О судьбе нашего земляка, талантливого ученого и ветеринарного врача Бориса Михайловича Балашова, расстрелянного по нелепому обвинению, к сожалению, мало известно и написано. Его отец Михаил Васильевич Балашов, дворянин, уроженец города Омска, в котором издавна жили его предки, был топографом. В Семиречье оказался по служебной надобности, женился на Анне – дочери своего начальника и коллеги Александра Попова и обосновался в городе Верном. В 1888 году у пары родился сын Борис, через два года – Геннадий. Жизнь в городе начала XX века мало отличалась от сельского уклада: горожане также занимались огородничеством, держали скот и птицу, имели пасеки. Семья Балашовых, кроме того, владела конюшней. Старший сын, Борис, оказался настолько хорошим наездником, что однажды стал победителем в казахском народном состязании кокпар.
По воспоминаниям племянника, сына его брата Геннадия, Борис Михайлович был человеком открытым, уверенным и предприимчивым: «удаль и молодечество, езда верхом и стрельба для него были так же естественны, как для сегодняшней молодежи игра на компьютере». Юная удаль не мешала формированию пытливого ума братьев. Однажды друг семьи Балашовых Вячеслав Шнитников подарил им фотоаппарат. Для изготовления фотоснимков использовались фотопластинки, приобрести которые в Верном, отдаленном от крупных городов, было нереально. Шнитников изобрел свой способ их изготовления и поделился им с братьями. Для этого была необходима среди прочих составляющих соль серебра. Однако братья Балашовы, печатая фотографии, обнаружили удивительную способность раствора солей серебра ускорять заживление ран. Этот эффект они впоследствии умело использовали, когда в различных ситуациях им приходилось врачевать людей и животных.
В 1908 году Борис и Геннадий успешно окончили гимназию и через год поступили в Казанский ветеринарный институт. В 1915-м они стажировались в аналогичном учебном заведении в Варшаве. Очень скоро молодые люди оказались на фронтах Первой мировой войны. Начали ее поручиками, закончили капитанами. В родной город Верный вернулись осенью 1917-го. Как вспоминает племянник, «дядя Борис воевал на Юго-Западном фронте». О наградах братьев ничего неизвестно. Скорее всего, их скрывали, чтобы не быть заподозренными в симпатиях к царскому режиму.
Из личных документов Бориса Михайловича Балашова, отложившихся в архивах ОГПУ–НКВД, известно, что в царской, а затем белой армии Борис служил ветеринарным врачом в 1916–1918 годах, а в 1918–1922-м – уже в Красной армии. Но из этого не следует делать вывод о политических пристрастиях молодых Балашовых.
Семья была далека от политики. И в тот период, и сейчас люди чаще действуют исходя из обстоятельств, лишь спустя время понимая их смысл.
Борис и Геннадий стали свидетелями разложения царской армии, оказавшейся под влиянием революционных настроений. Вернувшись домой, они попали в водоворот событий зарождавшегося нового общественного строя. Геннадий оказался в Дунганском полку Масанчи, а где служил Борис – осталось неизвестным. В 1922–1928 годах Борис Михайлович занимал должности ветеринарного врача, заместителя председателя правления казахстанского отделения треста «Ветснабпром». В октябре 1928-го поступил на работу в Казахский ветеринарно-бактериологический институт, сначала на должность ассистента, затем – заведующего сывороточным отделением института.
Фонд этого учреждения сегодня хранится в Центральном государственном архиве научно-технической документации Казахстана.
Как следует из документов, создание ветеринарно-бактериологического института в мае 1925 года на базе Центральной ветеринарно-бактериологической лаборатории было вызвано требованием времени. В начале ХХ века в Казахстане среди огромного поголовья скота наблюдалась высокая заболеваемость. Понятно, что надлежащую борьбу с болезнями невозможно было проводить без научной базы и прививочного материала. Отсутствие последнего сделало животноводство Казахстана очагом массовых эпизоотий. Сибирская язва, сап, пироплазмоз и ряд других заразных заболеваний, совершенно не изученных или малоизученных, косили животных. Ряд из них являлись смертельно опасными и для людей.
В тот момент, когда в институт приняли Бориса Михайловича, что произошло после передислокации учреждения из Кзыл-Орды в новую столицу – Алма-Ату, перед ним поставили задачу: проводить бактериологические исследования, производить прививочный материал и снабжать им колхозы и совхозы, изучать и разрабатывать научно-практические вопросы ветеринарии. Он быстро обрел необходимые навыки, и в 1930-м его перевели заведующим сывороточным отделением Алма-Атинской биофабрики. Там эти прививочные препараты готовились в промышленном масштабе.
Первый раз Балашова арестовали 15 мая 1931 года. Ему предъявили обвинение в том, что его отделение вырабатывало непригодные к употреблению биопрепараты. Как утверждало следствие, часть биопрепаратов рассылалась в скотоводческие районы, часть – браковалась и уничтожалась. Директор биофабрики, по версии обвинения, вел вредительскую деятельность: отменил проверку сыворотки на чистоту и свертывание, создал антисанитарные условия работы и прочее. А Балашов якобы укрывал директора.
Напомню, в 1930-е годы в Казахстане наступила полоса смертного голода. К этой трагедии привело массовое уничтожение скота, начавшееся еще в 1928 году, а также преследование зажиточных крестьян и шаруа. Все это стало следствием стратегии и тактики экономической политики новой большевистской власти. Однако власть свою вину признавать не желала, а виноватые были необходимы во избежание дискредитации истинно виновных…
Бориса Михайловича осудила пресловутая тройка при полномочном представительстве ОГПУ. И его отправили в концлагерь на 3 года условно. После освобождения Б. Балашов вернулся на Алма-Атинский биокомбинат санитарным врачом.
Вторично Бориса Михайловича арестовало управление НКВД по Казахстану 13 октября 1937 года. Спустя несколько месяцев, 7 марта 1938 года, его необоснованно осудили по политическим мотивам и приговорили к высшей мере наказания. И в этот же день расстреляли. Учитывая, что доказательств преступной
деятельности в уголовном деле нет, причем решение о высшей мере наказания было принято несудебным органом, прокуратура Казахской ССР своим заключением от 30 сентября 1989 года полностью реабилитировала Б. Балашова.
В семье Балашовых долгое время считали, что Борис Михайлович пострадал, возможно, из-за своих случайных и эпизодических встреч с Львом Троцким, сосланным в наш город на непродолжительное время. А возможно, из-за женитьбы на дочери казацкого генерала Балицкого. Но реальность оказалась циничнее: причина ареста – в необходимости выполнять план по расстрелу «врагов народа». Поводом для ареста послужили все факты биографии нашего героя, не приветствовавшиеся советской властью: дворянские корни, учеба в Варшаве, служба в царской и белой армиях…
Удивительно, но Геннадия, младшего брата Бориса, власть не тронула. Он прожил достойную жизнь, умер в 1969 году, оставив о себе добрую память. Был женат на дочери казака Толоконникова. Овдовев, женился на сестре своей покойной жены. А еще одна из дочерей казака Толоконникова впоследствии стала матерью Владимира Толоконникова, заслуженного артиста КазССР, получившего широкую известность после исполнения роли Шарикова в фильме «Собачье сердце».