Не люблю показного бунтарства

– Али, свою сольную карьеру Вы начали пять лет назад, но первые сольные концерты дали лишь в апреле этого года, почему так долго шли к сольникам?

– Моя музыка не является мэйнстримом в стране. Вы наверняка сами знаете, какая музыка и артисты на пике популярности. Я тоже востребован, но сольные концерты – это отчет. По моему мнению, нельзя начинать карьеру с сольного концерта. У нас есть артисты, которые давали большие сольники на старте своей карьеры и после начинали саму карьеру, это своеобразный маркетинговый ход. Но я выбрал другой путь. За эти пять лет у меня накопилось то, что я хочу сказать и могу показать, поделиться эмоциями, чувствами, историей и опытом. В какой-то степени я волновался и даже боялся, долго ждал этого момента. Сольный концерт в моем жанре, когда помимо пения показываешь танцевальное шоу, – это очень непросто. Я знаю артистов, которые полтора часа поют под фонограмму, стоя посреди сцены, собирают цветы и едут с этим диском в другой город. Как по мне – это неправильно. Я считаю, что людям, пришедшим на твое выступление, ты обязан подарить живое исполнение, живые эмоции, показать то, чем ты уникален. Сольные концерты – большая ответственность. И вот недавно я дал несколько концертов, мне очень понравилось. Ощущение того, что я целиком влияю на то, с какими ощущениями люди уйдут с твоего концерта. Почему я не давал концертов раньше – не был готов, буду ли я давать их, – конечно, да.



– А с какими ощущениями зрители уходили с Ваших концертов?

– Это зависит от поставленной задачи и моего настроения (улыбается). Лучше всего, когда зрители задумаются, где-то погрустят, что-то вспомнят, ну и чтобы от души посмеялись и потанцевали, я не из тех артистов, что вечно плачут, их на нашей эстраде достаточное количество. Я – за яркую палитру эмоций.

– Сцена забирает много энергии. Сколько времени Вам нужно на отдых после выступлений? И насколько Вы приспособлены к быту, можете ли приготовить себе что-то самостоятельно?

– Очень много энергии уходит на выступления, на перелеты, интервью. Иногда спишь полтора суток, чтобы восстановиться. Но сцена лечит все болезни. Проверял на себе неоднократно. Как-то раз я страдал страшной аллергией, чихал, не переставая. Вышел на сцену – и ничего нет (улыбается). Сцена – место священное, и там творятся настоящие чудеса. Заставить людей хлопать – несложно, но чтобы получить ответный энергообмен, нужно выкладываться по полной. Что касается быта, я вообще ничего не умею делать по дому, не готовлю. К инструментам меня не допускали, так как я пианист. В то же время я довольно привередлив, дома должно быть чисто, тепло, уютно и вкусно. Мой дом – моя крепость. После гастролей мне необходима домашняя обстановка. И на данный момент эту обстановку создает мама. Мое любимое блюдо не меняется лет пятнадцать, настоящий бестселлер – жареная картошка с котлетой (смеется).

– Посмотрев на Вас, не скажешь, что Вы – любитель калорийной еды, впрочем, Вы один из немногих казахстанских певцов, кто не только поет, но и показывает зрителям качественное танцевальное шоу, видимо, во время танцев и тратится все лишнее?.. 

– Бесспорно, мои репетиции – то же самое, что тренировки у спортсменов, наши танцы – тоже спорт, но иной, это искусство. Голосовые связки – тоже мышцы, требующие тренировок, к спорту отношусь положительно. Как и все казахстанцы, я знаю главных наших спортивных звезд, победителей, всегда за них болею и поддерживаю.



– В настоящее время у Вас в "Инстаграме" более 700 тысяч подписчиков, и не нужно знать высшую математику, чтобы понять, что у Вас целая армия поклонников, а если точнее – поклонниц. Много ли они требуют к себе внимания, и как часто Вы с ними видитесь?

– Скажем так, в Астане я бываю часто – в две недели раз или чаще, но встречаться со своим фан-клубом каждую неделю не вижу смысла. Во-первых, не будет интереса, если встречаться так часто, во-вторых, не всегда есть время. Тем не менее я провожу встречи, со многими знаком лично, с некоторыми общаюсь. Я к своим поклонникам отношусь как к некой организации. Так как они во многом мне помогают, советуют, воодушевляют и поддерживают, именно они занимаются моей популяризацией. Ведь творчество держится именно на верных поклонниках. Уверен, что к своим поклонникам любой артист должен относиться с уважением. Столичный клуб – один из самых активных и верных.


Свежая работа Окапова – "Жаным сәлем"

– А как долго обычно фанаты верны своим кумирам?

– Среди моих поклонников очень много верных. Некоторые ездят на мои концерты в другие города. За что им я очень благодарен. Могу сказать, что со многими мы вместе растем. Мне хочется верить, что в будущем будет поколение тех, кто скажет: "Мы росли на музыке Али Окапова, мы росли с его песнями". Также никто не отменял временных поклонников. Есть те, кто любит различные ТВ-шоу и проекты, и они фанатеют от участников в момент этих проектов, после начинается новый проект, и они "перекочевывают" к другим лицам. И у меня была группа таких поклонников. Вот недавно у меня был сольный концерт в Актау, и я увидел поклонницу из так называемой первой плеяды. Она, конечно, уже не стоит с плакатом, звонками не достает, но пришла на концерт, мне было приятно, я это ценю. Я серьезно отношусь к этому, так как я сам рос на музыке групп "А-студио", "Орда" и сейчас я не меньший их фанат.



– Фанатки до сих пор достают Вас звонками, и как много таких звонков поступает?

– Не так много, так как я не раздаю бездумно свои контакты. В основном все переговоры ведет мой директор Ерлан (Алимов – Прим. автора), тем не менее такие случаи происходят. Я свой номер не менял на протяжении 10 лет. Но могу сказать, что я не даю удовольствия поговорить с собой с теми, кого я не знаю. Я не люблю пустых разговоров.

Если все-таки узнают номер моего телефона, то первый звонок, как правило, проверочный. Звонят и узнают, я ли это с вопросом: "Кто это?" Потом я спрашиваю у них, а кто кому звонит? Позже у них наступает ступор и понимание того, что у них нет никакого плана действий. Такие разговоры я прерываю на 20-й секунде, благо в телефонах есть функция блокировки номера. Кто-то, может, считает меня высокомерным или страдающим звездной болезнью, но я считаю, что это неприлично, когда девушка первой звонит и делает первые шаги. Никто не отменял наше восточное воспитание, это во-первых, во-вторых, я, как человек, имею полное право выбирать, с кем общаться, а с кем – нет.

– И много таких, чьи номера значатся в списке заблокированных в Вашем телефоне?

– Могу показать (достает телефон и, улыбаясь, показывает долгий список из имен, напротив которых значится "Не брать"). Помните, раньше нужно было сохранять номер, чтобы знать, что это звонит нежелательный абонент?..



– Стало немного жаль всех этих девочек. Но Вы же понимаете, что все это возрастное и неподконтрольно разуму? Тем более Вы по-прежнему значитесь в списках желанных холостяков нашей страны. Любая поклонница хочет воспользоваться своим шансом. 

– В мире все возможно, но нужно выбрать правильный путь. Я никогда не задавался целью попасть в эти списки самых завидных женихов, и от этой темы я, если честно, уже устал. Для меня в этом отношении примером всегда был Батыр. Сколько людей от него фанатело и продолжает ценить его творчество, люди всех возрастов и наций, но никто никогда не интересовался его личной жизнью. Все приходили слушать его песни. Я понимаю, что сейчас у меня зенитный возраст (25 лет – Прим. автора), но это ведь недолгий процесс. Завтра появится новый певец с интересной внешностью, и тогда, получается, что моя песенка спета, я не хочу делать ставки на этот критерий.


Клип в память о Батырхане Шукенове

– Али, но Вы – личность публичная и рано или поздно измените свой семейный статус. Неужели будете скрывать это от общественности?

– Я пока не решил, буду ли я афишировать свою личную жизнь, пока думаю над этим. Среди коллег есть и те, кто скрывает, и те, кто открыт. С одной стороны, на то это и личная жизнь, чтобы не показывать ее всем, с другой, чем ты более открыт и откровенен, тем ты ближе к народу. Здесь много нюансов, думаю, решу тогда, когда это произойдет.

– У Вас есть критерии, которых Вы придерживаетесь для выбора той единственной? И можно ли Вас встретить в людных местах, общепринятых для знакомства?

– Здесь полная свобода: это может быть девушка из сферы искусства или из любой другой, старше, младше – это не важно. Но прежде чем проявить свои чувства, нужно понять самой, кто тебе нужен: тот Али Окапов, что поет на сцене, или 25-летний магистрант Али, живущий в Алматы. Что касается мест, где я бываю, то я редко бываю на людях, и дело не в страхе, что меня начнут узнавать и просить автограф, нет. Я просто дискомфортно чувствую себя в шумных местах. Путь есть, просто его нужно найти (улыбается).

– Получается, что Вы – интроверт?

– Наверное, да. Буквально недавно я защищался по психологии и могу сказать, что однозначно и точно кого-то отнести к той или иной категории нельзя, в разных ситуациях мы по-разному себя проявляем. Это же касается гороскопов, я родился 22 июля и не знаю, кто я по знаку зодиака: где-то пишут, что я Рак, а где-то – Лев.



– Вы верите в гороскопы?

– Нет, не верю и не разбираюсь в них, да и смешно слышать, когда звучит гороскоп, общий для всех.

– Али, Вы сказали, что недавно защищались? Где и на кого учитесь?

– Сейчас я магистрант первого курса Академии искусств имени Темирбека Жургенова, по специальности "Искусствовед". До этого я закончил эту же академию – кафедра эстрадного вокала, до этого я учился в школе имени Куляш Байсеитовой по классу "Фортепиано". Позже планирую продолжить учебу и получить доктора PHD.

– Многим современным артистам было бы достаточно одного образования с такой востребованностью и популярностью, как Ваша. Однако Вы сами не собираетесь останавливаться на достигнутом. 

– Начнем с того, что я не планирую всю жизнь петь на сцене. Я никогда не ставил такой цели. Сейчас такой период, когда мне это нравится и это приносит хлеб. На нашей эстраде сложно петь ту музыку, которую я исполняю, так как она понятна не всем. И если завтра настанет момент, когда мне нужно будет заниматься чем-то другим, у меня будет образование, я буду к этому готов. Также думаю, что учиться никогда не поздно, нейронные связи просто так не образуются, все время нужно держать мозг в тонусе. И еще, один мой друг, взрослый, успешный человек, дал мне бесценный совет: лучшая инвестиция – это инвестиция в себя, поэтому из 25 лет жизни 20 я учусь (смеется).

– Наверное, Вы были отличником? 

– Не всегда. По общеобразовательным предметам я не особо старался, а по спецпредметам, музыкальным, 
я все выполнял безукоризненно, так как знал, что это будет нужно мне в жизни. А вот алгебра, физика, химия – абсолютно были не моими, я больше гуманитарий. В вузе я начал работать с первого курса, что также не дало возможности учиться на "отлично".

– Что толкнуло Вас на это, не хватало на карманные расходы?

– По своей натуре я больше практик, чем теоретик, мне нужно все пробовать. По этой причине в 15 лет я начал работать, причем в разных отраслях. Пять лет я отработал вожатым в детском лагере, пару лет преподавал танцы, был курьером цветов, таксовал, работал в ивент-агентстве, работал телеведущим, продюсером, мне кажется это классно, все это опыт, который рано или поздно пригодится в жизни.



– Али, слушая Вас, у меня складывается впечатление, что Вы родились вот таким рассудительным и практичным. Ведь, несмотря на то, что Вы молодой артист, информации о Вас не найдешь в скандальной хронике. Что мотивировало Вас в начале пути и что служит маяком сейчас: поступать правильно и никак не иначе или же все-таки были темные следы и в Вашей биографии?

– На самом деле, были ошибки и у меня, и желтая пресса обо мне писала. Но все же мое образование, воспитание сделали свое дело. Я родился в семье музыкантов, с детства мне повезло вращаться в кругу людей, которые прививают культуру другим. Многие говорят, что я очень похож на своего отца – рассудительностью, тем, что я всегда слежу за своей речью, сдержанностью и обдуманными поступками. Думаю, что гены тоже сыграли свою роль. И знаете, я не настолько уж и правильный, как кажусь многим, я обычный алматинский парень.

– Обычный алматинский парень никогда не поддавался вирусу звездной болезни?

– В этом мне помогают мои друзья, которым абсолютно все равно, что я популярный артист. Они-то и держат меня в узде, у нас с ними свои темы. И да, я, как и все парни, могу позволить себе нецензурно выражаться, и в кругу моих друзей это нормально. Но я ни в коем случае не буду выносить все это на общее обозрение, потому что я не люблю показуху, не люблю бунтарей снаружи, люблю бунтарей внутри. Я понимаю свою ответственность перед теми, кто смотрит на меня со сцены, я не могу показывать им свои слабости и быть дурным примером, ведь кто, если не люди искусства, будет прививать молодежи правильные ценности. Мне комфортно так жить, зная, что никто меня не упрекнет в чем-либо, я всегда помню, что и кому я говорил, я всегда держу свое слово, для меня это показатель мужества.

– Ответственности перед поклонниками Вас кто-то учил или Вы сами к этому пришли?

– Не будем забывать, что мы живем в Казахстане, стране, где мало эпатажных героев, их практически нет. В нашей стране черный пиар не работает, он не приносит денег. Сдержанность – наша черта, наш менталитет. Помню, был случай в России на программе "Пусть говорят", где были мама, Батыр, "А-студио". И Андрей Малахов пытался их уколоть и постоянно спрашивал: "Вот почему вы распались, все дело в деньгах, все дело в славе, вы не могли понять, кто из вас лидер?" На что все участники программы спокойно отвечали: "Пришло время, мы решили, настал момент", но он не унимался, и тогда уже Алла Пугачева вмешалась в разговор и сказала: "Андрей, это казахи, их не прошибешь, ты просто теряешь время".



– Тогда как при нашей сдержанности объяснить популярность таких исполнителей, как MC Сайлаубек?

– Для начала давайте отнесем его к категории. Кто такой MC Сайлаубек? Это артист казахстанской эстрады? Нет. Это рэпер андеграунд-культуры? Нет. Это человек, который завоевал награды или победил в конкурсе? Нет. Давал ли он большие, сольные концерты? Тоже нет. MC Сайлаубек – интернет-феномен, персонаж, ставший популярным потому, что Сеть увидела в нем то, чего нет в обычных людях. Он не феномен в музыке или на эстраде, он только в Интернете, что не всегда есть творчество и музыка. Там звездой может стать любой, стоит сделать что-нибудь безумное и чтобы в нужный момент это запечатлели. Лично я не отношусь к нему серьезно и не верю в то, что будущее за ним. Прошел всего год с его "появления", и он уже не столь актуален. Давать ему оценку или судить его я не имею права, во-первых, я его младше, а во-вторых, кто я такой и, в-третьих, он мне не интересен. Самое главное, чтобы никто не брал с него пример.

– Хорошо, давайте поговорим о коллегах по цеху. Есть ли, на Ваш взгляд, в Казахстане шоу-бизнес как таковой, потому что в большинстве своем артисты зарабатывают на тоях, корпоративах – и это далеко не секрет?

– Я не согласен с тем, что в Казахстане нет шоу-бизнеса. Это два слова, означающие развлечение и деньги. Люди приходят на выступления, значит, им интересно. Мы зарабатываем, а значит, бизнес есть. Как много мы зарабатываем – это другой вопрос. По сравнению со многими странами – очень мало. Артисты далеко не всеми уважаемы, к сожалению. Для некоторых мы – просто клоуны, развлекающие их, пока они едят, для других мы – просто несерьезные люди. И знаете, каждый прав по-своему. Но если бы не было шоу-бизнеса, не было бы артистов, концертов, проектов, никто не занимался бы убыточным предприятием. Успешные артисты неплохо зарабатывают и заодно приносят удовольствие своим зрителям. Плюс я бы не стал отделять той-бизнес , это тоже развлечения и деньги.

– По-вашему, то, что все так смешалось на нашей эстраде, – к лучшему?

– Здесь я соглашусь с Вами, Жания, это не очень хорошо. Все-таки артисты, поющие на тоях соответствующие песни, должны петь их именно на таких мероприятиях, ведь не зря они называются "тойские" артисты. У них есть определенная аудитория. И неправильно, когда такие артисты попадают на серьезные мероприятия, госканалы, имиджевые проекты или международные конкурсы, так как это наше лицо, где мы должны показывать себя лишь с самой лучшей стороны. Все-таки той – узкое мероприятие, где люди вольны выбирать, как, с кем и под кого отдыхать. Я не осуждаю их, люди хотят работать, зарабатывать – и пусть, но когда они ущемляют тех артистов, которые не могут участвовать в тоях, например, классические музыканты, инструментальные коллективы, оперные, джазовые, балетные артисты, когда этим профессионалам нет места на крупных проектах, программах, тогда пора бить тревогу. Каждый должен заниматься своим делом в нужное время. Каждый волен сам выбирать, что важнее – деньги или репутация. Я толерантен ко всем и с пониманием отношусь к коллегам. Просто выбираю музыку, которую слушаю сам.



– А Вам не обидно, что кто-то "пашет" и поет "вживую", не жалея сил, голосовых связок и ресурсов, а кто-то по-прежнему открывает рот "под фанеру"? 

– Здесь нужен закон, перед которым мы все равны. Если это решится на уровне госорганов, то не останется другого выхода, кроме как принять его и не нарушать. Но здесь есть и другой момент: не во всех регионах страны есть нужное техническое оснащение. Бывает, что приезжаешь куда-то, и элементарно на всех не хватает микрофонов, о каком живом звуке может идти речь?! Поэтому нужно подумать, все взвесить и понять, насколько мы готовы к качественным шоу и строгим законам.

– Вы готовы выйти с такой инициативой? Насколько мне известно, Вы, помимо всего перечисленного, занимались общественно-политической деятельностью в Алматы?

– Да, я был в совете молодежи при акимате Алматы. Это была не коммерческая организация, а инициативная группа, которая давала свои советы и рекомендации. Мы отработали два квартала, после смены руководства наши услуги стали не нужны. Это не была какая-то политическая или общественная деятельность, это больше была возможность высказать свою гражданскую позицию. Я всегда готов, позовут на субботник – приду, уберу и марафон пробегу (смеется).



– То есть в политику Вы пока не собираетесь?

– Нет, в политике я себя сейчас не вижу. Мне часто задавали этот вопрос во время парламентских выборов. Я помню, какая критика и травля была в Сети на Жанар Дугалову и Кайрата Нуртаса. С одной стороны, люди правы: каждый должен заниматься своим делом и иметь профильное образование. Но с другой стороны, кто, если не артисты, будет поднимать творческие вопросы, если не они, те, кто на своей шкуре все это прошел? Сложно дать оценку, знаю, что сейчас я хочу быть артистом.

– Али, в политике Вы себя пока не видите, ранее сказали, что всю жизнь петь тоже не хотите, нет ли страха, что сцена "засосет", ведь многие артисты говорят, что это настоящий наркотик, от которого с годами лишь сложнее отказаться?

– Уверен, что со сцены нужно уходить вовремя, тогда, когда ты сам выбираешь дорогу со сцены, а не тогда, когда тебя попросили, когда тебя уже никто не слушает. Лучше уйти на пике, как Винокуров, Зидан, Сапиев. Артисту важно быть актуальным по мышлению и идти в ногу со временем. Нельзя играть в одной плоскости, всегда нужно развиваться.



– Вы как-то пробовали себя в роли продюсера... 

– Да, я занимался музыкальным продюсированием, неполным, так как я сам еще многого не знаю, не умею. Мой отец был первым продюсером в Казахстане, сделавшим такие проекты, как группа "А-студио" и "Роза Рымбаева", до сих пор и рядом никто не стоит, если честно. В будущем я, конечно, планирую пойти по стопам своего отца.


Режиссерский дебют Али – видеоклип для Розы Рымбаевой на песню "Өткен күндер"

– Мне довелось в этом году убедиться в Ваших способностях продюсера – Вы организовали концерт Розы Куанышевны, который прошел 8 марта. Тогда же состоялся дебют Вашего младшего брата. Сложно ли работать в одной команде с близкими людьми и будете ли Вы когда-нибудь продюсировать Мади Рымбаева?

– Действительно, на том концерте я выполнял роль одного из руководителей, я был музыкальным продюсером. Подбор песен, список приглашенных артистов, аранжировка, стиль были подобраны мной. Я понимал огромнейшую ответственность, ведь мы этим концертом не только подводили итог 40 лет на сцене Розы Рымбаевой, но и хотели показать, что мы готовы идти дальше. Концерт был реально экстремальным, было много нюансов, которые зрители не заметили. Несмотря на все это, концерт прошел на "отлично", так, как мы и планировали. Сами получили удовольствие от царившей атмосферы, самое главное – мама была довольна. Что касается выступления Мади, тогда он раскрылся. Сейчас ему 16 лет – возраст, когда каждый думает, что мир против него, признаться, это не лучший возраст для молодого парня, у которого в голове происходит настоящий взрыв (улыбается). Для него это был очень важный момент преодоления своего волнения и самоутверждения. Выступление пошло ему на пользу. Сказать, что это начало большого музыкального пути, пока я не могу – рано. Время покажет, станет ли он артистом. Что касается его продюсирования, то я думаю, что этим я заниматься не буду, так как уверен, что родственники не должны заниматься одним бизнесом. Ведь в будущем возникнет момент, когда он захочет уйти, и как он уйдет от старшего брата? Безусловно, я буду его поддерживать во всем, советовать, но дальше он должен идти сам, чтобы принимать свои решения.



– Вы не слишком к нему строги?

– Да, я строг и требователен к нему, и мы не друзья, мы братья, а это разные вещи. Кровные узы не требуют порционного внимания, мы автоматически поддерживаем друг друга, братство намного выше и крепче любой дружбы. Но в нашей семье я выполняю функцию "кнута", где-то меня эта роль тяготит, но так сложилось, что мужское воспитание он получает от меня. 

– Али, все же в настоящее время Вы – воплощение героя-романтика, и вопрос того, живет ли в Вашем сердце кто-то, волнует многих читательниц. Расскажите, была ли в Вашей жизни любовь и есть ли она сейчас?

– Любовь в моей жизни была один раз, лет десять назад, закончилось все пять лет назад. Именно тогда я в какой-то степени разочаровался в отношениях и девушках, "отрастил" броню и не позволял себя больше ранить. Могу сказать, что именно то состояние, пять лет назад, стало толчком к началу моего творчества. В последние годы я никогда не ставил отношения в приоритет. Сейчас я карьерист, мне не нужно влюбляться или расставаться, чтобы написать песню. Безусловно, у меня, как и у любого молодого человека, есть определенный образ своей будущей половинки. Как я уже говорил, не обязательно, чтобы она была из шоу-бизнеса, хотя это было бы неплохо, она бы точно понимала все издержки моей профессии. Все очень относительно, но принципиально, чтобы семья для нее была всем.



– Спасибо за беседу, Али, мы Вам желаем обрести настоящую любовь и достичь новых творческих высот!

Интернет-редакция Kazpravda.kz благодарит за помощь в подготовке интервью персонал отеля "Monaco" и лично Динару Сатжан.