​Кашаган: что ожидает главный нефтяной проект Казахстана?

– В этом году мы отмечаем 25-летие нашего проекта. Я хотел бы выразить благодарность всем сотрудникам, работающим на Кашагане, а также ветеранам. Именно они вдохнули в него жизнь. Благодаря труду каждого нашего специалиста мы смогли достичь фактического объема добычи в 320 тысяч баррелей нефти в сутки, придерживаясь при этом требований производственной безопасности, и в целом общий уровень эксплуатационной надежности остается высоким, а производительность продолжает превышать ожидаемые показатели. Это не только один из крупнейших в мире комплексных проектов разработки нефтегазовых месторождений, но, возможно, и один из самых сложных в инженерном отношении.

Люди, начинавшие его, опасались, что столкнутся с большими трудностями. Но сегодня, после долгих лет кропотливого труда, все мы видим, как развивается проект. Месторождение введено в эксплуатацию. 14 октября 2016 года первая продукция была направлена на экспорт через трубопроводную систему КТК.

В ноябре было окончательно объявлено о начале коммерческой добычи в рамках проекта «Кашаган». Данное достижение является исторически важным этапом проекта как для акционеров, так и для независимого Казахстана. С момента возобновления добычи в 2016 году и по сегодняшний день консорциумом было добыто около 17 миллионов тонн нефти и конденсата, более 5 миллиардов кубометров газа, экспортировано свыше 700 тысяч тонн серы. Ее экспорт начался 28 октября 2017 года, когда первый железнодорожный состав с пробной партией был отправлен с нового комплекса в Западном Ескене.

– Какие сложности сопровож­дают проект и как они решаются? Сколько всего пробурено скважин и сколько из них задействовано на сегодня?

– С началом закачки газа в авгус­те 2017 года мы многое узнали о поведении коллектора и в настоящее время применяем эти знания для совершенствования наших планов по добыче. Как вам известно, буровые работы были завершены в 2016 году. Количество задействованных в настоящее время скважин зависит от текущей производственной обстановки и постоянно будет варьироваться в зависимости от уровня добычи. На сегодня пробурено 40 скважин, только часть из них мы используем для поддержания нынешнего уровня добычи.

– По каким маршрутам сегодня отправляется сырье на мировой рынок? И когда, по Вашим прогнозам, проект выйдет на полную проектную мощность?

– Нефть экспортируется через недавно расширенную трубопроводную сеть Атырау – Новороссийск, принадлежащую Каспийскому трубопроводному консорциуму. Она достаточна для всех наших объемов. Другие маршруты в данный момент не используются. Если говорить о проектной мощности, то наша задача заключается в достижении уровня добычи в 370 тысяч баррелей в сутки. Мы надеемся достигнуть этого показателя как можно быстрее. Увеличение добычи будет идти шаг за шагом. Также проводятся внутренние исследования, благодаря которым мы планируем идти дальше установленной планки.

– Как бы Вы оценили вклад Кашаганского проекта в развитие казахстанской экономики?

– В рамках проекта Кашаган вклад в экономику Казахстана неоценим. Этот проект рассчитан на десятилетия, и в течение этого периода времени в экономику Казахстана будут идти финансовые вливания в виде налогов, отчислений от казахстанской доли продукции в проекте. Речь идет о миллиардах вложений. Собственно, Кашаган уже сейчас приносит миллиарды долларов. Северо-Кас­пийский проект, являясь самым крупным бизнесом в стране с привлечением прямых иностранных инвестиций, оказывает значительное воздействие на экономику благодаря созданию рабочих мест для казахстанских специалистов и предоставлению возможностей местным сервисным компаниям. В 2017 году общая сумма закупа местных товаров и услуг составила 13,7 миллиарда долларов, это общая сумма, затраченная с 2004 года. По итогам прошлого года сумма, выплаченная местным товаропроизводителям, составила около 330 миллионов долларов, и мы довели долю местного содержания до 32% от общих затрат. Помимо этого, в рамках Северо-Каспийского проекта ежегодно выделяется бюджет на реализацию проектов инфраструктуры и социального назначения. Они реализуются в двух областях – Мангистауской и Атырауской, там, где ведутся производственные работы компании. На сегодня в рамках проекта Кашаган прямые инвестиции на нужды местного населения составили более полумиллиарда долларов. До сегодняшнего дня было осуществлено порядка 200 проектов. Речь идет о строительстве объектов социальной инфраструктуры – спортивных дворцов, детских садов, школ, больниц, жилых домов, автодорог и газификации сел. Помимо этого, 16 тысяч казахстанцев прошли обучение и повысили свой профессиональный уровень по различным профессиям. Сегодня они, получив знания, вносят огромный вклад в экономику Казахстана. За 20 лет оператор израсходовал около 255 миллионов долларов на профессиональное обучение, для того чтобы сформировать и подготовить местные трудовые ресурсы.

– Как консорциум оценивает варианты развития будущих этапов освоения месторождения Кашаган?

– Кашаганское месторождение – одно из самых крупнейших и в то же время одно из самых технически сложных проектов. Поэтому было принято решение, что его освоение будет вестись по­этапно. На сегодняшний момент мы заканчиваем строительство объектов в рамках первого этапа. Вместе с тем держим руку на пульсе и с оптимизмом глядим в будущее. То есть работаем над тем, чтобы определить максимально оптимальные варианты и схемы освоения в рамках предстоящих этапов. Рассматривается целый ряд возможностей не только в разрезе Кашаганского проекта. Мы обращаем внимание на освое­ние других структур, месторождений, таких как Актоты, Кайран, Каламкас. Над всеми этими вопросами идет кропотливая работа. Также рассматриваем вопрос построения новых буровых островов в рамках проекта Кашаган для увеличения добычи углеводородов.

– Как бы Вы оценили развитие Северо-Каспийского консорциу­ма с тех пор, как 25 лет назад он начал работать?

– Кашаган стал первым крупным морским нефтяным проектом на Северном Каспии, и, как я отметил, это был экстраординарно большой и сложный проект. Как отмечают ветераны проекта, морская нефтяная промышленность независимого Казахстана только зарождалась. В то время здесь практически отсутствовали инфраструктура, оборудование и специалисты, необходимые для освоения морских месторож­дений. Спустя годы эта мечта – найти нефть в море – стала реальностью. Соглашение о разделе продукции, подписанное в 1997 году, ознаменовало собой начало крупнейшего проекта в истории независимого Казахстана, реализуемого с привлечением прямых иностранных инвестиций. Было открыто пять новых морских месторождений, в том числе месторождение Кашаган, которое до сих пор является одним из крупнейших в мире. За это время в проект инвестированы десятки миллиардов долларов, что способствовало становлению совершенно новой морской нефтегазосервисной отрасли Казахстана.

– Несмотря на все трудности, Вы можете сказать, что Кашаган – это главный проект Вашей карьеры?

– Для меня стало честью, привилегией быть частью этого необычайно экстраординарного проекта, который реализуется в Казахстане. Благодаря этой работе у меня появилась возможность познакомиться с большим количеством людей, ветеранов, которые стояли у истоков развития проекта. Я более 35 лет отдал работе в различных крупных неф­тяных проектах по всему миру. Но Кашаган для меня – проект особенный. Руководить им для меня большая честь. Сегодня, в дни празднования его 25-летия, хочу выразить признательность всем специалистам, сумевшим пройти этот нелегкий путь и добиться невероятных результатов. Это профессионалы своего дела.

Как все начиналось

Имя Балтабека Куандыкова в кругах нефтяников прочно ассоции­руется со словом «Каспий». Именно он в начале 90-х годов прошлого века был одним из тех, кто стоял у истоков нефтедобычи на шельфе Каспийского моря. С «нуля» создал госкомпанию «КазахстанКаспийШельф» (ККШ), на основе которой был образован одноименный международный консорциум, открывший уникальное месторождение Кашаган. Позже возглавлял нацио­нальную компанию «КазахОйл» – предшественницу нынешнего «КазМунайГаза».

– Балтабек Муханович, как пришла идея искать нефть на Каспии? Ведь у нашей страны в то время не было ни технологий, ни кадров, ни финансовых ресурсов для осуществления столь грандиозного проекта.

– Наша республика получила в наследство от распавшегося союзного государства два крупных месторождения на суше – Тенгизское нефтяное и Карачаганакское нефтегазоконденсатное. До разрыва единого народно-хозяйственного комплекса их разработка велась представителями всех союзных рес­публик. После 1991 года это необходимо было делать самостоя­тельно, без финансирования из союзного центра и в условиях дефицита новых технологий добычи. Во второй половине 1992 года Глава государства проводил расширенное совещание с участием членов Правительства, нефтяников, геологов и других специалистов. На повестке дня стоял вопрос: как дальше развивать нефтегазовую отрасль? Тогда пришли к выводу, что второго Тенгиза нам на суше не найти. Хотя возможны новые открытия, но не такие мощные. А нефтегазовая отрасль была в то время единственным локомотивом, который мог вытянуть нашу экономику из кризиса. И было решено обратить свой взор на Каспий. Надо отметить, что перспективы нефтегазоносности Каспийского моря прогнозировались еще советскими учеными-геологами. После тщательного анализа этих исследований Казахстан принял решение: начать поиски углеводородов на шельфе Каспия. Прогнозы позже подтвердились во время проведения геологоразведочных работ. Начиналась работа по поиску и привлечению инвесторов, компаний, которые имели опыт работы на морском шельфе. Мы изучали опыт крупных нефтяных компаний, работавших в то время на морских месторождениях Северного моря, в Южно-Китайском море, в районе Индонезии, Мексиканского залива. Переговоры были очень сложными.

И вот 13 февраля 1993 года было подписано постановление Правительства «О становлении и развитии добычи углеводородного сырья в казахстанской части Каспийского моря». Один из его пунктов преду­сматривал создание специализированной государственной компании «КазахстанКаспийШельф». Была поставлена задача – организовать морские работы на Каспии. Причем задача эта была абсолютно не подкреплена ресурсами. У компании даже не было на первых порах офиса. Я был один в этой компании – в ранге президента. Людей, знаю­щих английский язык, имеющих опыт работы в нефтегазовой отрасли, были единицы. Вторым был Жакып Марабаев, который сейчас работает в НКОК. Он стал вице-президентом. Через месяц стали набирать сотрудников. В начале мая, когда начались переговоры в Лондоне, у нас в штате было 6–7 человек. Практически с первых дней по поручению Правительства мы приступили к разработке концепции госпрограммы первого этапа освоения казахстанского сектора Каспия. С задачей справились в самые кратчайшие сроки, и 9 июня первый этап госпрограммы был утвержден. Мы начали переговоры с потенциальными участниками консорциума.

– Как велись переговоры с потенциальными участниками консорциума? Сразу ли инвесторы заинтересовались предложением Казахстана?

– Интерес был ошеломляющим, представители мировых нефтяных грандов буквально осаждали нас. В качестве примера скажу, что одно из первых предложений сделала всемирно известная компания «Бритиш Петролеум». Она хотела единолично зайти на Каспий, взамен предлагая нашей стране блоки на Северном море или любом другом месторождении. Компания «Тоталь» вышла с аналогичным предложением. Но мы все более и более склонялись к мысли, что нельзя отдавать проект одному инвестору, каким бы достойным он ни был. Нужно создавать международный консорциум, причем с разными участниками – европейскими, американскими, чтобы каждый привнес что-то свое из собственного опыта, стиля ведения бизнеса. Всего о своем намерении участвовать в проекте заявило около 50 компаний. Из них предстояло выбрать не более 5–6, имеющих опыт работы в закрытых водоемах, в условиях, схожих с условиями Каспийского моря. График переговоров, начавшихся в Лондоне, был очень напряженным – по две компании в день, заканчивали далеко за полночь. Наши критерии отбора были прозрачны: наличие большого опыта работы на море и согласие с финансовыми условиями проекта, в первую очередь – с невозвратным подписным бонусом, который составлял десятки миллионов долларов. Эти деньги должны были пойти на становление ККШ и финансирование начала работ. 23 мая мы вышли на финишную прямую, стала понятна конфигурация будущего консорциума. В итоге мы окончательно определились с выбором компаний-победителей, которые станут членами консорциу­ма. Это шесть компаний – альянс «Статойл» (Норвегия) и «Бритиш Петролеум» (Великобритания), а также «Шелл» (Великобритания – Нидерланды), «Мобил» (США), «Аджип» (Италия), «Бритиш Газ» (Англия), «Тоталь» (Франция). Седьмым полноправным участником проекта стала наша «Казах­станКаспийШельф».

– Вы помните, как проходила церемония подписания соглашения? Насколько известно, переговоры велись до глубокой ночи, а в аэропорту на старте стоял самолет, чтобы доставить Вас в Казахстан с хорошими известиями.

– Да, это были изнуряющие переговоры. Всем участникам было объявлено, что подписание окончательного соглашения назначено на 3 декабря, а накануне их должен принять Президент Нурсултан ­Назарбаев. В аэропорту Лондона стоит в ожидании чартерный самолет, а мы все никак не можем поставить точку в переговорах, согласовывая детали. Постоянно возникали все новые и новые нюансы. Тем более иностранцы, зная, что отложить подписание невозможно, пытались этим давить на нас, заставить пойти на уступки. Вы знаете, у них и переговорщики высокого класса. Но нам удалось где-то надавить на них в ответ, где-то прийти к компромиссу, и вот в 12 часов ночи мы вылетели домой. Настроение у всех приподнятое, напряженность спала, мы общаемся, поздравляем друг друга. И тут по прилете выясняется, что аэропорт прибытия засыпан снегом и нас не принимают. Что делать? Ведь прием у Главы государства в 15.00. Мы долго кружили над городом, и наконец, около 14.00 нам разрешили пойти на посадку. Прямо с самолета мы поехали на встречу с Президентом.

– Как инвесторы согласились прийти в этот проект? Ведь в то время статус Каспия, на котором должны были вестись работы, был юридически не закреплен...

– Страна должна была гарантировать безопасность проведения работ. В этом была сложность. Мы приглашали их работать на Каспии, статус которого в то время не был узаконен. Только 12 августа этого года на саммите в Актау было подписано Соглашение о правовом статусе Каспийского моря. В то время, 25 лет назад, мы только начинали этот процесс. И у них действительно были опасения. Президент страны гарантировал безопасные работы, возврат инвестиций в случае обнаружения углеводородов. Тогда никто не обещал стопроцентной выгоды от этого проекта. Мы знаем, что не всегда геологоразведочные работы заканчиваются положительными результатами. Мировая практика показывает, что только в 30% проводимый поиск дает положительный результат. В то время только Указом Президента, имеющим силу Закона и касающимся вопросов безопасности, налоговой стабильности, поддержки проекта, эта работа была воплощена в жизнь.

– Действительно, это уже история. Но впереди предстоит большая работа, чтобы этот проект дал ожидаемые результаты. Ведь первую нефть Казахстан должен был получить еще в 2005 году. В чем была причина задержки?

– Почему откладывалось начало добычи? Да потому, что нет в мире опыта работы в таких условиях. Это не ошибка кого-то из участников проекта. Не потому, что нам кто-то мешал. Люди учились на Кашагане: как организовывать такое огромное месторождение с огромными проблемами. Сероводород, большое пластовое давление, мелководье, море зимой замерзает, экологически чувствительная зона. Все это сосредоточено в одном месте. Это был опыт для всех компаний. Чтобы не ошибиться, не навредить Каспию.

– Что еще запомнилось Вам на заре становления этого проекта? Может были какие-то курьезные случаи?

– Курьезным вряд ли это можно назвать. Это были жизненные ситуа­ции. В 1994 году в Атырау уже начали прибывать первые иностранные специалисты. Из разных стран – из Европы, Африки, Америки. В конце года на проекте работали уже 35 иностранцев. Помню, прилетели зимой, на улице 35 градусов мороза. Люди приехали из Южной Америки, без теплой одежды. В аэропорту стоят, не могут выйти на улицу, жгучий мороз. Тогда и условия с проживанием были не на высшем уровне. Разместили в гостинице «Ак Жайык». Заранее объяснили руководству гостиницы, чтобы создали все условия – они привыкли проживать в одноместном номере. Как и положено, всем предоставили по одному номеру. Утром приходим, на одной кровати спят по несколько человек. Видимо, так пытались согреться... Добавьте сюда еще нашествие комаров. Сложно им было. Но сейчас, конечно, условия другие.

Атырау, действительно, стал нефтяной столицей республики. Благодаря таким крупным проектам жизнь становится более комфортной, безопасной и достойной. И богатства страны дают возможность для развития государства.

Сегодня Кашаган работает на экономику Казахстана, это достояние нашей республики. 25 лет назад, благодаря самоотверженному труду казахстанских и иностранных специалистов, было положено начало реализации крупнейшего нефтяного проекта мирового масштаба. С освоением Кашагана начался новый этап в истории нефтяной промышленности республики, связанный с детальным изучением, оценкой и разработкой шельфа Каспийского моря. Разработка этого месторождения еще долгие годы будет представлять прочный запас для экономики страны.

Мне хотелось бы поздравить всех, кто был причастен к этому масштабному проекту. Кто искренне верил в нашу удачу. Тем, кто отдал свои годы, умение и профессионализм для процветания страны.