«...И установление в нем капиталистических порядков»
1158
Любовь ДОБРОТА, Шымкент
Дочь репрессированного Асма Калыбекова бережно хранит архивные справки, копии протоколов допросов отца, анкеты арестованного, семейные фотографии. Их она собирала на протяжении многих лет, делая запросы в архивы. Собранные ею документы – сгусток боли и несправедливости, непомерного горя, перевернувшего жизнь семьи, заставившего страдать и терпеть муки и лишения.
...24 ноября 1937 года в дом 30-летнего Ахметжамала Шаймарданова, состоявшего в рядах ВКП (б), пришли с обыском. Как водится в таких случаях, перевернули весь дом, и хотя ничего такого, что могло бы бросить тень на убежденного коммуниста, не нашли, его арестовали и доставили в НКВД. А уже спустя несколько дней – 4 декабря 1937 года – тройка НКВД по Восточно-Казахстанской области осудила А. Шаймарданова к 10 годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительно-трудовом лагере. Его обвинили в участии в национально-фашистской организации, якобы существовавшей на территории Цурюпинского района Павлодарской области, в проведении вредительства в полеводстве и животноводстве, в проведении антисоветской агитации и пропаганды против Сталинской Конституции, в агитации за отторжение Казахстана от СССР и установление капиталистических отношений в стране. По версии обвинителей, А. Шаймарданов вредительской деятельностью занимался совместно с Сауром Атрауовым, который в то время работал заместителем председателя райисполкома Цурюпинского района. Ему вменили руководство повстанческой националистической организацией, контрреволюционную агитацию и вредительскую работу. История его жизни и смерти описана в «Книге памяти жертв коммунистического террора». 28 октября 1937 года Саура Атрауова расстреляли как врага народа.
А. Шаймарданову удалось миновать столь горькой участи. Первые два с половиной месяца после вынесения приговора он провел в Павлодарской общей тюрьме, а в середине февраля его переправили на лесоповал в Свердловскую область, в трудовых лагерях которой он провел до 23 июля 1943 года. И только тогда, когда здоровье от каторжного труда и постоянного голода было окончательно подорвано, арестанту разрешили вернуться домой досрочно. Из десяти лет, к которым его осудили, А. Шаймарданов провел в трудовых лагерях шесть.
– В трудовом лагере Ахметжамал Шаймарданов сидел с Акмашем Шаймардановым, первым мужем моей матери Ибраевой Айтжамал, – рассказывает А. Калыбекова. – Его тоже репрессировали в ноябре 1937 года по стандартному в то время обвинению – за антисоветскую деятельность. Очень интересный факт: оба оказались однофамильцами, оба из Павлодарской области. Они подружились, поддерживая друг друга как могли. Шаймарданов Акмаш очень тяжело заболел и умер на руках моего отца. Перед смертью Акмаш попросил Ахметжамала, если вернется живым, проведать его родителей и жену с ребенком, которые проживали в Павлодаре по ул. Максима Горького, 70. Первым делом он выполнил просьбу друга, уже 30 июля 1943 года постучав в калитку по этому адресу, чтобы выразить соболезнование и рассказать о последних днях жизни их сына и мужа. При таких вот обстоятельствах состоялось знакомство моего отца и мамы.
Выполнив скорбную миссию, А. Шаймарданов отправился домой, в колхоз «Социал» Цурюпинского района. Там его ждала встреча с матерью и племянником, а вот жена Магафар вышла замуж, не дождавшись возвращения мужа с трудового лагеря. Это стало еще одним ударом. А. Шаймарданов, несмотря на основательно подорванное здоровье, решает отправиться на фронт. Он идет в военкомат, заявив о своем желании доказать преданность родине на войне, пишет заявление, но получает отказ.
– Отец тяжело переживал то, что ему не разрешали уехать воевать, – продолжает свой рассказ А. Калыбекова. – Нужно было как-то жить. Он принимает решение поехать в Павлодар и сделать предложение жене погибшего в трудовом лагере друга – Ибраевой Айтжамал. Это была вторая по счету встреча моих родителей. Мама в то время работала швеей в артели «Все для фронта, все для победы», была ударницей труда. О ней даже писала областная газета «Звезда Прииртышья», напечатав портрет как передовика труда. Этот номер газеты случайно в музейной экспозиции обнаружил мой братишка Шаймуран Шаймарданов. Вскоре отец женился, усыновив ребенка своего друга Шаймарданова – Масугута Акмашевича, который стал моим старшим братом. А я родилась спустя несколько месяцев после окончания войны.
А. Шаймарданов работал начальником по строительству жилых зданий в райцентре Галкино Павлодарской области, затем его избрали председателем колхоза «16 лет КазССР». Все свое время отец отдавал работе, стараясь, чтобы крестьяне могли обеспечить фронт и сами не голодали. Жизнь налаживалась, в семье появилась еще одна дочь. Никто и предположить не мог, что бывшего репрессированного, его жену, престарелую маму и троих детей ждет очередное испытание.
27 апреля 1949 года главу большой семьи опять арестовали. Подробности выдвинутых обвинений запечатлены в протоколе допроса, составленного 5 мая 1949 года. Он начался в 10 часов 15 минут, а завершился в 16.30. Следователей интересовало, за что арестованный был осужден в 1937 году, где и какое отбывал наказание, с кем из проходивших по его делу общался после освобождения и т. д. В протоколе практически ничего нет по существу выдвинутого обвинения. И тем не менее суд признал А. Шаймарданова виновным в том, что, будучи враждебно настроенным к советской власти, он якобы проводил среди местного населения антисоветскую пропаганду, растрачивал и расхищал колхозное имущество.
Бывшего председателя колхоза обвинили в проведении антисоветской пропаганды и вменили продажу колхозной телки, хотя сделано это было по решению общего собрания колхозников, решившего на вырученные средства приобрести семена для сева. Приговором судебной комиссии по уголовным делам Павлодарского областного суда от 7 июля 1949 года А. Шаймарданов осужден к 10 годам лишения свободы, а его семью немедленно выслали из Павлодарской области на границу с Алтайским краем. В чем провинились женщины и дети, никто, естественно, не объяснял, как не говорил и того, почему они не могут остаться жить в родном ауле.
– Мне не исполнилось и трех лет, когда отца обвинили в антисоветской пропаганде, отправив по этапу, а семью выслали в Алтайский край, – рассказывает А. Калыбекова. – Мы ехали н а арбе, запряженной двумя волами. На телеге сидели я, моя пятимесячная сестренка Алма, слепая бабушка Жамиля. Наш караван сопровождал племянник отца Кузаир Каматаев. Он и мама шли пешком. Добирались достаточно долго, пока не прибыли в поселок Баимбет, проехав в общей сложности около 400 километров пути.
Жить вынужденным переселенцам пришлось в небольшом селе, затерявшемся в тайге. Деревня насчитывала три десятка срубов. Племянник отца наскоро соорудил маленький домик из бревен, в котором были две комнаты. В нем поселились высланные женщины.
Уже потом, став взрослой, Асма Ахметовна осознала, что их соседями, включая двух дворянок, окончивших гимназию, были ссыльные, получившие статус неблагонадежных за свои политические взгляды, а то и просто по чьему-то доносу. В деревне была малокомплектная школа, в которой детей грамоте учили высланные из Таганрога дворянки, окончившие гимназию. Ольга Александровна преподавала русский язык, Марья Александровна – математику. Регулярно в дом Шаймардановых приезжала милиция с проверкой. При виде людей в погонах девочки прятались под кровать. Их мама, единственная дочь очень крупного бая из Баянаульской волости, научилась косить сено, колоть дрова, полностью взяв на себя содержание семьи и работу по хозяйству.
Очень часто семья голодала, не имея даже хлеба. Как-то Айтжамал Ибраева у соседей взяла лошадь и на санях поехала в соседний поселок Николаевка на мельницу, чтобы обмолоть 2 пуда пшеницы, которые она так удачно обменяла на серебряные подстаканники. Старшая дочь успокаивала то и дело плачущую от голода сестренку, говоря, что вот-вот приедет мама и привезет хлеб. Плачущая женщина вернулась домой, держа в руках вожжи. Это все, что ей удалось спасти, когда лошадь вместе с санями провалилась в прорубь. Пришлось за лошадь отдать соседям единственную кормилицу – корову, которая должна была вот-вот отелиться.
Горькие мучения женщин закончились, когда в 1955 году освободили главу семьи. Он пошел работать простым рабочим на лесопилке, которая была в деревне. Спустя год в семье появился еще один мужчина – на радость родителям родился сын Шаймуран. А спустя три года семья отмечала еще одно радостное событие.
Павлодарский областной суд 23 декабря 1958 года вынес постановление о реабилитации А. Шаймарданова по факту осуждения его в 1937 году тройкой УНКВД.
А вот постановление Пленума Верховного суда СССР, которое подтвердило отсутствие состава преступления в действиях бывшего председателя колхоза, пришлось ждать еще долгих 8 лет. Тогда-то стало ясно, что обвинения в антисоветской пропаганде, растрате и хищении колхозного имущества были абсолютно надуманными, а у того, кто писал донос, был явный расчет на то, что с председателем, отсидевшим в годы политических репрессий 6 лет, особо разбираться, а уж тем более церемониться не будут и впаяют срок по полной программе.
К сожалению, так и вышло. В постановлении Пленума Верховного суда СССР от 4 ноября 1966 года читаем: «Из материалов дела усматривается, что Шаймарданов в присутствии колхозников в помещении конторы ругал за отказ от работы конюхом колхозницу (фамилия), допустив при этом неуместные замечания по поводу плохой работы коммунистов – членов колхоза. Высказанные Шаймардановым замечания являлись неправильными, однако содеянное им в этой части признаков состава преступления, предусмотренного ст. 58-10 ч. 1 УК РСФСР, не содержит и расценено судом как проведение антисоветской агитации без достаточных оснований». Напомню, что А. Шаймарданову это самое «без достаточных оснований» стоило 10 лет лишения свободы, 7 из которых он провел в заключении. В общей сложности ему пришлось отсидеть и провести в трудовых лагерях почти 14 лет.
«Постановлением Пленума Верховного суда СССР от 4 ноября 1966 года приговор Павлодарского областного суда от 7 июля 1949 года и определения судебных коллегий по уголовным делам Верховного суда Казахской ССР от 8 августа 1949-го и Верховного суда СССР от 5 ноября 1954 года в отношении Шаймарданова Ахметжамала, 1906 года рождения, отменены, и дело о нем производством прекращено, то есть Шаймарданов А. по настоящему делу реабилитирован», – читаем в архивной справке, выданной в ноябре 1966 года по запросу А. Шаймарданова и подписанной секретарем Пленума Верховного суда СССР А. Ефановым.
– История моей семьи типична для того времени, а значит, мои дети и внуки тем более должны знать о творившемся в те годы беззаконии, – считает А. Калыбекова. – Только так мы можем обезопасить общество от повторения массовых репрессий, нелепых обвинений, которые разрушили миллионы судеб и повлекли за собой сотни тысяч невинных жертв.
...24 ноября 1937 года в дом 30-летнего Ахметжамала Шаймарданова, состоявшего в рядах ВКП (б), пришли с обыском. Как водится в таких случаях, перевернули весь дом, и хотя ничего такого, что могло бы бросить тень на убежденного коммуниста, не нашли, его арестовали и доставили в НКВД. А уже спустя несколько дней – 4 декабря 1937 года – тройка НКВД по Восточно-Казахстанской области осудила А. Шаймарданова к 10 годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительно-трудовом лагере. Его обвинили в участии в национально-фашистской организации, якобы существовавшей на территории Цурюпинского района Павлодарской области, в проведении вредительства в полеводстве и животноводстве, в проведении антисоветской агитации и пропаганды против Сталинской Конституции, в агитации за отторжение Казахстана от СССР и установление капиталистических отношений в стране. По версии обвинителей, А. Шаймарданов вредительской деятельностью занимался совместно с Сауром Атрауовым, который в то время работал заместителем председателя райисполкома Цурюпинского района. Ему вменили руководство повстанческой националистической организацией, контрреволюционную агитацию и вредительскую работу. История его жизни и смерти описана в «Книге памяти жертв коммунистического террора». 28 октября 1937 года Саура Атрауова расстреляли как врага народа.
А. Шаймарданову удалось миновать столь горькой участи. Первые два с половиной месяца после вынесения приговора он провел в Павлодарской общей тюрьме, а в середине февраля его переправили на лесоповал в Свердловскую область, в трудовых лагерях которой он провел до 23 июля 1943 года. И только тогда, когда здоровье от каторжного труда и постоянного голода было окончательно подорвано, арестанту разрешили вернуться домой досрочно. Из десяти лет, к которым его осудили, А. Шаймарданов провел в трудовых лагерях шесть.
– В трудовом лагере Ахметжамал Шаймарданов сидел с Акмашем Шаймардановым, первым мужем моей матери Ибраевой Айтжамал, – рассказывает А. Калыбекова. – Его тоже репрессировали в ноябре 1937 года по стандартному в то время обвинению – за антисоветскую деятельность. Очень интересный факт: оба оказались однофамильцами, оба из Павлодарской области. Они подружились, поддерживая друг друга как могли. Шаймарданов Акмаш очень тяжело заболел и умер на руках моего отца. Перед смертью Акмаш попросил Ахметжамала, если вернется живым, проведать его родителей и жену с ребенком, которые проживали в Павлодаре по ул. Максима Горького, 70. Первым делом он выполнил просьбу друга, уже 30 июля 1943 года постучав в калитку по этому адресу, чтобы выразить соболезнование и рассказать о последних днях жизни их сына и мужа. При таких вот обстоятельствах состоялось знакомство моего отца и мамы.
Выполнив скорбную миссию, А. Шаймарданов отправился домой, в колхоз «Социал» Цурюпинского района. Там его ждала встреча с матерью и племянником, а вот жена Магафар вышла замуж, не дождавшись возвращения мужа с трудового лагеря. Это стало еще одним ударом. А. Шаймарданов, несмотря на основательно подорванное здоровье, решает отправиться на фронт. Он идет в военкомат, заявив о своем желании доказать преданность родине на войне, пишет заявление, но получает отказ.
– Отец тяжело переживал то, что ему не разрешали уехать воевать, – продолжает свой рассказ А. Калыбекова. – Нужно было как-то жить. Он принимает решение поехать в Павлодар и сделать предложение жене погибшего в трудовом лагере друга – Ибраевой Айтжамал. Это была вторая по счету встреча моих родителей. Мама в то время работала швеей в артели «Все для фронта, все для победы», была ударницей труда. О ней даже писала областная газета «Звезда Прииртышья», напечатав портрет как передовика труда. Этот номер газеты случайно в музейной экспозиции обнаружил мой братишка Шаймуран Шаймарданов. Вскоре отец женился, усыновив ребенка своего друга Шаймарданова – Масугута Акмашевича, который стал моим старшим братом. А я родилась спустя несколько месяцев после окончания войны.
А. Шаймарданов работал начальником по строительству жилых зданий в райцентре Галкино Павлодарской области, затем его избрали председателем колхоза «16 лет КазССР». Все свое время отец отдавал работе, стараясь, чтобы крестьяне могли обеспечить фронт и сами не голодали. Жизнь налаживалась, в семье появилась еще одна дочь. Никто и предположить не мог, что бывшего репрессированного, его жену, престарелую маму и троих детей ждет очередное испытание.
27 апреля 1949 года главу большой семьи опять арестовали. Подробности выдвинутых обвинений запечатлены в протоколе допроса, составленного 5 мая 1949 года. Он начался в 10 часов 15 минут, а завершился в 16.30. Следователей интересовало, за что арестованный был осужден в 1937 году, где и какое отбывал наказание, с кем из проходивших по его делу общался после освобождения и т. д. В протоколе практически ничего нет по существу выдвинутого обвинения. И тем не менее суд признал А. Шаймарданова виновным в том, что, будучи враждебно настроенным к советской власти, он якобы проводил среди местного населения антисоветскую пропаганду, растрачивал и расхищал колхозное имущество.
Бывшего председателя колхоза обвинили в проведении антисоветской пропаганды и вменили продажу колхозной телки, хотя сделано это было по решению общего собрания колхозников, решившего на вырученные средства приобрести семена для сева. Приговором судебной комиссии по уголовным делам Павлодарского областного суда от 7 июля 1949 года А. Шаймарданов осужден к 10 годам лишения свободы, а его семью немедленно выслали из Павлодарской области на границу с Алтайским краем. В чем провинились женщины и дети, никто, естественно, не объяснял, как не говорил и того, почему они не могут остаться жить в родном ауле.
– Мне не исполнилось и трех лет, когда отца обвинили в антисоветской пропаганде, отправив по этапу, а семью выслали в Алтайский край, – рассказывает А. Калыбекова. – Мы ехали н а арбе, запряженной двумя волами. На телеге сидели я, моя пятимесячная сестренка Алма, слепая бабушка Жамиля. Наш караван сопровождал племянник отца Кузаир Каматаев. Он и мама шли пешком. Добирались достаточно долго, пока не прибыли в поселок Баимбет, проехав в общей сложности около 400 километров пути.
Жить вынужденным переселенцам пришлось в небольшом селе, затерявшемся в тайге. Деревня насчитывала три десятка срубов. Племянник отца наскоро соорудил маленький домик из бревен, в котором были две комнаты. В нем поселились высланные женщины.
Уже потом, став взрослой, Асма Ахметовна осознала, что их соседями, включая двух дворянок, окончивших гимназию, были ссыльные, получившие статус неблагонадежных за свои политические взгляды, а то и просто по чьему-то доносу. В деревне была малокомплектная школа, в которой детей грамоте учили высланные из Таганрога дворянки, окончившие гимназию. Ольга Александровна преподавала русский язык, Марья Александровна – математику. Регулярно в дом Шаймардановых приезжала милиция с проверкой. При виде людей в погонах девочки прятались под кровать. Их мама, единственная дочь очень крупного бая из Баянаульской волости, научилась косить сено, колоть дрова, полностью взяв на себя содержание семьи и работу по хозяйству.
Очень часто семья голодала, не имея даже хлеба. Как-то Айтжамал Ибраева у соседей взяла лошадь и на санях поехала в соседний поселок Николаевка на мельницу, чтобы обмолоть 2 пуда пшеницы, которые она так удачно обменяла на серебряные подстаканники. Старшая дочь успокаивала то и дело плачущую от голода сестренку, говоря, что вот-вот приедет мама и привезет хлеб. Плачущая женщина вернулась домой, держа в руках вожжи. Это все, что ей удалось спасти, когда лошадь вместе с санями провалилась в прорубь. Пришлось за лошадь отдать соседям единственную кормилицу – корову, которая должна была вот-вот отелиться.
Горькие мучения женщин закончились, когда в 1955 году освободили главу семьи. Он пошел работать простым рабочим на лесопилке, которая была в деревне. Спустя год в семье появился еще один мужчина – на радость родителям родился сын Шаймуран. А спустя три года семья отмечала еще одно радостное событие.
Павлодарский областной суд 23 декабря 1958 года вынес постановление о реабилитации А. Шаймарданова по факту осуждения его в 1937 году тройкой УНКВД.
А вот постановление Пленума Верховного суда СССР, которое подтвердило отсутствие состава преступления в действиях бывшего председателя колхоза, пришлось ждать еще долгих 8 лет. Тогда-то стало ясно, что обвинения в антисоветской пропаганде, растрате и хищении колхозного имущества были абсолютно надуманными, а у того, кто писал донос, был явный расчет на то, что с председателем, отсидевшим в годы политических репрессий 6 лет, особо разбираться, а уж тем более церемониться не будут и впаяют срок по полной программе.
К сожалению, так и вышло. В постановлении Пленума Верховного суда СССР от 4 ноября 1966 года читаем: «Из материалов дела усматривается, что Шаймарданов в присутствии колхозников в помещении конторы ругал за отказ от работы конюхом колхозницу (фамилия), допустив при этом неуместные замечания по поводу плохой работы коммунистов – членов колхоза. Высказанные Шаймардановым замечания являлись неправильными, однако содеянное им в этой части признаков состава преступления, предусмотренного ст. 58-10 ч. 1 УК РСФСР, не содержит и расценено судом как проведение антисоветской агитации без достаточных оснований». Напомню, что А. Шаймарданову это самое «без достаточных оснований» стоило 10 лет лишения свободы, 7 из которых он провел в заключении. В общей сложности ему пришлось отсидеть и провести в трудовых лагерях почти 14 лет.
«Постановлением Пленума Верховного суда СССР от 4 ноября 1966 года приговор Павлодарского областного суда от 7 июля 1949 года и определения судебных коллегий по уголовным делам Верховного суда Казахской ССР от 8 августа 1949-го и Верховного суда СССР от 5 ноября 1954 года в отношении Шаймарданова Ахметжамала, 1906 года рождения, отменены, и дело о нем производством прекращено, то есть Шаймарданов А. по настоящему делу реабилитирован», – читаем в архивной справке, выданной в ноябре 1966 года по запросу А. Шаймарданова и подписанной секретарем Пленума Верховного суда СССР А. Ефановым.
– История моей семьи типична для того времени, а значит, мои дети и внуки тем более должны знать о творившемся в те годы беззаконии, – считает А. Калыбекова. – Только так мы можем обезопасить общество от повторения массовых репрессий, нелепых обвинений, которые разрушили миллионы судеб и повлекли за собой сотни тысяч невинных жертв.
