время появилась опасность исчерпания природных ископаемых богатств. Образовалась брешь в озоновом слое атмосферы. Нарушение естественного оборота биосферы усилило экологические угрозы. Исчезновение жизни на земле из простого фантастического прогноза приняло вполне возможную опасность. Утилитарная мораль привела к духовному оскудению людей. Таким образом, для человечества возникла опасность превращения в зло его же творческого потенциала. На сегодня является бесспорной истиной то, что для выхода из данного кризиса необходимо новое экологическое и культурологическое сознание. Особенно без создания конструктивной истории и теории понятия о культуре будет трудно создать системную программу гуманизации человеческого общества», – говоря так, автор поставил себе цель выразить свой голос в рассуждениях об этом процессе.

Все необходимые сведения об учениях, течениях, направлениях в мировой историографии, философии, эстетике, искусствоведении, литературоведении мы в полной мере находим в трудах писателя. В его статьях, интервью культура никогда не рассматривается в узком понимании. «Без высокого вкуса нет высокой нравственности. А высокая нравственность – большая ответственность. Нынешние большие изменения не могут быть осуществлены без нее. Духовное обветшание может привести к отречению и от политической независимости. Сытой обывательщине нужна свобода не народа, человека, а свобода похоти. А границы независимости могут четко определить только высокое гражданское сознание и высокая духовная культура», – следовательно, высокая культура – одно из условий реальной независимости. «Культура – это способность людей изменить окружающую природу и социальную среду, а также способность изменить себя в этих двух средах», – считает Абиш Кекильбаев, затем в другом мес­те добавляет: «Одно поколение, оказывается, дарит следующему не только жизнь, а оставляет в наследство приемы и опыт жизнедеятельности. Человечество со времени своего существования называет это культурой. Единственный путь, не позволяющий быть уничтоженным окончательно от наглого насилия, исчезнуть вместе с прошлым, с умершими – это развитие культуры. Поэтому любое общество в самые ответственные периоды своей судьбы обращало особое внимание культуре, придавало ей исключительно важное значение». То есть, по определению А. Кекильбаева, получается, что культура – есть способ и опыт умения жить. Культура «прививает навыки познания человека, общества, земли, слова». Нельзя сводить ее лишь к литературе, искусству, суживать ее рамки. Ведь все в мире, к чему имеют отношение руки и мысли человека, делится только на две категории – материальная культура и духовная культура. Историю культуры автор в конечном счете признает как историю человечества и доказывает, что она шире, древнее и национальной истории, и истории государства, общества. «В древнем мире сознание появилось в процессе освоения окружающей природной среды. Деятельность по поиску пищи породила сначала разум, а разум в погоне за совершенствованием этой деятельности породил науку и культуру». Автор говорит о том, что человек, достигший значительных успехов на созидательном пути, сможет отстоять созданную им цивилизацию, только опираясь на культуру, что культура теперь представляет собой не только одну из многогранной человеческой деятельности как раньше, а превратилась в обоб­щающее свойство и совокупное содержание, что отныне никто не может стать сильным, опираясь на силу, а может стать сильным, опираясь на культуру, что народ может выжить только благодаря высоте культуры.

В культурологии Кекильбаева параллельно используются самые различные принципы. Мы можем выделить статьи, написанные по хронологическому принципу (палеонтология, антропология, древняя культура, современная культура), по географическому принципу (полинезийская культура, африканская культура), по языковому принципу (русский, французский, киргизский и т. д.), по религиозному принципу (хрис­тианская, исламская культура и др.), по экономическому принципу (культуры капиталистического, социалистического общества). Так он доказывает, что целостный образ жизни людей, социальное наследие, воспринимаемое индивидом из своей группы, по сути дела, являются прирожденными культурными признаками человека. С точки зрения типологии культуры в статьях Кекильбаева охвачены почти все виды типологий, так называемых цивилизационной (к примеру, цивилизация античной эпохи, китайская цивилизация и др.), формационной (культуры первобытнообщинного строя, рабовладельческого общества, феодального общества и др.), парадигматической (мифологические, религиозные культуры и др.).

В трудах Кекильбаева интерес­ной темой является и социогенез понятий «цивилизация» и «культура». «Если очевидно, что человек является дитем природы, то и созданная им цивилизация должна была быть составной частью природы, закономерным продолжением природной эволюции. Однако, если разум предполагает не гармонию, а лишь личную выгоду, то не только между людьми, между народами, между государствами, между культурами, но и между всей природой и цивилизацией он установит антагонистические взаимоотношения... То есть тогда для наступления апокалипсиса не обязательно, чтобы с небес спустился Азрет Али или из-под земли вышел Мади. Это может сделать и сама цивилизация, уже не подчиняющаяся сознанию. Таким образом, она будет владеть влиянием, противоположным тому, чем должна заниматься с самого начала – развитию человеческого общества». Эта мысль А. Кекильбаева как бы напоминает высказывание О. Шпенглера в «Закате Европы» о том, что цивилизация – последняя ступень в развитии любой культуры. Шпенглер говорил, что после достижения своей цели культура засыхает, обескровливается, обессиливается и превращается в цивилизацию. Вместе с тем Кекильбаев в ряде статей убедительно пишет о том, что в целом негативное содержание понятия «цивилизация» в рассуждениях Шпенглера в трудах английских, американских, французских культурологов последнего времени значительно размылось, предупреждает, что в случае нахождения соответствующего рычага для процветания, достижения цели цивилизация может оставаться в виде верхней ступени культуры, утверждает, что у цивилизации достаточно и положительных сторон. На все это казахский мыслитель смотрит с общечеловеческой вершины, все явления, происходящие в мире, он анализирует с позиции исторического сознания. Во многих случаях твердая логика Кекильбаева, как у древних биев, буквально в нескольких предложениях объясняет нам вещи, по которым мы ломаем копья, переливая из пустого в порожнее. Темы, охваченные писателем в годы независимости, обширны: концепция человека («Укрощение привольного сознания»), история Земли («Дорога, соединяющая этот и иной мир»), историческое сознание («Во имя веры в будущее человечества и цивилизации», «Упрямство памяти», «Не дадим себе пасть духом»), этнология («Язык и независимость»), природа национальностей («За спокойствие в общем доме»), традиция («Традиция и эпоха»), национальное сознание («Мы – дети единого казахского народа», «Слово об Ауэзове», «Гнездо и стрела»), национальное развитие («Язык и независимость»), экология («Окружающая среда – твоя золотая колыбель»), демократия («Будем осторожными – не пожалеем», «Хочешь исправить мир, сначала исправься сам», «Демократия не свалится с небес»), экономика («Хуже не бывает?», «Где справедливость – там согласие», «Внутреннее единство и внешнее сотрудничество – гаранты независимос­ти»), образование («Действуя сообща, улучшим положение», «Стержень цивилизации»), демо­графия («Язык и независимость»), топонимика («Былое быльем поросло, что осталось – принято», «В новом названии есть урок древней истории»), география («Пробуждение спящей красавицы»), этнография («Образцовый облик талантливого поколения»), эстетика («Летят журавли»), искусствоведение («Самая главная черта государственнос­ти»), этика («Летят журавли»), живопись («Слово о Кастееве»), музыка («Герой, живший во имя родины», «Избранный», «Монолог Гамлета»), лингвистика («Общему делу – общее внимание»)... и
т. д. Их трудно даже перечислить, к тому же в статье на одну тему непременно содержится множество других тем. Конечно, дос­тичь всего этого можно только благодаря мощной эрудиции. Уникальный энциклопедизм и академический универсализм дали возможность Кекильбаеву накопленный годами мощный интеллект мастерски сочетать с изумрудным художественным словом. Широчайшая эрудиция позволяет писателю делиться своими мыслями относительно любой эпохи, любого общества, любого человека.

Абиш Кекильбаев особенно ярко раскрыл роль языка в истории народа, в сознании общества, в укреплении государственности, внес тем самым вклад и в культурологию. Еще в советское время он говорил, что «без сохранения равноправия языков невозможно сохранение равноправия наций»; писал, что «среди трех факторов – исторических, психологических, языковых, определяющих культурные особенности народов, наиболее ярко выделяется язык. Поэтому в любые времена колониализм своим объектом влияния в первую очередь избрал эти факторы, в особенности язык»; гневно констатировал: «Лично я не верю, что там, где нет равенства языков – возможно равенство народов, а где нет равенства народов – будет социальная справедливость. Кому не по душе такая постановка вопроса, тому не по душе и сам новый поворот. Известно, что обуревает мысли таких людей – угроза карьере. Боязнь потерять порт­фель, который имели, владея лишь одним языком, и которого можно лишиться из-за незнания двух языков». Когда взошла заря независимости, писатель с воодушевлением, с удвоенной энергией заговорил об этой проблеме, стал рассматривать будущее языка, связывая его с будущим нации, развитие языка – с развитием нации, показал, что эта связанность ведет к первоистокам духовного опыта не только одной нации, но и всего человечества, особо подчеркнул, что «В конечном счете уважение родного языка – это не средство превосходства над другими, оно должно быть главным принципом почтительного отношения к своему народу и к своей культуре так же, как и к родителям». В свое время, когда судьба языка висела на волоске, создалась тупиковая ситуация, Кекильбаев, хотя и не был депутатом, поднялся на трибуну Парламента и обратился к представителям других национальностей. Мы никогда не забудем его пламенные слова: «В лихую годину, когда приняли вас в свои тесные дома, развернули перед вами свой скудный дастархан, делились с вами последним кус­ком хлеба, разве думали мы, что, строя сегодняшнюю демократию, будем со слезами на глазах просить у вас разрешения разговаривать в своем доме на своем языке?!». Мне довелось быть специальным редактором сборника «Тіл және тәуелсіздік» («Язык и независимость», «Ер-Дәулет», 2007), в который было включено одноименное эссе писателя на 127 страницах – поистине классический образец раздумий об языке. Сей труд освещает историю возникновения языков с первобытнообщинной эпохи, с фактических взаимоотношений древних людей. «Фатос – по-гречески означает «подавать голос». Живущие в кромешной тьме, чтобы знать, есть ли вокруг, кроме них, какие-нибудь живые существа, издавали голос. В случае получения ответного знакомого голоса они успокаивались». Автор четко показывает, что в результате превращения этих пещерных звуков в понятия, понятий – в слова, слов – в языки возникло слияние племен со схожими языками и культурами, что в свою очередь породило улусы, а их дальнейшее объединение – нации. Далее он, говоря, что главным рычагом национального развития является приспособ­ление к постоянно меняющейся окружающей среде, убедительно доказывает способность народов, которые, развивая и совершенствуя языки, развиваются и совершенствуются сами.

Трудам писателя, посвященным искусствоведению, пока не уделяется должного внимания. То, что написано А. Кекильбаевым о живописи, музыке, театре, кино, архитектуре, – творения, созданные человеком, как пять пальцев знающим историю мировой культуры, свободно овладевшим теорией искусства. В познании явлений культуры автор всегда опирается на весь пройденный опыт мировой эстетической мысли, на сегодняшние достижения. В творческих порт­ретах таких звезд искусства, как Курмангазы, А. Жубанов, С. Кожамкулов, Ш. Айманов, И. Ногайбаев, Р. Багланова, А. Ашимов, писатель поражает своим бесценным умением искренне радоваться ярким достижениям национального искусства. В силу синкретности культурологической мысли она обычно не укладывается в чисто научные жесткие рамки. Поскольку в своих произведениях Абиш Кекильбаев выкладывается весь, иногда на первый взгляд кажется, что глубине мысли мешают художественность языка, живость образов, а точнее – усиление впечатления как бы делает слабее мощь рассуждений. Однако, когда к глубине мысли добавляется красочная языковая палитра, вы не можете не сопереживать, не трепетать вместе с автором. Особо уважительное, трепетное отношение автора к таланту – замечательный пример, лучший образец для каждого молодого человека, стремившегося впитать в себя подлинно патриотические чувства. «Она сумела быть красой нашей судьбы в ее тяжелые моменты, украшением в смутные времена. Ни один той, ни один праздник, ни одна радость того или иного человека не прошли без песен Розы, без удивительного голоса Розы. День, проведенный с присутствием Розы, равносилен весне, место, где слышался голос Розы, равносильно раю. Дочь народа, звезда искусства Роза Багланова прославила на весь мир казахский народ, который раньше знали не все. Сделала понятной, любимой для всего мира казахскую песню. Вот по­этому разве грех выражать тысячи благодарностей, преклониться тысячи раз каждому дню, когда слышится голос Розы, каждому звучанию этого изумительного голоса?!» («Соловьиная песня, соловьиная жизнь»).

Естественно, мы еще до конца не познали Абиша Кекильбаева. Хотя это и не является большим недостатком. Очень трудно «разворотить» все пласты таких художников, как Кекильбаев, таких мыслителей, как Кекильбаев. Перед национальной художественной мыслью стоит много задач по раскрытию всей красоты, философской глубины кекильбаевских творений.