Форма – успеху не помеха
804
Валентина ФИРОНОВА, Астана
Новаторское для своего времени и до сих пор актуально звучащее произведение известного казахского композитора Жолана Дастенова в постановке режиссера Марины Гарбуз и в музыкальной трактовке дирижера Ернара Нуртазина обрело новую жизнь. Постановщики обратились к новой для Казахстана форме "маленькой оперы", которая хорошо известна в европейских странах.
Национальные казахские фольклорные мотивы возведены в "Канбак-шал" до высокого уровня оперного искусства. Это произведение, считают в детской филармонии, несомненно, может украсить репертуар любого зарубежного театра, особенно в связи с актуализацией в современном мире темы Востока.
Что касается "маленькой оперы", то здесь нельзя не отметить, что в ней серьезная и качественная музыка преподносится в доступной для детей и емкой форме. Опера Дастенова, рассчитанная на два часа, сокращена до хронометража школьного урока. Этот подход и определил жанровое своеобразие постановки.
Зрителям предложили промежуточный вариант сценографического исполнения, приближенный к концерту. На сцене, помимо солистов, находились оркестр и хор. В пользу концертной трактовки говорило и отсутствие декораций. Однако зрителей эти особенности отнюдь не смутили. Они, не жалея ладоней, аплодировали всем исполнителям, но особенно ребятишкам приглянулась кокетливая лиса в исполнении Айзады Капоновой. Плутовка, принаряженная в розовое концертное платье с роскошным черным бантом и боа, строила глазки и посмеивалась над незадачливым Канбак-шалом.
Очень гармонично в музыкальное повествование о приключениях героя оперы вписались и необыкновенно выразительные танцы, поставленные молодым хореографом Даулетом Нуратпековым и студией эстрадного танца "Артист".
Канбак-шал еще незаметно сидел на сцене, а уже темные силы во всю показали свое буйство. В устрашающе-вихревой манере танцоры мастерски показали, как непросто будет тщедушному старичку сражаться со злом.
Молниеносная пластика изгибов, черные на красной подкладке костюмы, пугающий грим. Мгновение, и большое тонкое полотно темной волной накрывает танцоров. Зрители замерли. И тут на вершине мятущейся западни воздеваются вверх руки. Резкий прыжок, и танцоры уже в зале. Надо было видеть глаза детей в этот момент. Визга и восторга было хоть отбавляй!
Танцоры, несомненно, внесли в представление динамизм, напряжение и особую остроту восприятия. Драматически насыщенным был и танец пленников, над порванностью костюмов которых мастерски поработали дизайнеры.
Феерически к "пленникам" присоединились и маленькие актеры детской филармонии, проявившие себя истинными акробатами, делая колеса и кувырки. Дети постарше вышли цепочкой, закрутившись в своеобразную раскачивающуюся "улитку". О чем рассказывали юные актеры, было понятно без слов. Они пластикой выражали печаль, постигшую их от разлуки с родителями, которых, связав веревками, пленили злые силы.
Танцоры действительно оставили незабываемое впечатление, но главным подарком для зрителей стало выступление хора филармонии под управлением Гульмиры Куттыбадамовой, а также сольные партии и дуэты молодых солистов филармонии Асылжана Кайыпова (тенор, Канбак-шал), Бахтияра Омарова (бас, дэв) и обворожительной Айзады Капоновой (сопрано, лиса).
Надо признать, что маленькие слушатели, неискушенные в особенностях оперной музыки, не всегда с легкостью воспринимали несколько статичные поединки между дэвом и Канбак-шалом. Дэв же сверкал глазами, делал грозный вид и соскакивал со сцены в зрительный зал, Канбак-шал явно ему проигрывал. Сценически. К счастью, недолго.
Финал одарил всех радостью. Канбак-шал вызволил народ из плена. Родители встретились с детьми. А самым трогательным моментом стала сцена, в которой мама кружит в воздухе малышку, которую она вновь нашла после трагической разлуки. Постановочных находок, которые окрасили представление светом добра и любви, сделав его зрелищным и новаторски выстроенным, в опере немало.
Особую трогательность премьере придало то, что на ней присутствовали сын погибшего в 1991 году композитора Жолана Дастенова – Алиаскар Дастенов, его двоюродный брат Ермек Асылханов, родная сестра автора музыки и другие родственники, не скрывавшие своих чувств, пережитых ими во время исполнения. На их глазах были слезы радости. Да и не только у них.
Расходиться никому не хотелось…
Национальные казахские фольклорные мотивы возведены в "Канбак-шал" до высокого уровня оперного искусства. Это произведение, считают в детской филармонии, несомненно, может украсить репертуар любого зарубежного театра, особенно в связи с актуализацией в современном мире темы Востока.
Что касается "маленькой оперы", то здесь нельзя не отметить, что в ней серьезная и качественная музыка преподносится в доступной для детей и емкой форме. Опера Дастенова, рассчитанная на два часа, сокращена до хронометража школьного урока. Этот подход и определил жанровое своеобразие постановки.
Зрителям предложили промежуточный вариант сценографического исполнения, приближенный к концерту. На сцене, помимо солистов, находились оркестр и хор. В пользу концертной трактовки говорило и отсутствие декораций. Однако зрителей эти особенности отнюдь не смутили. Они, не жалея ладоней, аплодировали всем исполнителям, но особенно ребятишкам приглянулась кокетливая лиса в исполнении Айзады Капоновой. Плутовка, принаряженная в розовое концертное платье с роскошным черным бантом и боа, строила глазки и посмеивалась над незадачливым Канбак-шалом.
Очень гармонично в музыкальное повествование о приключениях героя оперы вписались и необыкновенно выразительные танцы, поставленные молодым хореографом Даулетом Нуратпековым и студией эстрадного танца "Артист".
Канбак-шал еще незаметно сидел на сцене, а уже темные силы во всю показали свое буйство. В устрашающе-вихревой манере танцоры мастерски показали, как непросто будет тщедушному старичку сражаться со злом.
Молниеносная пластика изгибов, черные на красной подкладке костюмы, пугающий грим. Мгновение, и большое тонкое полотно темной волной накрывает танцоров. Зрители замерли. И тут на вершине мятущейся западни воздеваются вверх руки. Резкий прыжок, и танцоры уже в зале. Надо было видеть глаза детей в этот момент. Визга и восторга было хоть отбавляй!
Танцоры, несомненно, внесли в представление динамизм, напряжение и особую остроту восприятия. Драматически насыщенным был и танец пленников, над порванностью костюмов которых мастерски поработали дизайнеры.
Феерически к "пленникам" присоединились и маленькие актеры детской филармонии, проявившие себя истинными акробатами, делая колеса и кувырки. Дети постарше вышли цепочкой, закрутившись в своеобразную раскачивающуюся "улитку". О чем рассказывали юные актеры, было понятно без слов. Они пластикой выражали печаль, постигшую их от разлуки с родителями, которых, связав веревками, пленили злые силы.
Танцоры действительно оставили незабываемое впечатление, но главным подарком для зрителей стало выступление хора филармонии под управлением Гульмиры Куттыбадамовой, а также сольные партии и дуэты молодых солистов филармонии Асылжана Кайыпова (тенор, Канбак-шал), Бахтияра Омарова (бас, дэв) и обворожительной Айзады Капоновой (сопрано, лиса).
Надо признать, что маленькие слушатели, неискушенные в особенностях оперной музыки, не всегда с легкостью воспринимали несколько статичные поединки между дэвом и Канбак-шалом. Дэв же сверкал глазами, делал грозный вид и соскакивал со сцены в зрительный зал, Канбак-шал явно ему проигрывал. Сценически. К счастью, недолго.
Финал одарил всех радостью. Канбак-шал вызволил народ из плена. Родители встретились с детьми. А самым трогательным моментом стала сцена, в которой мама кружит в воздухе малышку, которую она вновь нашла после трагической разлуки. Постановочных находок, которые окрасили представление светом добра и любви, сделав его зрелищным и новаторски выстроенным, в опере немало.
Особую трогательность премьере придало то, что на ней присутствовали сын погибшего в 1991 году композитора Жолана Дастенова – Алиаскар Дастенов, его двоюродный брат Ермек Асылханов, родная сестра автора музыки и другие родственники, не скрывавшие своих чувств, пережитых ими во время исполнения. На их глазах были слезы радости. Да и не только у них.
Расходиться никому не хотелось…
