​Адажио на двоих

Давайте танцевать вместе

Их свел, можно сказать, случай. Людмила Рудакова блистала на сцене оперного театра им. Абая в 60–70-е годы. В Алматы ее, выпускницу Бакинского хорео­графического училища, а тогда солистку Кишиневского театра оперы и балета, пригласил министр культуры Ильяс Омаров, увидев во время гастролей в нашем городе.

А Рамазан Бапов окончил Мос­ковское хореографическое училище при Большом театре, успев за время учебы стать лауреатом Всесоюзного конкурса артистов балета в Москве и двух международных в Варне. Талантливый танцор, он буквально взлетал к славе и к вершинам мастерства. Но поначалу вместе они не танцевали – Рамазан на 10 лет младше Людмилы, и в ее представлении был еще совсем мальчиком.

Но однажды случилось так, что его партнерша не пришла на репетицию. По какой-то причине не явился и партнер Людмилы, с которым она по просьбе молодого балетмейстера готовила его дипломный спектакль – балет «Жар-птица».

– А так как на репетиции дип­ломникам отводилось не так уж и много времени, балетмейстер попросил станцевать нас с Рамазаном, – рассказывает Людмила Георгиевна. – На что я сказала: «Да вы что, смеетесь? Он ведь еще совсем мальчишечка, он меня не поднимет».

– Почему это не подниму? – с обидой парировал Рамазан.

И поднял. И понес, да так, как будто всегда носил. Так всю жизнь и пронес меня на руках. Мы вместе станцевали практически все ведущие балетные партии.

– Люда у нас была первая красавица в театре и прекрасно подготовленная балерина, – вспоминал в свою очередь Рамазан Бапов. – Я сразу на нее обратил внимание. Долго к ней не подходил – стес­нялся. А тут как-то прихожу вечером в репетиционный зал, смот­рю, она тоже занимается. И когда в театре некому было исполнять главные роли, я станцевал с нею довольно сложный балет так, будто делал это всю жизнь. Мы очень хорошо чувствовали друг друга. Люда была великолепна и, я бы даже сказал, безупречна как в технике, так и в выражении чувств. Я был влюблен в нее в самом высоком смысле этого слова. И – о, счастье! – вскоре она согласилась стать моей женой. Нас объединили балет и взаимопонимание во всем.

Людмила

Она родилась в Грозном в семье музыканта – ее отец руководил оркестром, а вот мама была далека от искусства – работала обычным бухгалтером. Их кроха дочка оказалась из тех редких избранных, про которых говорят, что они поцелованы Богом – едва встав на ножки, она начала танцевать. Танец стал ее первой и единственной страстью на всю жизнь.

Время тогда было трудное – пос­левоенное, голодное… Людочка выглядела такой худенькой, что когда она танцевала, казалось, еще прыжок – и она взлетит. Но при этой внешней хрупкости характер у девочки был таким сильным, что сдалась даже строгая мама и отвезла дочку в Баку, где при оперном театре было небольшое хореографическое училище.

– Хотя назвать эти три комнаты училищем можно было с большой натяжкой. Я помню, когда мы с мамой вошли в театр, нам пришлось спуститься в полуподвал, где в закуточке и размещались учебные классы. Но зато у нас были очень хорошие педагоги, которые сумели воспитать прекрасных балерин. Многие из них потом блистали на сценах лучших советских театров, в том числе в Большом театре в Москве, – вспоминает Людмила Георгиевна.

Интересная деталь: когда она приехала поступать в училище, набор уже закончился, но мама, зная настойчивость дочери, упросила педагогов посмотреть девочку.

– Она надеялась, что я не подойду, и мы вернемся домой. Дело в том, что мои родители были категорически против того, чтобы я стала балериной.

Но ее приняли, Судьба словно вела ее по пути, предначертанном свыше, и 11-летняя Люда стала постигать мастерство балета.

– Тогда, во времена Советского Союза, все региональные балетные училища курировала Москва, поэтому время от времени к нам приезжали столичные мастера и нас смотрели. Однажды после очередного такого просмотра меня из третьего класса сразу перевели в пятый. Повезло и когда я окончила училище: меня взяли в труппу Бакинского театра, причем сразу на сольные партии. Дело в том, что главным балетмейстером театра была моя преподавательница, у которой я училась последние два года, Гамар Алмаз-заде (мы ее звали Тамарой Яковлевной). В прошлом она была примой-балериной театра, лауреатом сталинских и Ленинской премий, выпускницей знаменитого Вагановского училища, где училась у матери Галины Улановой – великолепного педагога Марии Федоровны Романовой. И Тамара Яковлевна отбирала для себя только талантливых учеников. Кстати сказать, она знала и Рамазана и очень хотела, чтобы он приехал в Баку. В общем, моя жизнь, я считаю, сложилась идеально: я станцевала практически все ведущие балетные партии, работала с такими мастерами, как Василий Вайнонен, создавшим после Петипа новую редакцию «Щелкунчика», – рассказывает Людмила Рудакова.

В Баку она вышла замуж, но семейная жизнь не сложилась, и Людмила уехала в Кишинев, где на два театра – драматический и оперный – было одно здание, поэтому выступать приходилось по очереди: две недели один театр, две недели – другой.

– В свободное время мы ездили с гастролями, я вдоль и поперек исколесила не только всю Молдавию, но и Украину. Это, конечно, было тяжело – гостиниц хороших не было, питались, как придется. Танцевали практически каждый день, очень уставали… Но мы были молоды, полны сил и энтузиазма. А когда приехали с театром на гастроли в Алма-Ату, на спектакль «Жизель», в котором я танцевала главную партию, пришел министр культуры Ильяс Омаров. Он пригласил меня на беседу и предложил работать в алматинском театре. Это был апрель 1965 года, – вспоминает Людмила Георгиевна.

А на следующий год весной из Москвы после училища, которое он окончил с отличием, в Алма-Ату приехал Рамазан Бапов.

Рамазан

Три года назад Рамазан Саликович Бапов ушел из жизни, но в моем журналистском архиве сохранилось интервью, которое он дал по возвращении в Казах­стан по приглашению Президента Нурсултана Назарбаева известному журналисту, искусствоведу Людмиле Енисеевой-Варшавской. В нем Рамазан Бапов рассказал о своей наполненной испытаниями жизни и, конечно, о любви и преданности балету:

«Моя артистическая карьера началась благодаря Александру Владимировичу Селезневу, которого многочисленные его воспитанники называли «дядя Саша». Замечательный танцовщик и выдающийся педагог, человек, чьим именем названо Алма-Атинское хореографическое училище, он, как известно, определил судьбы многих ребят, в том числе и мою.

И дело было так. У меня было два брата – Марат и Мурат. Оба они учились в хореографическом. И когда в 1954 году окончили его, мама приготовила бешбармак, на который пригласила дядю Сашу. Я с мальчишками крутился возле стола. «А это кто?» – обратил он на меня внимание. А мама: «Это наш Рамазанчик. Он еще совсем маленький». «Сколько лет?». «Семь». «Ну вот, – говорит он, – когда будет тебе девять лет, приходи к нам в школу». Все, конечно, про это забыли. Кроме меня».

И вот однажды как будто кто-то шепнул ему: «Рамазан, пора!». Никого не спросясь, он поехал к дяде Саше. И надо же так было случиться, что именно в этом году в Алма-Ату приехала специальная комиссия для отбора детей в Московское хореографическое училище при Большом театре. И, сам того не понимая, Рамазан на ура прошел этот отбор. Вот уж поистине судьба!

Во время учебы прошел отбор на международный конкурс в Варну: из Ленинграда отобрали Михаила Барышникова, а от мос­ковской школы Рамазана Бапова. Одного из 400 учеников! Он занял первое место. После окончания училища его оставляли в Большом театре, но он сказал, что хочет вернуться домой.

Вскоре Бапов стал ведущим солистом. Дебютировал в балете Газизы Жубановой «Легенда о Белой птице». Дальше были партии Альберта в «Жизели», Зигфрида в «Лебедином озере», Козы в «Козы-Корпеш и Баян-сулу», Дезире в «Спящей красавице», Базиля в «Дон Кихоте», Солора в «Баядерке», Спартака в одноименном балете и многие другие. Знатоки балета отмечали в его творчестве техничность, высокую школу классического танца, яркую эмоциональность и выразительность.

Превратности судьбы

Но вот парадокс – у Рамазана и Людмилы лишь начало творческого пути оказалось усыпанным розами. Судьба готовила им тяжелые испытания. По словам Людмилы Георгиевны, многие не могли простить Рамазану его талантливости, считали выскочкой. Тем более что жить и работать ему пришлось сразу на несколько театров. Дело в том, что тогда при Большом театре Министерство культуры СССР организовало группу из лауреатов международных конкурсов для выступлений за рубежом. Бапов был включен в нее, представляя Советский Союз в разных странах. И так получилось, что в нашем театре он был наездами.

– Естественно, это многим не нравилось. В итоге, как и следовало ожидать, Рамазану дали понять, что алматинскому теат­ру он не нужен, – рассказывает Людмила Рудакова. – По решению республиканского Министерства культуры на два года нас направили в Турцию, где мы занимались балетными постановками. Когда контракт закончился, я вернулась в Алма-Ату, у меня были больны престарелые родители, да и наша дочка оканчивала консерваторию, а Рамазан остался, где еще несколько лет проработал в Стамбульском театре оперы и балета.

Он уже подумывал вернуться домой, когда в его судьбу опять вмешался его Величество Случай. Подготовив в Стамбуле нескольких ребят, он повез их в Варну, ту самую, где когда-то сам стал лауреатом. Там он встретился с румынским танцовщиком Павлом Ротару, с которым подружился во время студенческих выступлений в Варне. В то время Павел жил в Америке, имел частную балетную школу, куда тут же пригласил и Рамазана. Так Бапов оказался в Штатах.

Поначалу все складывалось удачно, но прошло 15 лет, как они работали с Людмилой в Америке, а все надежды так и остались надеждами: за океаном был свой балет, основанный на джазе и африканской пластике. Русская классика оказалась ненужной. Рамазан опять оказался перед проблемой дальнейшего выбора жизненного пути.

За это время произошли большие перемены на родине. Казахстан стал независимым. И в один из прекрасных дней совершенно неожиданно Рамазан Бапов получил приглашение вернуться в родную страну, да не от кого-нибудь, а от самого Президента! Рамазан был очень тронут его заботой. Он вернулся на родину счастливым, полным творческих планов. Но хотя и был назначен главным балетмейстером ГАТОБ им. Абая, осуществить задуманное в силу различных причин ему не удалось...

Людмила Рудакова четверть века отдала балету. Последним спектаклем, который она станцевала в 44 года, стала ее любимая «Жизель». Сейчас талантливая балерина живет воспоминаниями, помогает воспитывать учеников в Алматинском хореографическом училище, грустит о дочери, которая работает концертмейстером Стамбульского государственного театра оперы и балета.

Недавно в семье Баповых-Рудаковых был двойной юбилей: Людмиле Георгиевне исполнилось 80 лет, 70 было бы ее любимому Рамазану. Она говорит о нем с глубокой нежностью, ведь для нее он был не только мужем и партнером по сцене. Он был ее половинкой, той, что и делает человека счастливым.