Миры Герольда Бельгера

Личностью космического масштаба назвал Герольда Карловича председатель рес­публиканского общественного объединения «Совет немцев РК «Wiedergeburt» Александр Дедерер. И действительно, писатель оставил нам более 80 книг, которые являют собой целый мир, а вернее, миры Герольда Бельгера. Одна ипостась – это его литературное творчество, другая – великолепная переводческая деятельность, третья – эссе и публицистика, четвертая – это он сам, носитель духовности самой высокой пробы.

Как всякий большой писатель, Герольд Карлович считал, что жить в обществе и быть свободным от него нельзя. Он никогда не поступался принципами, ставя во главу угла нравственные постулаты, не боялся открыто высказывать свои мысли, даже если это кому-то не нравилось.

Казахские коллеги Герольда Бельгера уважительно называли его Гера-ага, ведь он – единственный казахстанский немец, который в совершенстве владел не только русским, немецким, но и казахским языками. Сын волжского спецпереселенца вырос в бедном казахском ауле и постигал не знакомый ему язык поначалу «из уст в уста», общаясь со сверстниками, затем за школьной партой.

Постепенно казахский язык настолько околдовал будущего писателя, что Герольд Карлович стал не только тонким знатоком казахского речестроя, не только прекрасным переводчиком, умеющим передать глубинные подтексты оригинала, но и активным радетелем казахского языка. Он считал, что воспринимать язык лишь как средство общения, это слишком узко. «В качестве средства общения годится любой язык. Но только родной выражает духовную субстанцию человека, его сердце, его душу. И в этом прежде всего я вижу суть языка», – говорил он.

По словам директора Института литературы и искусства им. М. Ауэзова Кенжехана Матыжанова, Бельгер увлеченно исследовал казахскую тематику не только в русской, но и в немецкой литературе. Не случайно его блестящий очерк-эссе «Гете и Абай» был издан Институтом литературы и искусства в серии «Классичес­кие исследования».

Герольд Бельгер писал: «Странно, но мне кажется, я чувствую Абая. Полагаю, что чувствовать чье-либо творчество несравненно объемнее и значительнее, чем понимать. Чувствовать – то есть воспринимать через сердце, через душу – очень непросто. Это как любовь, как дар – либо они есть, либо нет». Герольд Карлович считал, что Гете и Абай, эти духовные титаны немецкого и казахского народов, обладали даром говорить поэтично и философски о том, что не может не волновать человека «со зрячим оком в душе».

Но не только Гете и Абая переводил Герольд Бельгер: благодаря ему на русском языке зазвучала проза Мухтара Ауэзова, Беимбета Майлина, Габита Мусрепова, Абди-Жамила Нурпеисова, Абиша Кекилбаева и многих других классиков казахской литературы. Что же касается романного творчества Бельгера, то, по мнению литературоведов, оно удивительным образом соединяет прошлое и современность.

С чего начинается Родина?

Герольд Бельгер, по мнению его друга, поэта и прозаика Амантая Ахетова, является ярчайшим примером того, как надо любить свою родину. Мне тоже не однажды доводилось общаться с Герольдом Карловичем. Помню, как на вопрос «Что для вас Родина?» он ответил: «Тема Родины для меня значит очень много, не случайно она доминирует в моем творчестве – и в прозе, и в публицистике. Мои герои, депортированные и ссыльные немцы, люди искалеченной судьбы, постоянно рассуждают на тему: что такое родина, где наша родина, есть ли у нас вообще родина? Или мы вечные скитальцы, изгои, бездомные, неприкаянные на этой земле? Мне было неполных семь лет, когда я очутился в казахском ауле на берегу Есиля. С того времени и начинается отсчет моей сознательной жизни. Я считаю себя почти коренным казахстанцем. Вся моя жизнь, творчество, думы, дела, надежды связаны с Казахстаном. Я ему никогда не изменял. Перефразируя известную пословицу, можно сказать: «Здесь я не родился, но здесь я пригодился». Река Есиль, прибрежный тугай, перелески, березовые колки, ковыльная степь, простор, бураны и ливни благодатного северного Казахстана я воспринял как родное, как нечто изначальное. Они вошли в мое сознание, в мою плоть.

Вот, например, как рассуж­дает лирический герой моей повести «Завтра будет солн­це»: «Несчастен тот, кто не помнит своего родного мес­та, своей земли, но трижды несчас­тен тот, кого не помнит уже сама земля. Ибо она, земля, как твоя родная мать – последняя твоя надежда в жизни, и если уж она предаст тебя забвению, то ты уже и не человек вовсе, а тлен, прах».

Герольд Карлович не принимал разобщение людей по языкам и национальностям. Как никто другой он знал, насколько важно всем нам сохраниться добрыми и человечными, не заражая никого недоверием друг к другу. И здесь, как считает Амантай Ахетов, «своеобразным профилактическим и даже лечебным средством может служить, казалось бы, его незатейливое «Плетение чепухи», но оно вывело писателя на «нечепуховый уровень» ненавязчивого наставника и обличителя пороков».

Ода переводу

Глубинное знание Бельгером казахского языка отмечали в своих выступлениях поэт, переводчик, директор издательского дома «Жибек жолы» Бахытжан Канапьянов и главный научный сотрудник Института литературы и искусства, доктор философских наук Айгуль Исмакова.

«Что же касается казахского языка, то я постигал его долгие годы, удивляясь его лексичес­кому богатству и образности, – говорил Герольд Карлович. – Вы даже не представляете, как ладно-складно, без запинки, афористично говорили тогда простые аульные казахи. Нередко в рифму, речитативом, пересыпая речь пословицами, поговорками, сравнениями, образными оборотами, живописно, не «так, тук», суконно, топорно, а с намеками, иносказательно. Заслушаешься! Это была поистине речь шешена – златоуста».

– Не имея специального образования и научных степеней, Герольд Бельгер, по сути, создал теорию перевода. То, что он сделал для развития казахского языка и создания теории художественного перевода, неоценимо, – отметила в своем выступлении Айгуль Исмакова.

Проблеме перевода посвящена целая серия книг Герольда Карловича – «Ода переводу», «Лики слова», «Казахские арабески», «Слово старого толмача», «Мотивы трех струн» и другие. По утверждению Бахыт­жана Канапьянова, переводя казахских авторов на русский и немецкий языки, Герольд Карлович вывел казахскую литературу на европейский уровень.

– Бельгер был лицом нашего многонационального Казахстана, равного всему миру, – считает Канапьянов.

Заместитель председателя совета по русской литературе и литературным связям Союза писателей Казахстана Любовь Шашкова проанализировала дневниковые записи писателя.

– Не каждый писатель ведет дневник. По признанию многих, весьма трудно делиться с блокнотом мыслью, обитающей в глубине души, и быть при этом беспристрастным, – сказала она, приведя примеры некоторых дневниковых записей Герольда Бельгера.

26 марта 2014 года писатель делает пометку: «Здоровья нет, но пустых дней не позволяю: все время что-то делаю. И в этом мое спасение. Сегодня набело переписал отзыв на «Тюркский меридиан» Марата Семби. Книга значительная. Считаю необходимым привлечь внимание читателей».

«Окультуренный человек» – это самая большая похвала Бельгера в адрес другого писателя. А вот еще одна запись от 13 сентября: «По моим подсчетам, дома собралось более 2 тысяч книг. Кант держал дома 500 книг. Я не Кант, но 500 книг и мне бы хватило. Алексей Дебольский считал, что на старости лет вполне хватит двух книг: Библии и народных сказок. Согласен. Но мне нужны еще Толстой, Бунин, Чехов, Гете, Манн, Гессе, Ауэзов, словари, справочники, энциклопедии. Вообще, было бы здорово, если бы я мог их читать и на том свете».

– Читать дневники Герольда Бельгера – удовольствие, мало с чем сравнимое, – полагает Любовь Шашкова. – В них величие человека-творца из маленького аула, заявившего о себе и нашей Родине – Республике Казахстан, то есть о нас с вами, на весь мир.