Дойти до сути

Для того чтобы излагать свободно свои мысли, Абай нашел новый своеобразный жанр – Слово. Это жанр вольной мысли, облаченной в соответствующую ей форму.

– Абай, – считает Гарифолла Есим, – счастливо избежал учас­ти многих известных философов, мучившихся в поисках нужной системы для выражения своих мыслей. – К сожалению, созданный Абаем жанр не получил дальнейшего развития в отечественной культуре. Надо полагать, что в этом повинно, говоря языком Шакарима, время, «зажавшее мысль в тиски». Конечно же, продолжение традиций Абая, в частности развитие жанра вольной мысли, в обстановке прошлых лет было невозможным.

Гарифолла Есим рассчитывает, что этот жанр будет развиваться в наши дни. По его мысли, внимательный читатель, несомненно, заметит в высказываниях поэта, в его суждениях некоторую непоследовательность. Это не означает, что Абай противоречит самому себе. Скорее, это счастливый для нас случай увидеть, как рождается и зреет мысль. Иногда она заходит в тупик, и тогда читателю предоставляется право самому найти ответы.

Итак, Абай вступает в разговор с потомками, спорит, задает вопросы, делится сокровенным, но никогда не диктует готовых рецептов. Он затрагивает острые, трудные вопросы, поднимает неразрешимые подчас проблемы.

Размышления по поводу…

(Слово первое)
– Два необъяснимых чувства нарастают в душе по мере проч­тения мыслей Абая в его Слове первом. С одной стороны, перед нами встает образ человека, измученного вечной борьбой, с лихвой изведавшего беды и страдания, усталого, неудовлетворенного жизнью, скорбящего, согнувшегося под ударами судьбы. А с другой – образ борца, мощь и сила которого захватывают ваше воображение глубиной и смелостью, поражают величием, – делится впечатлениями Гарифолла Есим.

В своем творчестве Абай отразил вечные проблемы. Это и воп­росы государственного управления (ел бағу), и обустройства (мал бағу), просвещения и образования (ғалым бағу), религии (дін бағу), воспитания подрастающего поколения (бала бағу).

Говоря о себе, поэт объясняет причины своего отказа от учас­тия в общественных делах. Абай признается, что занятия наукой становятся пыткой, когда видишь, что твои знания никому не нужны, да и нет рядом близкого человека, с которым можно поговорить о том, что тебя интересует, поделиться сомнениями.

– Доводы Абая относительно невозможности заняться воспитанием, на наш взгляд, объясняются сложившейся в обществе того времени ситуацией. Абай пишет, что не представляет будущего детей, достойного применения их образованию и силам, – считает Гарифолла Есим. – Если вдуматься в эти горькие слова Абая, можно понять, что они сказаны не старым, ворчливым брюзгой, разочаровавшимся в жизни, а рождены чувством острого недовольства общественным устройством, недостойными деяниями людей.

Убедившись в тщетности своих усилий, Абай решает: «...возьму в спутники бумагу и чернила и стану записывать все свои мысли. Может, кому придется по душе какое-нибудь мое слово, и он перепишет его для себя или запомнит; и если нет – мои слова, как говорится, останутся при мне. На этом я остановился, и нет у меня иного занятия, чем письмо».

Смотри на себя глазами других

(Слово второе)
По мысли Гарифоллы Есима, Абай в этом Слове убедительно доказывает, что мнение о казахах может сложиться из тех представлений, которые они имеют о других народах. Далекие от истины, порой ошибочные, весьма нелестные отзывы о соседях, имевшие хождения в Степи, изобличают ограниченность сознания некоторых его соплеменников, говоривших: «Мы лучшие из лучших в этом подлунном мире».

Абай предлагает путь избавления от подобного рода заблуж­дений. Он не унижает соплеменников, а пытается задеть их за живое, пробудить самолюбие. Не умаляя достоинств своего народа, он показывает недостатки отдельных его представителей, старается помочь избавиться от них. По его мнению, можно научиться разводить сады, стать благочестивым, сравняться знаниями с другими народами при условии, если взглянуть на себя глазами других.

В этом коротком Слове Абаем намечена программа развития нации, обозначен путь, по которому должен пойти народ.

Два бия рождают четыре спора

(Слово третье)
– Предмет размышлений Абая в этом Слове – проблемы управления, – продолжает Гарифолла Есим. – Ведь поэт видел, как ухудшалось положение народа, утратившего свою былую свободу. – Во времена ханов, биев, батыров и жырау в казахском обществе не было места безнравственности и пороку, так как не было оснований для зависти, подлости и лицемерия. Недостойных людей не приглашали даже на аульные советы, не говоря уже о больших межродовых сборах. Каждый знал свое дело, и главным ориентиром для него были интересы народа. Джигиты большую часть своей жизни проводили в седле – воинский долг для них был первым делом.

С потерей независимости начались серые будни, когда каждый жил и отвечал только за себя. Не стало избираемых народом ханов, изрекавших истину биев, лишились своего высокого общественного положения жырау. Казахам же оставили право выбирать себе волостных управителей, и то, по справедливому замечанию Абая, всего лишь на 3 года. Первый год пролетел в легких обидах, упреках людей, избравших волостного: «Для чего мы избрали тебя? Ты ничего для нас не делаешь». Второй год проходил в борьбе управителя с кандидатом на его место. Последний год своего правления волостной тратил свои силы на то, чтобы остаться у власти на следующий срок.

Абай с горечью высказывает свое неодобрение по этому поводу. Почему бы, например, не назначить чиновников, не видящих в народе лакомый кусочек, которым можно разжиться?

Абай, наблюдая за раздорами и склоками сородичей, разделением их на партии, понимает, что от этого страдают прежде всего простые люди. И не случайно он говорит о том, что управителю нужно знать старые истины, завещанные ханом Есимом, или «Светлый путь», построенный ханом Касымом, или «7 законов», оставленных в наследство муд­рым Тауке. Понимая, что многое в этих законах устарело, Абай сожалеет о том, что теперешние судьи не могут выбрать из прежнего опыта правления ханов полезное, отвечающее духу их времени.

«Раньше люди говорили: «Там, где два бия, рождается четыре спора»,– пишет Абай. – Четное количество биев никогда не придет к одному мнению. Лучше выделить из каждой волости по три судьи».

Поэт сознает, что время справедливых биев миновало. Их место заняли ловкачи. Потеряв веру в установление справедливого порядка, Абай выступает за назначение волостных сверху. Тогда, по его мнению, прекратились бы всякие тяжбы среди народа. Юноши устремились бы к знаниям, а волостной (наз­наченный, но не выборный) не угождал бы богачам, разрешал бы все дела по справедливости.

– Такая позиция Абая некоторыми может быть расценена как поддержка колонизаторской политики царизма, насаждавшего всюду своих чиновников, – продолжает Гарифолла Есим. – Но, по сути, поэт убежден, что казахам полезнее было бы заняться земледелием, развивать ремесла, встать па путь просвещения, чем погрязнуть в пустой суете предвыборных дрязг. Умело используя предвыборную борьбу, чиновники получали взятки от враждующих сторон, при этом натравливали их друг на друга.

К проблемам управления Абай обращается и в других своих произведениях. В них красной нитью проходит мысль о необходимости иметь в степи справедливых волостных управителей. Размышляя об основных общественно-политических функциях управления, Абай выдвинул ряд конкретных предложений, которые, к сожалению, остались без внимания.

Человек рождается плача, умирает тоскуя

(Слово четвертое)
По мысли Абая, человек – изменчивое существо с вечной таинственностью своей природы. Поэт дает разъяснение двум сос­тояниям, в которых пребывает человек. Радость и горе, смех и слезы (күлкі және қайғы). Разве есть в мире человек, не испытавший радости, не изведавший горя? Разве смех и слезы не сменяют чередой друг друга?

– Но Абай, – продолжает Гарифолла Есим, – говорит здесь и о другом. – Есть люди, которые проводят свою жизнь в веселье и пирах, ни о чем не печалясь, для них жизнь представляется сплошным праздником. Другие же вечно пребывают в унынии, они не умеют по-настоящему радоваться жизни, все им кажется мрачным. Беспричинный смех и постоянная радость на лицах людей вызывают такое чувство, будто они пьяны. Но, как известно, от пьяной болтовни болит голова. Да и к серьезным делам такие люди относятся легкомыс­ленно, через пень колоду.

Другие же, находясь в угнетенном состоянии духа, заранее готовятся ко всем несчастьям и злоключениям, запасаясь на всякий случай даже саваном. Но вечно скорбящий человек может серьезно заболеть. А смех и радость, как дождь в засушливое лето, питают душу живительной влагой. Все надо делать с радостью, с улыбкой и хорошим настроением.

Абай говорит о том, как можно этого достичь. При виде чужой глупости или невежества смейся с досады, это смех сквозь слезы. А вот благородный поступок вызывает настоящий смех – смех радос­ти и удовлетворения. Он вызывает мысль о том, что ты можешь научиться чему-то полезному.

Трудно поверить в то, что жизнь человека, который, придя в этот мир со слезами, покидает его с сожалением, состоит из одних только праздников, без всяких тревог и волнений.

По мысли Абая, кто живет не задумываясь над смыслом жизни, ее сутью, тот просто прозябает, существует. Жизнь, проведенная в праздности, бессмысленна и пус­та. Богатые утешают себя тем, что они могут все купить, в чем видят главный смысл своего существования. Да, можно купить все, что радует глаз, ублажает тело. Но когда наступит последний твой час, все твое богатство покажется ничтожным по сравнению с единственным, чего нельзя купить, – жизнью. И само осмысление этой истины разве не есть скорбное начало поиска сути земного бытия...

Смерть неизбежна для каждого живого существа, и даже славный предок Коркыт не смог избежать ее. Если человек работает не пок­ладая рук, надеясь только на свои силы, он может научиться ценить и радость, и горе.

Свои размышления о сути человеческой Абай подытоживает следующими словами: «Полагаясь, во-первых, на Всевышнего, а затем на свою силу, надо трудиться без устали, и тогда даже самая скудная земля воздаст сторицей за твои старания».

И это мой народ...

(Слово пятое)
По мнению Гарифоллы Есима, Абай в этом Слове говорит о нез­релости той философии, которая владеет сознанием некоторых его соплеменников.

– Как понять, сетует Абай, такие обращения к Всевышнему: «О творец, дай нам младенчес­кую безмятежность?» – Значит, предел мечтаний людей – жить, довольствуясь тем, что есть, ни о чем не задумываясь, не утверж­дать себя делами, оставаться беззаботными детьми?

В качестве примера Абай приводит пословицы и поговорки, в которых звучит та же мысль: «Еда для батыра и волка – на дороге», «Уповай на щедрость бая, надейся на милость Бога», «Если голоден, найдешь еду в доме, где идут поминки», «У имущего лик светел, темен он у нищего».

Поэт с грустью замечает, что смысл всех этих пословиц и поговорок сводится к желанию владеть богатством, иметь много скота. Ради этой цели все средства хороши: тут и обман, и хитрая лесть, и подкуп, и шантаж, и открытая вражда. Люди, как дети, тянутся к тому, что лежит на виду. Но богатым считается не только тот, у кого несметные табуны. Есть много других способов нажить капитал.

Абай говорит: путь к богатству, имуществу, силе лежит через знания, науку. Только образование может помочь избавиться от дурных пороков, от привычек жить беспечно, пользуясь тем, что есть. Надо понять, что наступили другие времена. Абай это ясно сознавал и, видя, как мельчают люди, как дурно меняются их нравы, а также чувствуя, что сам он бессилен что-либо изменить, обращается к своему народу со словами упрека и сострадания: «Ты ли это, мой народ, которого я люблю и к сердцу которого ищу тропу?»

Единство разума

(Слово шестое)
«Залог благополучия – в работе, залог прогресса, благоденствия страны – в единстве». Смысл этой пословицы Абай объясняет с философских позиций.

– Всегда ли мы, пользуясь пос­ловицами, знаем их истинное содержание? Абай открыто ставит вопрос о том, может ли быть единство у народа, для которого это только общность имени, пищи, одежды, достатка, – рассуждает Гарифолла Есим.

Если это так, объясняет Абай, тогда и богач, и бедняк будут жить на всем готовом до тех пор, пока не иссякнет их достаток.

По убеждению Абая, настоящее единство – в единстве ра­зума. Истинное единение людей по духу – это их раздумья о положении народа, стремление улучшить его жизнь.

Далее Абай приводит свое толкование слова «тірлік» («жизнь, деятельность, бытие»). Когда человек живет только сегодняшним днем, беспечен и доволен собой, или когда он задавлен, унижен и жизнь его проходит в страхе ожидания худшего – разве это назовешь жизнью? У человека жива только плоть, душа же его мертва. Ведя паразитический образ жизни, такой человек не хочет трудиться, у него нет желания приложить к чему-либо усилие.

Поэт пишет:

«Лишь тунеядец и нахал
Готовой пище рад всегда.
Хоть с виду ловок,
мразь душой –
Ведь жить привык он без стыда».

Лучше умереть, чем влачить такое существование, считает Абай. Когда он рассуждает о жизни, то имеет в виду не только бытие человека. Абай в философском плане рассматривает такие понятия, как честь и совесть. Поэт задает вопрос: «Можно ли из-за куска хлеба поступиться честью, совестью, принципами?»

– Мнение самого Абая на этот счет мы можем прочесть в его стихотворении на смерть брата Оспана, где есть такие строки: «Благословенна твоя смерть, потому что не доводилось тебе унизиться ради куска хлеба, не увидел ты продажности других».

Вероятно, и слова пословицы «Залог благополучия – в работе» надо понимать в том смысле, что здесь имеется в виду деятельность, сопряженная с честным трудом, утверждает Гарифолла Есим.

О желаниях

(Слово седьмое)
Причина того, что человек все больше проникается, говоря современным языком, «потребительской психологией», хорошо раскрывается в следующих абаевских строчках: «Мы приземляем наши души, перестали верить своему чувству, довольствуемся содержанием, не вникая в сущность явлений. Оправдываемся тем, что с другими, жившими подобно нам, не случилось ничего страшного. Но чем мы лучше животных, которые тоже видят мир, не понимая его?..»

– В этом Слове Абая больше вопросов, чем ответов, – считает Гарифолла Есим. – духовные устремления заключаются не в простом желании познать, увидеть, научиться.

У каждого человека есть возможности, отпущенные ему природой. Большинство людей не углубляются в суть вещей, их удовлетворяет внешнее их созерцание.

Об этом Абай говорит так: «Человек утверждается на земле, постигая тайны явлений, строя определенные умозаключения. Это отличает его от животного, говорит о том, что у него есть разум, воля, душа».

Возможности человека неисчерпаемы, потому что он обладает соз­нанием. Признак его осознанных действий – духовные устремления. Но многие люди не думают о пище для души, довольствуясь тем, что якобы много знают, хотя на самом деле их знания ограниченны. Таких людей Абай называет людьми без света души.

Есть ли нужда в мудрых наставлениях?

(Слово восьмое)
В начале этого Слова Абай задает вопрос: «Кто из нас способен последовать мудрому совету? Кто готов прислушаться к нас­тавлениям?»

Абай подробно перечисляет возможных кандидатов, которым могут понадобиться умные советы.

Нужны ли мудрость и советы волостным и биям? Нет, так как они уверены, что сами вправе изрекать их и давать советы народу. Даже если и появилось у этих людей желание поучиться, где же они возьмут время? Положение обязывает их не попадать впросак перед начальством, не обострять отношений с аульными смутьянами, не допускать в народе брожения. А еще им нельзя забывать о своем кармане, возместить понесенные предвыборные убытки.

Абай заключает, что волостные и бии слишком заняты, чтобы следовать мудрости.

Может быть, в мудрых советах нуждаются богачи? Нет, говорит Абай, зачем им чужая мудрость, если они считают себя владыками, по меньшей мере, половины земли. По их мнению, все можно купить. Нет, богачам недосуг слушать наставления. Ворам, злодеям, мошенникам и подавно не требуется такой товар.

Остаются бедняки, которые еле-еле сводят концы с концами. На что нам мудрость, скажут они, пусть ею владеют правители.

Если ум не в чести у народа, тогда есть ли нужда в умном человеке? – таким вопросом заканчивает Абай свое восьмое Слово.

«Я – казах, по крови и по духу»

(Слово девятое)
Так начинает поэт свое девятое Слово и далее размышляет о том, какие качества народа близки его сердцу, а какие он должен осудить.

– Однако ответа на эти вопросы он не дает, – говорит Гарифолла Есим.

Он считает: в сердце Абая нет веры, что народ исправит свои недостатки. Обидой, горечью проникнуты слова поэта: «Здоровый телом, я кажусь себе мертвым» («Жива моя плоть, но душой я мертвец»).

– Давать беспристрастную оценку самому себе, искать в себе причину зла, найти ее и излечиться – вот к чему призывает Абай, – утверждает философ.

И следующая большая тема оставляет больше вопросов, чем ответов. У казахов издревле извес­тен обычай размышлять о жизни и смерти, бренности земного существования. Поэтому, умирая, они воспринимали смерть не как что-то неожиданное, а как вполне естественное явление, к которому готовились.

– Не является ли такое отношение к смерти глубоким постижением ее смысла? И, с другой стороны, принять смерть без сожаления – не есть ли это приз­нание бесполезности, легковес­ности самой жизни? Уже много веков этот вопрос на устах людей. Но ответа на него нет, потому что никто еще не познал до конца суть жизни и смерти. И надо признать, что завесу над этой великой тайной природы еще никто не открыл, – вот о чем размышляет Абай в девятом Слове…