Бюджетные аббревиатуры

Факт «улучшения администрирования бюджетных расходов» зафиксирован Счетным комитетом, самой, по моему мнению, ответственной госструктурой. О том было сказано на весь свет, когда в Парламенте заслушивали администраторов бюджетных программ по бюджету 2018 года.

Однако, на мой взгляд, на фоне оптимистических выступлений представителей финансового ведомства незамеченным прошло напоминание главы Счетного комитета о том, что давно пора отойти от оценки исполнения бюджета категориями «освоения». Акценты следует сместить с категорий «освоение-неосвоение» на достижение результатов.

Отчего такое не произошло до сих пор, я ответить не могу, только предположить. Но о догадках потом. Сейчас предлагаю вспомнить, что наш бюджет все-таки имеет аббревиатуру БОР. То есть бюджет, ориентированный на результат. Бюджет, который одним названием должен бы исключать мотовство госорганов. По мнению Алихана Смаилова, начавшаяся после выступления Главы государства на расширенном заседании Правительства ревизия расходов госорганов уже показала, что «из 173 государственных заданий на 402,3 млрд тенге предлагается исключить из перечня работ и услуг 68 заданий на общую сумму 37,6 млрд тенге путем перевода на госзакупки». Чем не доказательство того, что БОР как инструмент повышения эффективности госрасходов оказался, по сути, в неумелых руках госслужащих.

Вообще, БОР должен был простимулировать госорганы к сосредоточенной работе в интересах страны. Если это предложение кажется слишком общим, давайте «раскроем тему». Коротко: надо ставить правильные цели и внимательно отслеживать результаты. Расширенно, так, как пишут в умных статьях: для ориентированного на результат бюджета отправной точкой становится степень достижения поставленных целей, то есть «удовлетворенность благополучателей качеством оказанных услуг».

У нас же, как показывает практика и как было признано самим Минфином еще году в 2017-м, администраторы бюджетных программ не научены ставить четкие цели. У них не нашлось навыков для того, чтобы правильно определить показатели результативности. Соответственно, от бюджетных трат мало эффекта. Получается, что больше чем 10 лет бюджетирования, ориентированного на результат, помогли ввести лишь некоторые элементы, да и то те, которые не дают гражданам ожидаемого результата.

Кстати, уже упомянутый Счетный комитет, по словам его руководителя, «обращает внимание на то, что есть значительные резервы для повышения эффективности в использовании государственных ресурсов». Как правило, когда у нас говорится о доходной части бюджета, и участники процесса его составления, и обсужданты с неким даже пониманием кивают головой: надо сокращать теневой оборот. А ведь теневая экономика, согласно новой методике (рассматривается в Мин­юсте), у нас составляет 30% ВВП. Возможно ли, что этот несколько пугающий показатель поможет выстроить непримиримое отношение фискалов к лжепредприятиям и нелегальному бизнесу? Все возможно.

Как возможно и то, что, запустив пилотный проект Бюджета Народного Участия, мы не просто получим новую аббревиатуру, а впрямь вызовем интерес граждан к тому, как и куда расходуются налоги. И откуда берется доходная часть бюджета. А внедрив своего рода инициативное бюджетирование, возможно, Минфин и пробудит у казахстанцев продуктивное беспокойство о тратах «местных денег».

Вот и глава финансового ведомства упомнил о том, что пилотный проект в столице начнут в акимате района «Сарыарка». Он даже назвал цифру, мол, гражданам надо будет распределить по приоритетам трат бюджет на сумму 500 млн тенге. Насколько это будет успешно, увидим позже, по итогам. Но, думается, что первоначально предстоит поработать Миннацэкономики. Просто потому, что в стране до сих пор нет методики, которая однозначно давала бы понять, насколько реален эффект от госрасходов.
Все колонки автора