"Каждый выживший пациент для нас – маленькая победа"
960
Шынар Оспанова
– Жаксылык Акмурзаевич, чем вы сейчас занимаетесь, какую работу ведете?
– В настоящее время я являюсь директором Республиканского координационного центра по трансплантации органов. Конечно, продолжаю медицинскую практику, провожу различные операции. Как ученый занимаюсь изучением клеточных технологий, культивацией стволовых клеток, трансплантацией органов и тканей, абдоминальной хирургией.
– Расскажите о деятельности координационного центра.
– Во-первых, наш центр занимается сбором информации о людях, нуждающихся в трансплантации органов; затем их ставят в лист ожидания, обследуют, типируют. Таким образом формируется база данных реципиентов. Речь идет о людях, кому нужна пересадка почек, печени, сердца, поджелудочной железы, легких и так далее. Это – единая база по всему Казахстану. Также в этой базе имеются данные групп крови, резус-факторов, а также HLA-типирования, проводимого для выяснения тканевой совместимости органа и реципиента.
Во-вторых, наш координационный центр занимается нахождением потенциальных доноров. Забор органов осуществляется как от живых людей, чаще всего от родственников, так и от трупов. В законе написано, что смерть головного мозга приравнивается к смерти человека; это общемировая практика, когда после смерти мозга все дальнейшие лечебные манипуляции прекращаются. Таким образом, один человек может спасти жизни еще пятерых людей, отдав им свои органы. Во многих странах мира сознание людей достигло такого уровня, когда они добровольно становятся донорами, еще при жизни подписывая для этого все необходимые документы. Если по каким-то причинам этот человек умирает, то его органы, без согласия родных, передаются больным, нуждающимся в пересадке.
– Каким образом происходит поиск доноров в Казахстане? Есть ли какая-нибудь база данных доноров?
– Несмотря на то, что законодательство позволяет брать органы от трупа, не спрашивая при этом разрешения у родных умершего, наш менталитет не дает нам делать это, не поставив их в известность. Но вы знаете, радует тот факт, что, несмотря на горечь утраты, родственники все чаще соглашаются в пользу живых пациентов. Если 2 года назад мы имели всего один такой случай, когда сын дал согласие на пересадку сердца своей матери другому человеку, то в 2013 году было уже 4 таких случая, а с начала этого года – уже 6 случаев согласия на забор. Примечательно также то, что расширяется и география. Если в 2012 году это было только в Астане, в 2013 уже в Алматы и в Астане, то в этом году к этому списку добавились Актобе, Петропавловск, Костанай. Я думаю, эта тенденция будет постепенно расти.
В настоящее время в Парламенте находится законопроект, согласно которому у казахстанцев появится право при жизни давать свое согласие на донорство после смерти. Все это будет нотариально заверяться, и после этого человек сразу же попадает в нашу базу данных. Эта информация является строго конфиденциальной. Во многих странах уже сегодня данные о статусе донорства человека заносятся в водительские права, что значительно облегчает работу медиков при несчастных случаях и других ситуациях. Я считаю, что такую практику надо потихоньку вводить и у нас. Наверное, после принятия изменений в Кодекс "О здоровье народа и системе здравоохранения" в одном из подзаконных актов появится такая норма. Ко мне уже обратились порядка 33 человек с желанием стать добровольными донорами после смерти, особенно после того случая в 2012 году, когда сын "передал" сердце своей матери абсолютно незнакомому мужчине, люди начали всерьез задумываться над этим. В основном это люди старше 30 лет.
– Каков уровень подготовки наших специалистов–трансплантологов, где они проходят обучение, готовят ли вузы медиков такого профиля?
– Подготовка трансплантологов – это не вузовская программа. Обычно трансплантологами становятся доктора–хирурги, закончившие основное образование. Сейчас ставится вопрос о послевузовской подготовке и магистратуры на базе нашего Национального научного центра медицины. У нас есть специальное отделение трансплантации органов и тканей, причем мы занимаемся не только органной, но и клеточной трансплантацией, речь идет о стволовых фетальных клетках, которые имеют уникальные свойства восстанавливать функции органов и тканей. Я сам принимал это лечение после инсульта, и оно оказало очень хороший эффект. Так что, я думаю, у нас есть хорошая база для подготовки магистрантов в нашем медцентре и мы скоро начнем эту работу.
– Сколько операций по пересадке донорских органов ежегодно проводят в нашей стране?
– Отрадно, что число таких операций из года в год увеличивается. Так, в 2012 году в Казахстане было всего 65 трансплантаций, в 2013 – 163 пересадки, а с начала этого года мы трансплантировали 120 органов, это очень хорошая динамика. Еще одним большим достижением является то, что у нас увеличивается число стационаров, где можно проводить такие операции. Сейчас мы делаем их почти в каждом регионе, что также облегчает жизнь нашим пациентам.
– Сколько граждан на данный момент стоит в очереди на пересадку?
– На 1 сентября 2014 года в Казахстане 2 430 человек стоят в очереди на получение донорских органов. Из них 1 718 взрослых и 49 детей ждут пересадку почек, 565 взрослых и 15 детей – пересадку печени, 66 взрослых и 13 детей ожидают донорское сердце, и 4 взрослых ждут легкое. Печальная статистика такова, что ежегодно порядка 30% пациентов не доживают до пересадки, а смертность среди детей практически 100%. Очень хочется отметить тот факт, что у нас в стране родственное донорство, забор органа от живого человека, развито намного больше, нежели трупное. И, что самое интересное, органами делятся не только близкие родственники, родители, братья, сестры, а даже просто друзья и знакомые. Это, я считаю, прекрасная черта нашего народа, казахстанцев, – быть отзывчивыми и помогать друг другу.
– Говоря о донорстве, вы сами пошли бы на это, стали бы добровольным донором органов?
– Да, однозначно да, стал бы. И не только я, а все люди, кто со мной работает, сказали себе "да". Потому что надо видеть своими глазами этих людей, которые получают второй шанс на жизнь после пересадки. Ведь мы даже иногда и собственную кровь сдаем, чтобы перелить ее нашим пациентам. Мы, доктора, уже насквозь пропитаны чувством сопереживания. Каждый выживший, каждый выздоровевший пациент для нас – маленькая победа. Вот такая у нас профессия.
– В настоящее время я являюсь директором Республиканского координационного центра по трансплантации органов. Конечно, продолжаю медицинскую практику, провожу различные операции. Как ученый занимаюсь изучением клеточных технологий, культивацией стволовых клеток, трансплантацией органов и тканей, абдоминальной хирургией.
– Расскажите о деятельности координационного центра.
– Во-первых, наш центр занимается сбором информации о людях, нуждающихся в трансплантации органов; затем их ставят в лист ожидания, обследуют, типируют. Таким образом формируется база данных реципиентов. Речь идет о людях, кому нужна пересадка почек, печени, сердца, поджелудочной железы, легких и так далее. Это – единая база по всему Казахстану. Также в этой базе имеются данные групп крови, резус-факторов, а также HLA-типирования, проводимого для выяснения тканевой совместимости органа и реципиента.
Во-вторых, наш координационный центр занимается нахождением потенциальных доноров. Забор органов осуществляется как от живых людей, чаще всего от родственников, так и от трупов. В законе написано, что смерть головного мозга приравнивается к смерти человека; это общемировая практика, когда после смерти мозга все дальнейшие лечебные манипуляции прекращаются. Таким образом, один человек может спасти жизни еще пятерых людей, отдав им свои органы. Во многих странах мира сознание людей достигло такого уровня, когда они добровольно становятся донорами, еще при жизни подписывая для этого все необходимые документы. Если по каким-то причинам этот человек умирает, то его органы, без согласия родных, передаются больным, нуждающимся в пересадке.
– Каким образом происходит поиск доноров в Казахстане? Есть ли какая-нибудь база данных доноров?
– Несмотря на то, что законодательство позволяет брать органы от трупа, не спрашивая при этом разрешения у родных умершего, наш менталитет не дает нам делать это, не поставив их в известность. Но вы знаете, радует тот факт, что, несмотря на горечь утраты, родственники все чаще соглашаются в пользу живых пациентов. Если 2 года назад мы имели всего один такой случай, когда сын дал согласие на пересадку сердца своей матери другому человеку, то в 2013 году было уже 4 таких случая, а с начала этого года – уже 6 случаев согласия на забор. Примечательно также то, что расширяется и география. Если в 2012 году это было только в Астане, в 2013 уже в Алматы и в Астане, то в этом году к этому списку добавились Актобе, Петропавловск, Костанай. Я думаю, эта тенденция будет постепенно расти.
В настоящее время в Парламенте находится законопроект, согласно которому у казахстанцев появится право при жизни давать свое согласие на донорство после смерти. Все это будет нотариально заверяться, и после этого человек сразу же попадает в нашу базу данных. Эта информация является строго конфиденциальной. Во многих странах уже сегодня данные о статусе донорства человека заносятся в водительские права, что значительно облегчает работу медиков при несчастных случаях и других ситуациях. Я считаю, что такую практику надо потихоньку вводить и у нас. Наверное, после принятия изменений в Кодекс "О здоровье народа и системе здравоохранения" в одном из подзаконных актов появится такая норма. Ко мне уже обратились порядка 33 человек с желанием стать добровольными донорами после смерти, особенно после того случая в 2012 году, когда сын "передал" сердце своей матери абсолютно незнакомому мужчине, люди начали всерьез задумываться над этим. В основном это люди старше 30 лет.
– Каков уровень подготовки наших специалистов–трансплантологов, где они проходят обучение, готовят ли вузы медиков такого профиля?
– Подготовка трансплантологов – это не вузовская программа. Обычно трансплантологами становятся доктора–хирурги, закончившие основное образование. Сейчас ставится вопрос о послевузовской подготовке и магистратуры на базе нашего Национального научного центра медицины. У нас есть специальное отделение трансплантации органов и тканей, причем мы занимаемся не только органной, но и клеточной трансплантацией, речь идет о стволовых фетальных клетках, которые имеют уникальные свойства восстанавливать функции органов и тканей. Я сам принимал это лечение после инсульта, и оно оказало очень хороший эффект. Так что, я думаю, у нас есть хорошая база для подготовки магистрантов в нашем медцентре и мы скоро начнем эту работу.
– Сколько операций по пересадке донорских органов ежегодно проводят в нашей стране?
– Отрадно, что число таких операций из года в год увеличивается. Так, в 2012 году в Казахстане было всего 65 трансплантаций, в 2013 – 163 пересадки, а с начала этого года мы трансплантировали 120 органов, это очень хорошая динамика. Еще одним большим достижением является то, что у нас увеличивается число стационаров, где можно проводить такие операции. Сейчас мы делаем их почти в каждом регионе, что также облегчает жизнь нашим пациентам.
– Сколько граждан на данный момент стоит в очереди на пересадку?
– На 1 сентября 2014 года в Казахстане 2 430 человек стоят в очереди на получение донорских органов. Из них 1 718 взрослых и 49 детей ждут пересадку почек, 565 взрослых и 15 детей – пересадку печени, 66 взрослых и 13 детей ожидают донорское сердце, и 4 взрослых ждут легкое. Печальная статистика такова, что ежегодно порядка 30% пациентов не доживают до пересадки, а смертность среди детей практически 100%. Очень хочется отметить тот факт, что у нас в стране родственное донорство, забор органа от живого человека, развито намного больше, нежели трупное. И, что самое интересное, органами делятся не только близкие родственники, родители, братья, сестры, а даже просто друзья и знакомые. Это, я считаю, прекрасная черта нашего народа, казахстанцев, – быть отзывчивыми и помогать друг другу.
– Говоря о донорстве, вы сами пошли бы на это, стали бы добровольным донором органов?
– Да, однозначно да, стал бы. И не только я, а все люди, кто со мной работает, сказали себе "да". Потому что надо видеть своими глазами этих людей, которые получают второй шанс на жизнь после пересадки. Ведь мы даже иногда и собственную кровь сдаем, чтобы перелить ее нашим пациентам. Мы, доктора, уже насквозь пропитаны чувством сопереживания. Каждый выживший, каждый выздоровевший пациент для нас – маленькая победа. Вот такая у нас профессия.
