Гарантии занятости

Не математика, а экономика

Эксперты НПП «Атамекен» на заседаниях рабочей группы по мониторингу эффективности использования средств, выделяе­мых в рамках «Дорожной карты занятости на 2020–2021 годы», неоднократно заявляли: есть риски неисполнения ключевого показателя по трудоустройству 255 тыс. человек, поскольку не исключено, что на деле он будет достигаться административным путем.

Причина тому – необъективная методология определения числа создаваемых рабочих мест. Основана она не на реальной потребности, а на математичес­ком подходе. Финансирование мероприятий программы исходит из количества создаваемых мест: на одно новое рабочее мес­то предусмотрено 4 млн тенге. Проще говоря, стоимость любого проекта, определенного проектно-сметной документацией, просто делят на 4 млн и таким образом выводят обязательную цифру – сколько новых рабочих мест должно быть открыто. Но при этом специфику проекта не учитывают – не важно, идет ли речь о ремонте, реконструкции, стройке с «нуля», создается инженерная или дорожная инфраструктуры, возводят ли здание и так далее.

– Мы акцентируем внимание на том, что создание рабочих мест должно быть только в тех объе­мах, которые необходимы для осуществления проекта. Привлечение большего числа работников административным путем недопустимо и приводит лишь к убыткам предприятий, – подчеркивает заместитель директора департамента по вопросам занятости НПП «Атамекен» Сергей Коренев. – Расчет числа рабочих мест нужно производить при сос­тавлении каждой конкретной сметной документации.

Да, экономическая ситуация сейчас непростая, бизнес ищет объемы и берет на себя обязательства, в том числе и потому, что не хочет терять у местных властей репутации надежного партнера. Но ведь в проект он приходит со своим коллективом, который тоже должен работать и зарабатывать.

В связи с этим замдиректора привел в пример обращение, поступившее в столичное подразделение Палаты предпринимателей от ТОО «Транс Азия констракшн», которое характеризует создавшуюся ситуацию. Эта компания стала подрядчиком по одному из проектов ДКЗ, имеет в штате 254 квалифицированных сотрудника, которым вполне по силам выполнить необходимый объем работ. Но по обязательствам договора подрядчик обязан создать еще 62 новых рабочих места, а на половину из них привлечь людей через центр занятости.

– Какую-то часть новых мест создали, – объясняет эксперт Нацпалаты. – Но в компании подчеркивают, что все их 254 работника имеют опыт, квалификацию, все они граждане Казахстана. Как же теперь работодателю задействовать своих сотрудников? Их нельзя просто уволить, чтобы потом их же нанять на созданные по ДКЗ рабочие места. Получается, помогая одним, действуем в ущерб другим?

Конечно, касается это не всех проектов. В региональные под­разделения НПП «Атамекен» поступают и другие жалобы от подрядчиков. Приоритет при реа­лизации через ДКЗ отдавался тем проектам, в которые можно было максимально и быстро привлечь безработное население. Поэтому в программе и отразили обязательство до половины всех созданных рабочих мест закрыть людьми, привлеченными через центры занятости. И это решало проблему персонала без квалификации, который не может найти работу самостоятельно.

Однако, как отмечают в НПП «Атамекен», центры занятости не всегда могут предложить необходимое количество требуе­мых специалистов, проблемы с подбором кадров возникают и у предприятий. Поэтому-то палата и предлагает предусмотреть отмену санкций в случае, если предприятие не смогло привлечь необходимый объем работников из-за отсутствия нужных специалистов на рынке труда при условии информирования об этом службы занятости.

– Мы в рамках мониторинговой группы собираем проблемные воп­росы из регионов, – продолжает Сергей Коренев. – Я разговаривал с нашими региональными экс­пертами. Они, ссылаясь на слова представителей бизнеса, также подтверждают, что подбор квалифицированных специалистов идет тяжело. Не все гладко и с привлеченным контингентом – не все хотят работать разнорабочими за 85 тысяч тенге, тяжелый физичес­кий труд оценивается дороже. А их берут только ради того, чтобы уложиться в нормативный показатель по созданию новых рабочих мест и поручают самую простую низкооплачиваемую работу.

Еще один пункт, который вообще не заложен в проекты, хотя он очевиден, – это обеспечение санитарных норм: маски, санитайзеры и антисептики, организация развозки работников во время карантина, когда не ходит общественный транспорт. На это деньги не закладываются в смету. Между тем подрядчик берет на себя расходы по обеспечению нового, расширенного коллектива средствами индивидуальной защиты. И все это упирается в обязательное требование создавать новые рабочие места без учета реальной потребности в них. Более того, почти повсеместно это временные рабочие места, в среднем на несколько месяцев. Только 6% от общего запланированного числа, всего 15 тыс. из 255 – станут постоянными.

Программа ДКБ и ее подряды в 2021 году закончатся, и что делать с временным контингентом? Никто не оставит у себя лишних и низкоквалифицированных сот­рудников. Для долговременного социального эффекта нужно поддерживать бизнес, который обеспечивает постоянную, а не временную занятость, как раз предложением определенного объема заказов. Тем более что строительная отрасль Казахстана на начало года обеспечивала работой, по разным подсчетам, 640–700 тыс. человек. Помимо этого, специалисты заверяют, что строительство как никакая другая сфера дает мультипликативный эффект на рынке труда – одно рабочее место в стройиндустрии обеспечивает занятостью от 4 до 8 граждан в смежных отраслях.

Как раз на это стоит сделать ставку и при реализации «Дорожной карты занятости», считают в НПП «Атамекен», и ключевым требованием здесь должно быть обеспечение 90-процентной доли местного содержания в общем объеме закупаемых товаров и услуг. Это снизит риски по высвобождению работников в строи­тельной отрасли, потому что обеспечит загрузку действующих производств и позволит создать новые рабочие места там, где это действительно необходимо.

– Однако на данном этапе возникает проблема отсутствия механизма мониторинга и методологии расчета доли местного содержания по материалам при строительстве объектов, – подчеркивает Сергей Коренев. – Да, в рамках исполнения программы ДКЗ все регионы заверили, что местное содержание в проектах будет не менее 90%, но все это ничем, кроме отчетов, не подтверждено. Нет механизма мониторинга местного содержания. Мы же предлагаем его внедрить.

До практики нужна теория

Принято считать, что поднять уровень занятости гораздо сложнее, чем снизить уровень безработицы. Руководитель представительства Казахстанского института стратегических исследований (КИСИ) при Президенте РК в Алматы, экономист, доктор PhD Асель Абен подчеркивает: для повышения именно занятости необходимы новые рабочие места, необходимо оптимизировать их структуру, что затрагивает все отрасли материального производства.

Вместе с этим нужно не только увеличивать число рабочих мест, но и повышать производительность труда, уровень дохода от занятости, а это уже качественные характеристики. Чем выше доход гражданина, тем больше он может себе позволить, а его траты и формируемый им спрос, в свою очередь, стимулируют производство, которому для дальнейшего развития требуются новые рабочие руки.

На фоне своих выводов Асель Абен приводит такие цифры: в нашей республике наибольшая занятость обеспечивается сферой оптовой и розничной торговли (16,3%), сельского, лесного и рыбного хозяйства (13,5%), в одинаковой степени сферой образования и промышленного производства (12,6% и 12,5% соответственно). При этом в указанных секторах не самая высокая производительность и уровень доходов.

– Оптимальным, по мнению экспертов, является уровень занятости в 60–70%. Если он выше этих показателей – значит в стране большое количество работающих пенсионеров и несовершеннолетних, рано начавших свою трудовую деятельность. Если ниже – это свидетельствует о большой доле пенсионеров и детей в структуре всего населения. Если уровень занятости значительно падает, то понятно, что это сигнал о проблемах в экономике страны, – говорит экономист. – В Казахстане уровень занятости (к населению в возрасте 15 лет и старше), по данным Комитета по статистике, на декабрь 2019 года составил 66,8% и уменьшился на 0,2% по сравнению с 2018 годом. За первый квартал 2020 года занятость по сравнению с аналогичным периодом прошлого года снизилась до отметки 66,4%. Причем даже снижение уровня безработицы автоматически не ведет к росту числа занятых, что уж говорить об его росте...

По данным статистики, этот показатель среди трудоспособного населения в активном возрасте на конец 2019 года достигал 4,8% (около 431 тыс. человек).

– По прогнозам Министерства труда и социальной защиты населения РК, к концу года ожидается повышение уровня безработицы до 6,1%, это чуть более полумиллиона казахстанцев. На наш взгляд, цифры немного занижены, – продолжает Асель Абен, – поскольку, по данным различных исследований, реакция на негативные шоки в сфере экономики и производства более чем в 2 раза превышает по силе реакцию на позитивные изменения, такие как экономический рост и индустриальный подъем. По прогнозам международных организаций, в частности МВФ, безработица в нашей стране может достигнуть 7,8% к концу года.

Кроме того, эксперт КИСИ отмечает, что в структуре занятого населения у нас высокая доля самостоятельно занятого. Их чуть больше 2 млн, причем 1,2 млн заняты в сфере услуг, по большей части в торговле, примерно 720 тыс. – в сельском хозяйстве, чуть более 200 тыс. – в промышленности. Эта группа подвержена наибольшему риску потери дохода в условиях кризиса. Что, собственно, и происходит в настоящее время: только за 5 месяцев нынешнего года на электронной бирже труда Enbek.kz было размещено около 284,4 тыс. резюме.

Чтобы снизить основной риск безработицы – тенденцию к обнищанию населения – и разрабатываются различные программы содействия трудоустройству. И «Дорожная карта занятости», впервые реализованная в 2009–2010 годах как антикризисная мера, показала свою состоятельность. Однако новая ДКЗ на 2020–2021 годы не дает ожидаемого положительного эффекта.

– На мой взгляд, одна из причин низкой отдачи от «Дорожной карты занятости» заключается в том, что население не достаточно информировано о механизме подключения к данной программе, – говорит Асель Абен. – Чтобы гражданина отнесли к числу безработных, он должен зарегистрироваться в этом статусе и подать заявку в центр занятости по месту жительства, либо через портал «электронного правительства». Однако большая часть людей трудоспособного возраста не обращаются в центры занятости, а предпочитают самостоятельно искать работу. Мало информации о том, как подать заявку, какие этапы необходимо пройти, какие вакансии предлагаются и прочее. Но более важная причина заключается в отсутствии достоверной развернутой статистической информации – рабочих мест по плану, число трудоустроенных (в разрезе возрастной структуры, сфер и профессий), из них на постоянной основе, на временную или сезонную работу, число потерявших или выбывших после трудоустройства по разным причинам и так далее. Вот и получается: не владеешь информацией – не управляешь ситуацией.

Также, по мнению эксперта КИСИ, для получения более эффективного результата в борьбе с безработицей и обеспечения занятости на долгосрочную перс­пективу следует интегрировать данные по «Дорожной карте занятости» и «Дорожной карте бизнеса». Это позволит открыть более объективные данные по развитию предпринимательства и созданию рабочих мест. Но опять же необходим постоянный мониторинг и анализ: где и сколько создано, из них – на временной, постоянной основе, простаивают, закрылись и так далее.

Подсматривать не стыдно

Чтобы усилить эффект от мер господдержки, осуществляемых в нашей стране, неплохо бы присмотреться и к международному опыту. Об этом говорит социолог Жанна Каримова, руководитель отдела социально-экономических исследований КИСИ при Президенте РК, доктор PhD.

Коронакризис оказал негативное влияние на глобальный рынок труда. По данным ВЭФ, число безработных в странах Большой семерки варьирует в пределах с 1,76 млн человек в Японии до 30 млн в США. Уровень безработицы в США в мае текущего года достиг отметки в 14,7%. При сохранении нынешних темпов сокращения рабочих мест, по оценкам МОТ, в ближайшее время около половины глобальной рабочей силы может остаться без средств к существованию. В таких условиях все государства продумывают способы сопротивления кризису, естественно, каждое в меру своих возможностей. И тем не менее некоторые инструменты вполне подходят для казахстанской реальности.

– Сложная ситуация складывается и на рынке труда Казахстана. Данных по безработице за второй квартал 2020 года еще нет, однако известно, что лишь в конце мая в центрах занятости в качестве безработных зарегистрировались 161,3 тысячи человек, или 1,7% рабочей силы в стране, – подчеркивает Жанна Каримова. – К тому же, сведения о численности зарегистрированных лиц в центрах занятости не дают полной картины масштабов безработицы, и о количестве граждан, лишившихся доходов, можно судить лишь по косвенным показателям.

К ним эксперт отнесла людей, получивших социальные выплаты 42 500 тенге в период действия чрезвычайного положения и карантина. Только в июле, по данным Минтруда, выплата была назначена 2,158 млн казахстанцев. Можно базироваться и на показателях развития сферы услуг, в которой в январе прошлого года было занято до 25% от общего числа занятых в стране (2,2 млн), и которая в наибольшей степени пострадала вследствие пандемии коронавируса (спад на 5,6%). Ну и нельзя исключать пессимистичного сценария на фоне завершения сезонных работ, которыми сейчас занята значимая доля населения южных регионов.

Не следует забывать и о новоис­печенных выпускниках колледжей и вузов. В Казахстане вузы ежегодно оканчивают около 125–135 тыс. молодых людей. В нынешнем году вопрос их трудоустройства стоит особенно остро.

– К примеру, во Франции в текущем году рынок труда должен быть готов принять 700 тысяч выпускников. Для обеспечения их занятости правительством Франции предусмотрены субсидии для частных предприятий, нанимающих выпускников на постоянную позицию, либо на условиях временного контракта продолжительностью в шесть месяцев. Подобная мера государственной поддержки предусмот­рена и в нашей стране, она прак­тикуется с 2017 года в рамках направления «Молодежная прак­тика», – проводит аналог Жанна Каримова и тут же подчеркивает разницу. – Только вот уровень осведомленности молодежи об этом достаточно низкий.

По данным Научно-исследовательского центра «Молодежь», лишь 23% молодежи знают о «Молодежной практике», а участие в ней принимали лишь 7%. Это свидетельствует о том, что информация не доходит до адресата и необходима масштабная работа с целевыми группами. Следует признать, что предлагаемые в рамках этого направления виды работ не всегда отвечают ожиданиям молодежи. Хотя все-таки в сложившихся условиях такая господдержка способна послужить хорошим стартом для многих молодых людей, нуждающихся в первоначальном трудовом опыте.

Еще один блок, о котором рассказала эксперт, касается роли МСБ в стимулировании занятости. В Казахстане субъекты МСБ сосредоточены преимущественно в сфере услуг. На 1 января 2019 года в этой сфере функцио­нировало более 900 тыс. субъектов, или 73% от общего числа действующих субъектов малого и среднего предпринимательства, где занято до 2,2 млн человек.

– На сегодня, наряду со смягчением налоговой политики в отношении бизнеса, предоставлением отсрочек по долговым обязательствам, необходимы дополнительные меры поддержки, чтобы бизнес смог сохранить и рабочие места, и деловую активность. В этом плане обращает на себя внимание краудфандинг-инициа­тивы с участием государства, – подчеркивает Жанна Каримова. – К примеру, в той же Франции создан так называемый Фонд солидарности, средства которого сформированы за счет средств Правительства, местных исполнительных органов и добровольных пожертвований граждан. Из этого фонда самозанятым и субъектам микробизнеса с численностью работников до 10 человек в марте, апреле и мае выплачивалась сумма в 1 500 евро из расчета на одного человека. Эта сумма несколько выше минимальной заработной платы. Изначально на реализацию этой меры было затрачено 7 миллиардов евро, а в июне принято решение продлить ее действие до конца года.

Но резюмировать все свои тезисы социолог решила таким выводом: настало время глобальных перемен. В прошлом году в отчете Mckinsey говорилось о том, что к 2030 году от 75 до 375 млн рабочих (3–14% мировой рабочей силы) будут вынуждены сменить профессию, так как их труд, преимущественно низкой квалификации, станет более не востребован из-за активной автоматизации и роботизации на рынке труда. Коронакризис лишь приблизил эти прогнозы. Поэтому в современных условиях постоянное стремление к самообразованию и повышение квалификации – едва ли не единственная гарантия занятости.