Повелитель хищников
1609
Марина МИХАЙЛОВА
Впервые 30-летний повелитель хищников выступает на манеже Казгосцирка в международной цирковой программе «12 львов и Принц Египта». В беседе с журналистом «КП» Хамада рассказал о своей очень опасной профессии, своих питомцах и раскрыл свои секреты дрессуры.
– Хамада, вы в Алматы впервые. Каковы впечатления от нашей публики?
– Я восхищен ею. Она очень отзывчивая и благодарная. И город мне ваш очень понравился. Столько здесь красивых зданий, солнца и зелени! Я очень рад, что приехал в Казахстан, увидел один из самых его красивых городов и буду стремиться приезжать сюда как можно чаще.
– Расскажите, пожалуйста, о вашей династии.
– О древней династии Кута можно написать целую книгу. Поэтому скажу самое главное: основательницей рода Кута стала первая дрессировщица в арабском мире Махасена Кута. Мои прародители дрессировали слонов, медведей, львов и тигров. Выезжая верхом на нубийских львах, они приветствовали фараонов. Мой отец, народный артист Египта Медхад Кута, впервые в арабской дрессуре соединил в номере львов, тигров, обезьян, лошадей, ослов и собак. Я дрессировщик в шестом поколении и умею укрощать всех животных.
– Нубийские львы – ведущие артисты вашей полосатой труппы. Чем они отличаются от других львов?
– Они более крупные, более агрессивные и очень сильные. Существующие подвиды африканских львов редко весят более 200 килограммов. «Нубиец» тянет на 250–270 килограммов, и этих строптивых громадных львов древние римляне выпускали на арену для увеселительных боев против туранского тигра, который в природе уже вымер. Их нубийских собратьев осталось считанные единицы, и они уже давно занесены в Красную книгу. Я стремлюсь сохранить этих уникальных животных: у нашей семьи есть крупный питомник в Каире, где содержатся 47 нубийских львов и 18 бенгальских тигров, которые намного агрессивнее уссурийских. Большинство из них – будущие артисты, которых готовят к работе на манеже. И здесь доживают свой век «артисты-пенсионеры». Львы и тигры с детства растут вместе. Так придумал мой отец, чтобы они комфортно чувствовали себе вместе на арене.
– Когда вы впервые вошли в клетку к хищникам?
– В два года. Моего отца во время представления поранил лев, а отменять шоу он не хотел. Кстати, вопрос денег здесь был ни при чем, папа не хотел разочаровывать зрителей. И он взял меня на манеж в помощники. Отец открывал хищникам пасть, и я засовывал туда голову. Еще сажал меня на спину льва, и тот прохаживался со мной по арене. Помню также, что я стоял между тумб, и кошки прыгали над моей головой.
– Страшно не было?
– Нет, страха вообще не было. Маленькие львята и тигрята жили у нас дома, и я играл с ними как с игрушками. И это выступление тоже воспринимал как игру. Еще чувствовал, что нахожусь под надежной защитой отца. На одном из этих выступлений пригласили представителей Книги рекордов Гиннесса, но на ее страницы я так и не попал – чтобы другие артисты не подвергали детей такой опасности. Кстати, понимая, насколько опасна профессия дрессировщика, родители не хотели, чтобы я пошел по их стопам, и настаивали на том, чтобы я стал ветеринаром. Но то, что я буду именно укротителем, я решил еще в детстве. А я упертый, умею отстаивать свое мнение.
– А когда сольно начали выступать?
– В семь лет. Папа придумал для меня номер с десятью животными – львами, тиграми и ослом. С 14 лет я сам начал дрессировать зверей: медведей, шимпанзе, дельфинов, морских львов и, конечно же, львов и тигров. И именно к ним прикипел больше всего.
– Ваше шоу очень впечатляет. И не только трюками. Видно, что ваши питомцы – это не вымуштрованные животные, а настоящие артисты, которые любят выступать, обожают аплодисменты зрителей и не хотят уходить с манежа. Как вы этого добиваетесь?
– Дрессура – это целое искусство. Прежде всего животных нужно любить. Своих питомцев я люблю как своих детей. И отношусь к ним, как к своим детям: с большим терпением и уважением, чувствую их настроение, знаю их характер. При этом всегда даю им понять: «Я главный! Меня надо слушаться!» И эти царственные кошки меня не боятся, они меня уважают. Я для них – вожак стаи!
– Афиши гласят, что почти все трюки «Принца Египта» – уникальные. Это действительно так? И какой из трюков для вас самый простой, а какой самый сложный и опасный?
– Я убежден, что любой трюк укротителя – уникален. Уже только потому, что он остается с хищниками один на один. Самый простой для меня номер – засунуть голову в пасть льва. Это я еще в два года понял. Мой коронный аттракцион называется «Солнце». Восемь львов и тигров, опираясь на тумбы, синхронно, по моему сигналу начинают крутиться. Это смертельно опасный трюк. Так как в момент кручения хищники то и дело оказываются за спиной укротителя, что провоцирует их на нападение. Никто в мире не выполняет этот трюк с таким количеством животных. Были те, кто «крутил» «Солнце» с тремя-четырьмя хищниками. Укротитель из Чили делал этот трюк с двумя тиграми. На одном из этих выступлений они его разорвали.
– На вас хищники нападали?
– Восемь раз. Последний раз был самым страшным. Это произошло в Киеве во время представления. Бенгальский тигр Максим вцепился мне в голову, сдавил ее и начал сдирать с меня кожу. Это длилось секунд 30. Мне удалось ткнуть его палкой в пасть. Помощник обмотал мне голову рубашкой и, чтобы другие львы и тигры не почувствовали надо мной своего превосходства, продолжил выступление. За кулисами потерял сознание.
За такое поведение на своих «детей» я не в обиде. Ведь в конфликтах с животными на 99% виноват дрессировщик. У Максима тогда было плохое настроение, а я настаивал, чтобы он сделал трюк. На другом представлении слишком близко поставил тумбы, на третьем не учел, что у животных брачный период и они раздражительны. Кстати, львы, если нападают, то делают это все вместе. А тигры набрасываются поодиночке. Поэтому со львами работать гораздо сложнее, чем с тиграми.
– Сколько времени у вас уходит на постановку одного номера?
– От нескольких месяцев до нескольких лет. Например, «Солнце» я готовил 3 года. Тут все зависит от способностей животного, его желания работать, и конечно, многое решает умение дрессировщика.
– Вы наказываете своих животных?
– Наказывать и издеваться – совершенно разные вещи. Любящие и мудрые родители своих детей не бьют, но иногда их наказывают. Строгий голос, повышенный тон, лишение вкусностей – самые распространенные для этого методы. И даже к этим методам я прибегаю крайне редко.
У меня все индивидуально. Например, нубийский лев Марку обожает, когда его уговаривают и чешут за ушком. «Бенгальца» Максима пронимает строгий тон. «Нубийца» Машакель дисциплинируют добавочные куски мяса. Ну а если хищник не в духе, я оставляю его в покое. То есть меньше задействую в трюках. Бывает, меня укоряют: «Вы утверждаете, что любите своих животных как своих детей, а у вас в руках две палки». Тут я всегда объясняю, что на агрессию и принуждение у меня строжайшее табу. Ну а атрибуты дрессуры мои хищники не боятся. Железная палка нужна для мяса, бамбуковая – чтобы лучше сориентировать животное.
Увы, за кулисами цирка не все гладко. И все больше появляется так называемых дрессировщиков, которые обрезают животным когти, удаляют им зубы, а перед выступлением колют им психотропные вещества. Это настоящее издевательство над животными и обман зрителей. В цирк они приходят увидеть настоящих хищников, а вместо них на манеж выходят полусонные и почти безобидные кошки. Поступать так с моими животными я даже не помышляю. Все когти и зубы у них на месте. Кто не верит, пусть подойдет и проверит (улыбается). И я работаю без всякой страховки!
– Со своей полосатой командой вы гастролируете по всему миру. Постоянные переезды вашим питомцам не в тягость?
– Нет, к дороге они привыкли. Они путешествуют в комфортной фуре с подогревом и кондиционером. А после дороги им всегда даю отдохнуть.
– Вы очень хорошо говорите по-русски…
– Я несколько лет работал в России и каждый день самостоятельно учил русский язык. Изучение языков дается мне очень хорошо: я владею не только родным арабским, но и турецким, английским, итальянским и немецким языками.
– А с животными на каком языке общаетесь?
– На универсальном языке дрессировщиков всего мира. Такой существует и представляет собой смесь русского, немецкого и итальянского. Перед началом работы я с ними разговариваю. Подбадриваю их, напоминаю им, что и как нужно сделать. И они меня понимают. Перед выходом на манеж я им говорю: «Ребята, начинаем!»
– Хамада, вы в Алматы впервые. Каковы впечатления от нашей публики?
– Я восхищен ею. Она очень отзывчивая и благодарная. И город мне ваш очень понравился. Столько здесь красивых зданий, солнца и зелени! Я очень рад, что приехал в Казахстан, увидел один из самых его красивых городов и буду стремиться приезжать сюда как можно чаще.
– Расскажите, пожалуйста, о вашей династии.
– О древней династии Кута можно написать целую книгу. Поэтому скажу самое главное: основательницей рода Кута стала первая дрессировщица в арабском мире Махасена Кута. Мои прародители дрессировали слонов, медведей, львов и тигров. Выезжая верхом на нубийских львах, они приветствовали фараонов. Мой отец, народный артист Египта Медхад Кута, впервые в арабской дрессуре соединил в номере львов, тигров, обезьян, лошадей, ослов и собак. Я дрессировщик в шестом поколении и умею укрощать всех животных.
– Нубийские львы – ведущие артисты вашей полосатой труппы. Чем они отличаются от других львов?
– Они более крупные, более агрессивные и очень сильные. Существующие подвиды африканских львов редко весят более 200 килограммов. «Нубиец» тянет на 250–270 килограммов, и этих строптивых громадных львов древние римляне выпускали на арену для увеселительных боев против туранского тигра, который в природе уже вымер. Их нубийских собратьев осталось считанные единицы, и они уже давно занесены в Красную книгу. Я стремлюсь сохранить этих уникальных животных: у нашей семьи есть крупный питомник в Каире, где содержатся 47 нубийских львов и 18 бенгальских тигров, которые намного агрессивнее уссурийских. Большинство из них – будущие артисты, которых готовят к работе на манеже. И здесь доживают свой век «артисты-пенсионеры». Львы и тигры с детства растут вместе. Так придумал мой отец, чтобы они комфортно чувствовали себе вместе на арене.
– Когда вы впервые вошли в клетку к хищникам?
– В два года. Моего отца во время представления поранил лев, а отменять шоу он не хотел. Кстати, вопрос денег здесь был ни при чем, папа не хотел разочаровывать зрителей. И он взял меня на манеж в помощники. Отец открывал хищникам пасть, и я засовывал туда голову. Еще сажал меня на спину льва, и тот прохаживался со мной по арене. Помню также, что я стоял между тумб, и кошки прыгали над моей головой.
– Страшно не было?
– Нет, страха вообще не было. Маленькие львята и тигрята жили у нас дома, и я играл с ними как с игрушками. И это выступление тоже воспринимал как игру. Еще чувствовал, что нахожусь под надежной защитой отца. На одном из этих выступлений пригласили представителей Книги рекордов Гиннесса, но на ее страницы я так и не попал – чтобы другие артисты не подвергали детей такой опасности. Кстати, понимая, насколько опасна профессия дрессировщика, родители не хотели, чтобы я пошел по их стопам, и настаивали на том, чтобы я стал ветеринаром. Но то, что я буду именно укротителем, я решил еще в детстве. А я упертый, умею отстаивать свое мнение.
– А когда сольно начали выступать?
– В семь лет. Папа придумал для меня номер с десятью животными – львами, тиграми и ослом. С 14 лет я сам начал дрессировать зверей: медведей, шимпанзе, дельфинов, морских львов и, конечно же, львов и тигров. И именно к ним прикипел больше всего.
– Ваше шоу очень впечатляет. И не только трюками. Видно, что ваши питомцы – это не вымуштрованные животные, а настоящие артисты, которые любят выступать, обожают аплодисменты зрителей и не хотят уходить с манежа. Как вы этого добиваетесь?
– Дрессура – это целое искусство. Прежде всего животных нужно любить. Своих питомцев я люблю как своих детей. И отношусь к ним, как к своим детям: с большим терпением и уважением, чувствую их настроение, знаю их характер. При этом всегда даю им понять: «Я главный! Меня надо слушаться!» И эти царственные кошки меня не боятся, они меня уважают. Я для них – вожак стаи!
– Афиши гласят, что почти все трюки «Принца Египта» – уникальные. Это действительно так? И какой из трюков для вас самый простой, а какой самый сложный и опасный?
– Я убежден, что любой трюк укротителя – уникален. Уже только потому, что он остается с хищниками один на один. Самый простой для меня номер – засунуть голову в пасть льва. Это я еще в два года понял. Мой коронный аттракцион называется «Солнце». Восемь львов и тигров, опираясь на тумбы, синхронно, по моему сигналу начинают крутиться. Это смертельно опасный трюк. Так как в момент кручения хищники то и дело оказываются за спиной укротителя, что провоцирует их на нападение. Никто в мире не выполняет этот трюк с таким количеством животных. Были те, кто «крутил» «Солнце» с тремя-четырьмя хищниками. Укротитель из Чили делал этот трюк с двумя тиграми. На одном из этих выступлений они его разорвали.
– На вас хищники нападали?
– Восемь раз. Последний раз был самым страшным. Это произошло в Киеве во время представления. Бенгальский тигр Максим вцепился мне в голову, сдавил ее и начал сдирать с меня кожу. Это длилось секунд 30. Мне удалось ткнуть его палкой в пасть. Помощник обмотал мне голову рубашкой и, чтобы другие львы и тигры не почувствовали надо мной своего превосходства, продолжил выступление. За кулисами потерял сознание.
За такое поведение на своих «детей» я не в обиде. Ведь в конфликтах с животными на 99% виноват дрессировщик. У Максима тогда было плохое настроение, а я настаивал, чтобы он сделал трюк. На другом представлении слишком близко поставил тумбы, на третьем не учел, что у животных брачный период и они раздражительны. Кстати, львы, если нападают, то делают это все вместе. А тигры набрасываются поодиночке. Поэтому со львами работать гораздо сложнее, чем с тиграми.
– Сколько времени у вас уходит на постановку одного номера?
– От нескольких месяцев до нескольких лет. Например, «Солнце» я готовил 3 года. Тут все зависит от способностей животного, его желания работать, и конечно, многое решает умение дрессировщика.
– Вы наказываете своих животных?
– Наказывать и издеваться – совершенно разные вещи. Любящие и мудрые родители своих детей не бьют, но иногда их наказывают. Строгий голос, повышенный тон, лишение вкусностей – самые распространенные для этого методы. И даже к этим методам я прибегаю крайне редко.
У меня все индивидуально. Например, нубийский лев Марку обожает, когда его уговаривают и чешут за ушком. «Бенгальца» Максима пронимает строгий тон. «Нубийца» Машакель дисциплинируют добавочные куски мяса. Ну а если хищник не в духе, я оставляю его в покое. То есть меньше задействую в трюках. Бывает, меня укоряют: «Вы утверждаете, что любите своих животных как своих детей, а у вас в руках две палки». Тут я всегда объясняю, что на агрессию и принуждение у меня строжайшее табу. Ну а атрибуты дрессуры мои хищники не боятся. Железная палка нужна для мяса, бамбуковая – чтобы лучше сориентировать животное.
Увы, за кулисами цирка не все гладко. И все больше появляется так называемых дрессировщиков, которые обрезают животным когти, удаляют им зубы, а перед выступлением колют им психотропные вещества. Это настоящее издевательство над животными и обман зрителей. В цирк они приходят увидеть настоящих хищников, а вместо них на манеж выходят полусонные и почти безобидные кошки. Поступать так с моими животными я даже не помышляю. Все когти и зубы у них на месте. Кто не верит, пусть подойдет и проверит (улыбается). И я работаю без всякой страховки!
– Со своей полосатой командой вы гастролируете по всему миру. Постоянные переезды вашим питомцам не в тягость?
– Нет, к дороге они привыкли. Они путешествуют в комфортной фуре с подогревом и кондиционером. А после дороги им всегда даю отдохнуть.
– Вы очень хорошо говорите по-русски…
– Я несколько лет работал в России и каждый день самостоятельно учил русский язык. Изучение языков дается мне очень хорошо: я владею не только родным арабским, но и турецким, английским, итальянским и немецким языками.
– А с животными на каком языке общаетесь?
– На универсальном языке дрессировщиков всего мира. Такой существует и представляет собой смесь русского, немецкого и итальянского. Перед началом работы я с ними разговариваю. Подбадриваю их, напоминаю им, что и как нужно сделать. И они меня понимают. Перед выходом на манеж я им говорю: «Ребята, начинаем!»
